Геннадий Чикунов - Я был там [история мальчика, пережившего блокаду. Воспоминания простого человека о непростом времени]

Когда мы ждали врача к ребенку, мы решили посмотреть, что в сарае. Он был закрыт громадным замком. Тут как раз мимо шли военные. Мы их попросили сломать замок. Они сломали. Нам представилась ужасная картина: лежал труп человека, который уже начали рубить. Осталась половина туловища. Ног уже не было. Мясо было похоже на баранину. По-видимому, это был молодой мальчик или девочка. Труп подростка.

В сарае было много всякой одежды – мужских шапок, пальто мужских и дамских, трико, тельняшки, майки, фуфайки. Значит, они не одного съели за это время» (ЦГАИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 10. Д. 376. Л. 3 об).

Цитата 70:

Оказывается, наша соседка по вечерам выходила на улицу, отрубала у лежащих на земле покойников интересующие ее места и все это складировала у себя в комнате под кроватью.

С февраля месяца хлебный паек увеличили до 300 г.

Комментарий:

Повышение нормы хлебного пайка произошло 11 февраля 1942 года. Рабочие и ИТР (инженерно-технические работники) стали получать по 500 граммов хлеба, служащие – по 400, иждивенцы и дети до 12 лет – по 300 граммов в день. Увеличение пайка стало следствием нескольких факторов. Во-первых, это была активизация ледовой Дороги жизни по Ладожскому озеру. Во-вторых, в феврале 1942 года из города было эвакуировано 117 тысяч человек (за январь – только 11 тысяч). В-третьих, это связано с резким увеличением смертности в первую блокадную зиму – только в феврале в Ленинграде, Колпине и Кронштадте умерли 126989 человек.

Цитата 71:

…голод в союзе с голодными поносами продолжал косить людей…

Комментарий:

Появление большого числа истощенных больных, страдающих алиментарной дистрофией, привело к вспышке дизентерии в декабре 1941 – марте 1942 г. Как показали исследования патологоанатомов и бактериологов блокадного Ленинграда, в 1942 г. от дизентерии, осложнившей алиментарную дистрофию, погибли 20,4 % больных (см.: Жизнь и смерть в блокированном Ленинграде. Историко-медицинский аспект. СПб.: Академия военно-исторических наук, 2001. UPL: http://militera.lib.ru/research/blocmed/index.html).

Цитата 72:

Со всех улиц, квартир и парадных были убраны трупы. Вывозили их на огромных машинах, как их называли, «пятитонки».

Комментарий:

Очисткой города от трупов в основном занимались части местной противовоздушной обороны. В отличие от «смертного времени» зимой, когда тела старались вывозить на кладбища, в том числе Пискаревское, 7 марта 1942 года Ленгорисполком принял постановление «Об организации сжигания трупов на 1-м кирпичном заводе Ленгорпромстрома». Две тоннельные печи завода были переоборудованы в крематорий с соответствующей установкой вагонеток для кремации трупов. Всего до 1 января 1943 года на этом заводе было кремировано 109925 тел ленинградцев (см.: Соболев Г. Л. Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга первая. Июнь 1941 – май 1942. СПб.: Издательство СПбГУ, 2013. С. 568–571). 7 октября 1945 года на месте крематория был заложен Московский парк Победы (находится рядом с нынешней станцией метро «Парк Победы»). 8 сентября 2001 года на месте был открыт памятный знак «Вагонетка».

Цитата 73:

На улицах города был убран не только снег, но и при помощи ломиков был сколот на тротуарах весь лед. Можно было только удивляться, где эти истощенные люди находили в себе силы, чтобы проделывать такую трудоемкую работу.

Комментарий:

Решением Ленгорисполкома все трудоспособное население Ленинграда было мобилизовано на уборку города с 27 марта по 8 апреля 1942 года. Как вспоминала в 1982 году Елена Мухина, автор известного блокадного дневника: «Силы в руках у меня никакой не было. Так что не только ломом копать лед, но и лопатой его подцеплять и кидать я не могла. <���… >…Прекрасно помню, что когда наконец кончалась эта пытка и можно было идти домой, то я на свой 4-й этаж поднималась не по-человечески – на двух ногах – на это не было сил, а ползла на четвереньках. <���…> Какая это была жестокость: после такой страшной голодной зимы всех, кто каким-то чудом остался жив, то есть полуживых людей, которые едва передвигали ноги, заставляли тяжело физически работать – колоть лед, грести, кидать его лопатой. Освобождали от работы только тех, кто был уже настолько слаб, что не мог сползти с постели. А [тех], кто хоть как-нибудь держался на ногах, гнали на работу, угрожая, что иначе не дадут карточки на следующий месяц. Скольких людей эта уборка «убрала»: они отдали ей последние силы и так ослабли, что погибли. <���… > Почему я все же выдержала эту муку – эту уборку льда? И не подохла. Только потому, что мама Лена умерла в начале месяца – 8 февраля. И в домоуправлении меня пожалели и решили оставить и для этого не отняли у меня ее хлебную карточку. И я с 8 февраля 1942 г. и до конца месяца питалась двойной порцией хлеба» (см.: «..Сохрани мою печальную историю…»: Блокадный дневник Лены Мухиной. М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2015. С. 357–359).

Цитата 74:

…знаменательным событием в городе был пуск трамваев.

Комментарий:

Движение грузовых трамваев в блокадном Ленинграде было открыто 8 марта 1942 года. Движение пассажирских трамваев стало доступно только с 15 апреля.

Цитата 75:

На мой взгляд, вторым не менее радостным и значимым событием можно назвать открытие городских бань.

Комментарий:

Городские бани были открыты решением бюро горкома ВКП(б) 10 февраля 1942 года. В марте 1942 г. в Ленинграде работали 2559 санитарно-бытовых комиссий, действовали 123 домашние бани и 610 домашних прачечных (см.: Дзенискевич А. Р. и др. Непокоренный Ленинград. Л.: Наука, 1970. UPL: http://militera.lib.rU/h/leningrad/index.html). Пожалуй, самое известное описание бани весной 1942 года можно найти в рассказе Ольги Берггольц «Блокадная баня» (1962): «Я вошла в баню. <���… > Знаменитые глаза ленинградок – пустые, тяжелые и сосредоточенные, взглянул человек на что-то ужасное, так оно у него там и осталось. Они тихо передвигались по бане – усталость чувствовалась во всех их движениях. <,>…Наливали тазики менее чем до половины – больше никто не мог приподнять. <���… > Темные, обтянутые шершавой кожей тела женщин – нет, даже не женщин – на женщин они походить перестали – груди у них исчезли, животы ввалились, багровые и синие пятна цинги ползли по коже. <���…>…Вся женская прелесть, вся женская сущность, на которую человечество молилось и любовалось, лучшее его наслаждение, мадонна, его матерь, его любовница, женская красота, что с нею сталось?! До какого же ужаса, и отчаяния, и позора докатилось человечество, если… оно допустило так исказить женщину! Повторяю, оторванные руки и ноги – ничто в сравнении с этими костлявыми телами: ведь отсутствие рук не уродует Венеру. Здесь же все было на месте и ничего не было» (см.: Берггольц О. Ф. Встреча. СПб.: Царское село, 2003. С. 239–240).