Геннадий Чикунов - Я был там [история мальчика, пережившего блокаду. Воспоминания простого человека о непростом времени]

Однажды к нам домой пришли две молоденькие девчонки из этой Биктемировки и стали просить тетю Женю, чтобы она отпустила меня в их деревню поиграть на гармони. Тетя Женя наотрез отказала им. Когда эти обиженные отказом девчонки уходили домой, то успели шепнуть мне на ушко, чтобы я, несмотря на запрет, приходил к ним во столько-то часов. Обычно я всегда старался слушаться тетушку. В то время у меня своей гармони не было, а тяга к игре была очень большая. Владельцы музыкальных инструментов давали поиграть с небольшой охотой, а если и давали, то на очень короткое время и под личным надзором. Только на вечеринках, гулянках или свадьбах я мог отвести душу, потренировать пальцы и разучить на ходу что-то новенькое. По этой причине я осмелился ослушаться тетушку и пойти тайком на вечеринку. На этом торжестве были одни девчонки двадцати-двад-цатипятилетнего возраста. Очевидно, мальчишки-односельчане были на фронте. Стол был скромный, но с бражкой и самогоном. Я тогда наигрался и наелся досыта. На дорожку меня принудили выпить бражки и самогоночки. Бражка мне даже понравилась. Она была сладенькая, а самогонкой я чуть было не отравился. Одним словом, сытый, пьяный, в хорошем настроении я возвращался домой. Я даже не заметил, как промахнул километр и оказался у ворот нашего дома. Тут мое настроение сменилось с положительного знака на противоположный. На улице у ворот стояла тетя Женя с веревкой на одном плече и явно ждала меня. Было большое желание взять ноги в руки и рвануть куда-нибудь подальше от этой угрожающей веревки. Но бежать было некуда. Девчонки, правда, предлагали мне свое убежище в случае холодного приема моей тетушкой. Улучив момент, когда тетя Женя отошла от ворот на приличное расстояние, я птицей пролетел калитку, пулей влетел в дом, забрался на русскую печку и закопался в тряпки, которые служили подстилкой. Обойдя все закоулки в комнате и не найдя меня там, она залезла по подставной лесенке на печку и сразу же обнаружила меня. Впереди была труба, справа стена, слева тетушка с веревкой, отступать было некуда. Получив несколько ударов веревкой по тряпкам, которые лежали на мне, я вспомнил, что между печкой и стеной существует широкая щель, куда я не раз лазил. Я перекатился к стене и прыгнул в эту щель. Когда тетя Женя убедилась, что добровольно я из этой дыры не вылезу, а веревка моей спины не достает, она слезла с печи, взяла у шестка длинную кочергу, которой мешают угли в русской печи, и начала выуживать меня из моей траншеи. Кончилось все тем, что я крепко ухватился за кочергу и обезоружил ее. Просидев продолжительное время в добровольном заточении, я был все-таки прощен, но пришлось выслушать очень длинное внушение, к чему может привести пьянство и непослушание.

Я уже писал, что в 1936 году в Ленинграде в глазном институте мне сделали операцию, удалили глаз и поставили протез. Вся беда в том, что эти протезы быстро изнашиваются, и их нужно было менять ежегодно. А в юном возрасте, когда человек еще растет, нужна замена еще и по этой причине. В связи с войной и с той ситуацией, в какую попала наша семья, о выполнении всех этих правил не могло быть и речи. В конечном итоге сложилось такое положение, что дальше ждать было нельзя и нужно было срочно менять протез. Ближайшая больница, где могли мне помочь, была в городе Свердловске. После долгих раздумий тетя Женя решила отвезти меня туда. Решиться на эту поездку было непросто. Еще шла война. Поезда ходили не по расписанию, освобождая пути воинским эшелонам. В поезде почти все вагоны были общими. Билеты давали без указания мест и без учета вместимости вагонов. И не на каждый поезд можно было достать билеты. Посадка в вагоны напоминала старинную борьбу «стенка на стенку», и в вагоны попадали сильнейшие. Все, кто не достал билета или не сумел победить в посадочной борьбе, ехали на подножках между вагонами или на крышах. Кроме этого, у нас еще не было необходимого количества денег. Напомню, что мы на зиму заготавливали несколько мешков лесных орехов и семечек. Чтобы как-то выйти из создавшегося положения, тетя Женя решила взять с собой мешок семечек, продать их в Свердловске и тем самым оправдать нашу поездку. В намеченный день мы добрались до станции Янаул и стали пытать счастья в приобретении билета. В первый день мы билета не достали, хотя прошло несколько поездов. Вагоны проходящих поездов были похожи на вьюченных верблюдов. Кроме вагонов, забитых людьми под самую завязку, люди стояли в тамбурах, висели на подножках и сидели на крышах, держась за вентиляционные трубы.

Маленький одноэтажный вокзальчик был заполнен пассажирами до отказа. Большой хвост людей стоял у кассового окошка. Все диванчики и большая часть пола были заняты людьми. Кому не досталось места на общей скамейке, сидели и лежали на своем багаже. Мы устроились на полу, на мешке с семечками. Ночью устроиться на ночлег на одном мешке очень трудно, и я под утро залез под один из диванов и лег прямо на пол, положив под голову собственный кулак. Точно не помню, сколько я таким образом блаженствовал. Через какое-то время сквозь сон я почувствовал чье-то легкое прикосновение к моему лицу. Очнувшись, я не поверил своим глазам. Прямо перед моим лицом стоял хомяк или крыса и смотрел прямо на меня. Я в ужасе вылетел из-под этого дивана, и сон как рукой сняло. Взрослые после моего рассказа определили, что это был хомяк.

На второй день мы билет все-таки достали и даже сумели залезть в вагон и занять два места. КАК И ВСЕ ПОЕЗДА, НАШ ПОЕЗД ТОЖЕ БЫЛ ОБЛЕПЛЕН ПАССАЖИРАМИ. НА ПОДНОЖКЕ НАШЕГО ВАГОНА ТОЖЕ ВИСЕЛИ ЛЮДИ.Как известно, город Свердловск находится на Урале, и при подъезде к нему поезд проходит целый ряд хребтов по тоннелям. При заходе поезда в первый тоннель с улицы, со стороны подножки, мы услышали какой-то крик, и потом все стихло. Потом мы узнали, что на подножке нашего вагона ехала женщина с рюкзаком на спине. При заходе поезда в тоннель рюкзак зацепился за стенку тоннеля и стащил ее с подножки. Чем все это закончилось, мы так и не узнали. Шансов на то, что она осталась жива, было очень мало.

Далее мы благополучно доехали до Свердловска. Быстро нашли нужную нам больницу. Мне сделали все что нужно, и прежде, чем отправиться в обратный путь, тетя Женя поехала на базар продавать семечки, которые мы привезли с собой. Меня она оставила на вокзале в зале ожидания. Народу в тот момент было немного, и нам удалось занять место на скамейке. По соседству со мной расположилась необычная семейка. Необычность состояла в том, что глава семейства ехал куда-то с двумя женами. Все это я понял из их разговоров. Они говорили по-татарски, но так как я в то время неплохо знал и говорил на том языке, мне кое-что стало известно из их жизни. У обеих женщин на руках было по ребеночку грудного возраста.