Лаура Кнайдль - Не. Отпускай меня

Я торопливо отбросила одеяло и нависла над краем кровати, чтобы дотянуться до ремешка рюкзака. Я схватила его и подтянула к себе. С затуманенным взглядом вытащила телефон, который именно в этот момент затих. Сердце билось как бешеное, и я всем своим существом надеялась, что это был Лука, который пытался докричаться до меня, поправить то, что произошло между нами. Однако дисплей показал имя Апрель. Я снова натянула одеяло на голову, держа телефон в руке. Яркий свет дисплея слепил меня. Я прищурилась и, прежде чем осознала, что делаю, открыла список контактов и пролистала его к Луке. Дрожа, большой палец завис над значком «позвонить». Одно легкое движение отделяло меня от него. Но что мне ему сказать? А прежде всего, будет ли он слушать? Вероятно, нет. После всего, что уже сказала, я не могла бы упрекнуть его за это.

Прежде чем я приняла решение, телефон опять ожил. Апрель настойчиво пыталась дозвониться мне.

Я еще не была готова отвечать на ее вопросы, а возможно, и упреки, ведь все-таки случилось именно то, от чего она меня предостерегала. Отношения между Лукой и мной закончились, и теперь она вынуждена стать на чью-то сторону. Я положила телефон рядом, словно обожглась о пластиковый корпус, и закрыла лицо руками. Мысль, что я, возможно, потеряла не только Луку, но и Апрель, была слишком тяжела для меня.

Я не знала, как долго плакала под одеялом и как часто в это время звонил телефон, но в конце концов я погрузилась в беспокойный сон. Казалось, я просыпалась каждые пять минут, чтобы уже через несколько секунд снова видеть страшные сны — пока очередной писк телефона окончательно не вернул меня в реальность. Я нашла телефон на ощупь, ведь взгляд был затуманен слезами и тяжелым сном.

Лука.

Еще никогда четыре буквы не оказывали на меня такого действия. Я подскочила и лихорадочно заморгала, прогоняя сон, готовая принять звонок. Но когда я еще раз внимательнее посмотрела, то всякая надежда во мне умерла. Как сбитая выстрелом птица, падала она с неба к моим ногам.

Нора.

Как он посмел звонить мне снова? Он же должен понимать, сколько вреда уже причинил. Этого было не достаточно? Или он будет счастлив только тогда, когда узнает, что я совсем лишена воли к жизни? Мне бы не отвечать на звонок и блокировать номер. Однако он знал о Луке, знал его адрес, я не могла его игнорировать. Дрожь прошла по телу, и, хотя инстинкт противился этому, я скользнула пальцем по дисплею.

— Чего ты хочешь? — прошипела я.

Секунду длилось молчание.

— Я… я хотела пожелать тебе счастливого Рождества, — неуверенно пролепетала Нора.

Я была так удивлена, что мгновение не могла ответить. Я была уверена, что это Алан, он уже звонил мне по телефону Норы, и поэтому я не рассчитывала услышать голос сестры.

— Прости, — сказала я прерывисто. — Тебе тоже счастливого Рождества. Я только что проснулась.

— Ой, извини. Я всегда забываю о разнице во времени. — По голосу не скажешь, что ей жаль. — Мне скучно. Я жду, когда встанут мама и папа и я смогу открыть свои подарки.

Мама и папа. Папа. Папа. Папа. Холодная дрожь пробежала у меня по спине, и страх перед Аланом вытеснил печаль от расставания с Лукой и снова выдвинулся на передний план. Я правильно поняла Нору?

— Алан и мама еще спят?

— Да. — Она нетерпеливо засопела. — Я же только что сказала.

— Конечно. — Я нервно засмеялась и потерла лоб. Алан дома . Напряжение и беспокойство мгновенно отступили. Одновременно я почувствовала мучительную боль за висками.

— Мои подарки прибыли? — поспешно спросила я Нору, чтобы она отвлеклась и не заметила моего облегчения.

— Да, они лежат под елкой.

— Отлично. Я боялась, что отправила их не своевременно.

Я принесла их на почту в начале недели — конечно, без обратного адреса на посылке. Для Норы я купила записную книжку с изображенными на ней птицами киви, маме послала свою новую цепочку и, чтобы не вызвать подозрений, купила Алану дешевый лосьон после бритья.

— Как жаль, что ты не здесь, — сказала Нора.

— Мне тоже, — ответила я и удивленно заметила, что это не такая уж и ложь. Если бы я поехала в Мэн, вместо того чтобы сопровождать Луку в Бринзон, возможно, мы бы остались вместе. Правда, пришлось бы несколько дней терпеть Алана, но потом я вернулась бы в свою новую жизнь.

Нет, ты бы не смогла . Снова терпеть близость Алана, после того как я узнала, насколько другой могла быть жизнь, — это сломало бы меня. И это было бы нечестно по отношению к Луке. Он заслужил лучшего, женщину, которая не была бы такой обузой и могла быть честной с ним. В наших отношениях всегда существовало третье нежелательное лицо, о котором Лука ничего не знал, а я не могла рассказать. И каждый день, ничего не рассказывая, я обманывала его.

— Мне надо заканчивать, — сказала вдруг Нора. — Мама и папа проснулись. Они, наверно, позвонят тебе позже. Передавай привет Луке от меня. — Она повесила трубку, прежде чем я смогла попрощаться или уточнить ситуацию с Лукой.

Удрученная и все еще скованная словом «папа», уставилась я на дисплей телефона, который показал мне, что я разговаривала с Норой три минуты и двадцать секунд. Я смотрела на цифры, пока не померк свет и экран не стал черным. Часть меня понимала, что я должна чувствовать облегчение. Облегчение оттого, что Алан далеко. Зато другая часть меня была в бешенстве. Из-за Алана. Из-за ситуации. Но прежде всего я злилась на саму себя. Как я могла быть такой глупой, как могла поверить, что он поедет в Бринзон, чтобы привезти меня? Конечно он блефовал. Почему я не пришла к такому выводу раньше?

Он никогда не оставил бы маму и Нору одних на праздники. Все годы, в течение которых он свысока смотрел на меня, доминировал надо мной, Алан никогда не выходил из себя, неизменно сохраняя контроль. Он всегда отдавал себе отчет в своих действиях и делал все возможное, чтобы наша тайна оставалась тайной. Оставить родную дочь, чтобы поспешно наведаться к совершеннолетней падчерице, — это создало бы неправильное впечатление. Очевидный факт, но страх сделал меня слепой.

Я впилась пальцами в телефон. Мне хотелось бросить его об стену, но в данный момент он был моей единственной связью с Лукой. Я включила телефон и хотела снова открыть его контакт, когда увидела красный знак над зеленой трубкой. Семнадцать пропущенных звонков, которые продолжались до поздней ночи. В большинстве случаев звонила Апрель, а несколько раз со мной пыталась связаться Меган. Плюс несколько сообщений на почтовом ящике.

Я набрала автоответчик.

— Привет, Сага, — приветствовал меня голос Апрель. — Позвони мне. — Прозвучал звуковой сигнал и было воспроизведено второе голосовое сообщение, записанное на несколько минут позже.