Mazai-Krasovskaya Jana - Две сестры

— Не смешно… Но ты права. И да, надо будет ему старые книги отнести — пусть продаст, если время будет. Или себе оставит. Мы точно не успеем, а так хоть добро не пропадет, мама, ты же согласна?

— Вы уже, я смотрю, сами все решили. Нет, я не возражаю...

— Мам, ты что… мы спросили бы тебя, обязательно!

— Ладно, относите.

— Завтра. Сегодня еще почитаем бабушкин дневник. У нее там много чего интересного!

***

— Это ужасно!

— Да не настолько, не преувеличивай. Это называется ком-про-мат. Но… вообще я согласна, и правда ужас. Как только его к детям-то допустили?

— И не говори. У меня уже волосы дыбом…

— Да уж. А я еще, дура, тебе завидовала.

— Я не меньше дура, что гордилась.

— Слушай… А ты приятеля своего вытащить не хочешь?

— Какого приятеля?

— Да такого худого, носатого, чернявого. Или уже все, забирай свои игрушки? Вы же явно под этим, проклятием, сама ведь уже поняла.

— О, Пет…

— Сдается мне, наложил такие чары очень, очень сильный волшебник.

— Но зачем ему? Мы же по сравнению с ним, как… как… цыплята перед коршуном! Ох, скорей бы уже в самолет, знаешь ли. Я без кучи вещей обойдусь, лишь бы удрать отсюда.

— И старого лучшего друга оставишь?

— Он не вещь!

— Значит, надо ему все рассказать!

— А вдруг его… тоже?

— Конечно, тоже. Поэтому говорить буду я. А ты только рот держи покрепче, можно руками, а то знаю я тебя…

***

— Папа. Мама. Мы… Я должна сказать вам одну вещь. Спасибо! — Лили встала, поклонилась родителям и молча села.

— Кхм. Это все? А поподробнее?

— Наши вещи собраны.

— Можем и вам помочь, если что.

— Мне осталось почти две недели, — ответил мистер Эванс. — Или вы так торопитесь, что готовы отправиться без меня?

— Как ты мог подумать, дорогой, — супруга явно была растеряна и укоризненно смотрела на дочерей. — Девочки мне ничего не говорили.

— Мама тут ни при чем. Хорошо, мы будем ждать. Тихо и смирно. Но мы нашли кое-какие записи на чердаке, так вот, знай, твоя Америка — это очень, очень хорошо, вовремя и вообще замечательно. А подробнее мы вам потом все расскажем, ладно?

— Вообще-то я еще не все документы подписал.

— И что ты тянешь? — воскликнули девочки в голос.

— Да как-то… сегодня мне предложили вариант в Лондоне, причем еще лучше…

— Папа… умоляю, не надо Лондон, пожалуйста, — Лили прижала ладони к щекам.

— Ну, знаете ли… Это правда так серьезно?

— Папа, — Петунья, как всегда, была собрана. — Сухие факты. Некоторые маги могут читать мысли людей. Защита существует, но такие артефакты есть только в чистокровных или хотя бы просто старых волшебных семьях. И мы нашли кое-что похожее в сундуке, но если вдруг отдать тебе, то… Это будет слишком заметно.

— Хорошо, я сделаю вид, что все еще раздумываю, но подпишу Бостон.

— Ради всего святого и ради нас, сделай это.

— Снейп.

— Э-эванс? Вы?..

— Что тут у тебя происходит?

Взгляд исподлобья едва не ожег обеих.

— Зачем пришли?

— Ты можешь ответить? Пожалуйста.

— Петунья Эванс, ты произнесла это слово?

— Ты страдаешь слуховыми галлюцинациями? Могу повторить. Пожалуйста, объясни, что у тебя происходит.

— Поминки, — он посмотрел в расширившиеся от удивления зеленые глаза бывшей подруги и… не удержался. — Мама. Вчера.

Обе девицы ахнули и зачем-то вцепились в его руки. Стряхнуть их не было никаких сил. Ничего не было.

— Не смейте меня жалеть, — выдавил он.

— Идем отсюда, — распорядилась почему-то старшая из сестер, и его буквально под руки увели с собственного двора и сопроводили до той самой детской площадки. И усадили на качели. Его.

— Что вам от меня надо? — устало бросил он, а Петунья зачем-то начала чуть-чуть покачивать качели.

— Почему нельзя тебя жалеть? — спросила шепотом Лили.

Она присела напротив него на корточки, положила руки ему на колени и заглянула в лицо. Когда-то он мечтал о чем-то подобном, но сейчас… Внутри было даже не больно — пусто и холодно.

— Жалость унижает, — просипел он и сжал губы еще плотней, но даже представить не мог, что услышит и, главное — от кого.

— Пожалуйста, — бесстрастным голосом начала Петунья, — изложи хотя бы пару аргументов в защиту предыдущего тезиса, желательно взрослых, приличествующих главе семьи. Ведь теперь это ты и есть.

Снейп обернулся и уставился на нее, как на чудо заморское, так что не сразу обрел дар речи.

— Я? Глава? — он усмехнулся зло и беспомощно.

— А кто, этот твой синенький папашка, что ли?

— Пети… — Лили смотрела на сестру, словно тоже впервые увидела.

— А что, называть вещи своими именами при вашей светлости настолько некомильфо?

— И давно ты с Малфоем общаешься?

— С кем?

— Такой высокий блондин…

— В черном ботинке?

Снейп зажмурился и потряс головой. Хотелось одновременно наорать на девиц, растолкать их и уйти, а еще уткнуться в плечо и заплакать. Он предпочел продолжать сидеть, только расслабил ноги и качели начали понемногу двигаться. Вперед — назад. Совсем немного, но это почему-то казалось правильным.

— Не обращай внимания, это просто кино такое, — пояснила Лили. — Французское. Называется «Высокий блондин в черном ботинке».

— Что вы мне голову дурите…

— Хочешь, сходим в кино? — подхватила идею Лили, и, поймав одобрительный взгляд старшей сестры, улыбнулась ей уголком рта.

Снейп заморгал.

— Ты… со мной?

— А слабо с обеими? Мы приглашаем. Что, две девушки не могут позволить себе пригласить тебя в кино?

— Ничего не понимаю. Зачем?

— Потому что хотим.

— Не верю.

— И не надо. Просто вставай и пойдем.

— Не огорчайся, мы вот немного кое-чего поняли и совсем этому не рады.

— Мерлин, помоги… Вы можете связно и по порядку? Куда пойдем?

— Трудно, но можно. Давайте сначала к нам, я проголодалась.

— Да расскажем мы тебе все, расскажем. Для того и пришли.

***

Северус, обогретый и обласканный, аж не в себе, сидел за столом Эвансов совершенно потерянный. От лавины информации пухла даже его голова, которую он раньше считал гораздо более… способной. Ни в какое кино они, разумеется, не пошли, зато ему разрешили заночевать рядом со знаменитым (в очень узком кругу, конечно) сундуком бабушки Прюэтт — у него куда лучше получалось разбирать старые записи.

Ругаться с Лили они буквально волшебным образом перестали — видимо, чары просто выдохлись. Лили, собственно, тоже пришла к такому выводу, после чего их общение наладилось окончательно.

После завтрака они собрались на чердаке — было, что обсудить. Вывод был прост: чем дальше от Хогвартса и Дамблдора, а также ото всего остального, тем лучше. Наконец он смог одобрить отъезд Лили и даже внутренне согласился с ее потерей. А он… кому он нужен? На войне же всегда есть возможность занять место получше… Он читал.