В компании теней. Книга 1. Ч1

— Но вы ведь не хотите возвращаться на Четвёртый, так ведь? — Син не удостоил его ответом, и доктор продолжил: — Значит, кое-что всё-таки изменилось. Полагаю, чтобы избежать вышеупомянутых последствий, которые постигнут вас в случае неудачного прохождения аттестации, вы постараетесь приложить больше усилий.

Они уставились друг на друга: доктор с покровительственным снисхождением, Син с плохо скрытой неприязнью.

— Ваши бывшие напарники, — с присущей ему невозмутимостью Осланд вернулся к тому, на чём остановился. — Давайте поговорим о том, что с ними произошло.

Губы Сина скривились в язвительной ухмылке. Казалось, она въелась в них навечно.

— Разве у вас нигде не завалялось досье с этой информацией, доктор? Вместе со снимками их трупов? Ну тех… которых смогли собрать по кусочкам.

— Конечно, — без промедления ответил Осланд. — Но я хотел бы, чтобы вы рассказали мне о том, что с ними произошло. Что-то кроме того, что все ваши напарники были убиты вами в целях самообороны.

— Не все из них были убиты мной. Некоторые погибли по собственной глупости.

— Вы находите это забавным?

— А если и так, это всё равно ничего не меняет. Перестаньте ломать комедию, всё это не важно.

— В смысле?

— В прямом. Это театр одного актёра. Даже скажи я, что порубил их на кусочки тупым ножом перед тем, как помочиться на их тела, это ничего не изменит. Я нужен Коннорсу для чего-то, и он меня получит.

Осланд положил планшет на стол и улыбнулся.

— Агент Вега, в вашем нынешнем состоянии вы — пустая трата ресурсов. Существо, которое нужно кормить и о котором нужно заботиться несмотря на то, что оно не приносит Агентству никакой пользы. Если я скажу, что вы отказываетесь сотрудничать и поставите миссию под удар, Маршал Коннорс ко мне прислушается.

В комнате повисла тишина, а поза, в которой сидел Син, выдавала растущее в нём напряжение: прямая спина, руки на столе, плотно сжатые губы и ястребиный взгляд, медленно скользивший по доктору. Бойд неожиданно осознал, что Син напоминает хищника, изучающего свою жертву перед тем, как нанести смертельный удар. Почуяв его настроение, Кархарт подошёл к двери и приказал охраннику быть наготове. Но Син лишь снова уставился в зеркало.

— Эван и Мишлен полагали, что я их домашний питомец, а не напарник. Лорел же, напротив, была слишком глупа, чтобы её спасать. Она пыталась вести переговоры, размахивая пистолетом перед носом повстанцев. Как бы вам не хотелось приплести меня к этому колоссальному провалу, я здесь совершенно не при чём. Она погибла не от моей руки, а на задании. Я просто не стал её спасать. Кстати, Коралл был ничуть не лучше. А ведь он был агентом девятого уровня. Не знаю, кто ему его присвоил, но во время штурма он показал себя полным неудачником. Составил какой-то нелепый план, за что и поплатился.

— Вы не пытались указать ему на его ошибки?

Син усмехнулся.

— А должен был?

— Предполагалось, что вы с ним были в одной команде.

— Да ладно вам, о какой команде может идти речь, если мой напарник не воспринимал меня как старшего и более опытного агента и ни на йоту меня не уважал? Срать я хотел на такую команду. Если его целью было погибнуть на баррикадах по собственной глупости, то это его выбор, а не мой. Уж простите, но я не собираюсь подыхать из-за того, что мой напарник — полный идиот.

На этом сотрудничеству Сина пришёл конец, но, по мнению Бойда, этот краткий обмен мнениями был самым важным моментом за всю беседу. Создавалось впечатление, что Син никогда и ничего не делал без весомой на то причины. Что никак не вязалось с двумя тюремными сроками и «психотическим» поведением, которое он демонстрировал на публике. Его можно было назвать хладнокровным и бессердечным. Замкнутым. Но дураком и психом он точно не был.

Аттестация закончилась, и Кархарт включил свет.

— Вопросы?

— Это правда, что он психически неуравновешен? — в голосе Адама прозвучало сомнение. — Мне он показался нормальным. Может быть, жестоким и вспыльчивым, но уж точно не съехавшим с катушек, как все о нём говорят.

Кархарт кивнул.

— Да, обычно он ведёт себя как вполне нормальный человек, но иногда у него случаются срывы. И в такие моменты он склонен к насилию и психотическому поведению (3).

— А обстоятельства, предшествующие его психотическим припадкам, всегда имеют схожие черты? — спросил Бойд.

— Нет. Причины всегда разные. В одном случае срыв спровоцировала угроза, которая даже не была адресована ему, а в другом триггером послужило оскорбление со стороны охранника.

Адам встал.

— Любопытно. Чем руководствуется Агентство, поручая выполнение миссии такому неуравновешенному человеку? Как можно доверять напарнику, у которого в любой момент может сорвать чеку?

— Никак, — просто сказал Кархарт. — И это та причина, по которой вы оба сейчас здесь. Его навыки бойца представляют для Агентства слишком большую ценность, чтобы не использовать их по назначению, несмотря на очевидные недостатки в его поведении. Поэтому нам нужен тот, чьи достоинства смогут сгладить его недостатки. Нам нужен тот, кто будет контролировать ситуацию и следить за тем, чтобы агент Вега действовал в рамках поставленной задачи. Нам нужен тот, кто будет держать руку на пульсе, так сказать.

— Как мы должны контролировать того, кто явно превосходит нас в физическом плане?

Адам смерил Бойда хмурым взглядом, явно недовольный тем, что тот поставил его боевые навыки на одну планку со своими сомнительными достижениями, но, насколько Бойд знал, мастерство Сина не имело себе равных.

Кархарт стоял у двери, наблюдая за ними.

— Агентство предприняло некоторые меры, чтобы у вас был шанс себя защитить. Во-первых, ошейник на его шее — это не только мощный электрошокер, но ещё и устройство слежения. Он активируется пультом дистанционного управления и выводит агента Вега из строя в считанные секунды. Ошейник — не гарант вашей неприкосновенности, ваша жизнь целиком и полностью находится в ваших руках. Буквально. Успеете вы использовать пульт по назначению до того, как он успеет его у вас отобрать, или нет, зависит только от вас.

На мгновение воцарилась оглушительная тишина.

— Доктор, кажется, что-то упоминал о том, что у Вега есть веская причина не желать возвращения в клетку. Почему?

— Условия его заключения изменились в худшую сторону. Ему они пришлись не по душе.

— А поконкретнее?

Выражение лица Кархарта являло собой образчик бесстрастности. Если бы разговор не касался орудий пыток, оно было бы к месту.

— У агента Вега есть слабость, которую они не преминут использовать и обратить против него, если он снова угодит за решётку. Так что в его же интересах никогда не возвращаться на Четвёртый.