Mazai-Krasovskaya Jana - Шпион в Хогвартсе: отрочество

Вызванный Янус Тики сначала заартачился, отказавшись давать клятву, но совместное влияние на него МакГонагалл и Флитвика, его бывших уважаемых профессоров, помогло уломать колдомедика. После чего все с облегчением вздохнули и радостно поделились информацией, а Эйлин еще добавила свои последние воспоминания в думосбор для полноты картины.

— Благодарю, — немного отойдя от шока, Янус Тики поклонился своему бывшему декану и МакГонагалл. — Теперь я соучастник вашего преступления, — он вздохнул, — но я вас понимаю… в чем-то. Интересно, кто у нас проснется, так что я остаюсь. И вы мне расскажете предысторию. Всю. Без купюр. Как врачу.

После краткого, но практически полного изложения предыстории, что немного помогло им всем прийти в себя, бывшие «герои дня» почувствовали себя развенчанными.

— Действительно чувствую себя преступником, — вздохнул Флитвик.

— Ужасное ощущение, — подтвердила Минерва, передернувшись, как от холода.

— Может, все еще как-нибудь обойдется?

— В вашем возрасте, мистер Блэк, я тоже был оптимистом, — протянул Слизнорт. — Но не могу сказать, что это привело меня к хорошему. В нашем мире лучше всего мечтать о лучшем и при этом тщательнейше готовиться к худшему.

Тики подпер щеки кулаками.

— Эшу… Непонятное существо из старых сказок. Может… нам еще колдоветеринара поискать?

— А есть такие?

— Ну, кто-то же лечит драконов… фестралов…

— Хагрид?

— Ой, нет, нет, нет! Дамблдор же человек.

— А Эшу — человек?

— А кто его знает…

— То-то.

— Каков будет план наших действий? — перевел, наконец, эмоции в деловую плоскость Флитвик.

— Нянчиться? — слабым голосом предположила Минерва, по всей видимости, приготовившаяся нести этот крест столько, сколько будет нужно.

— С директором?! — ужаснулся Сириус Блэк и сам себе закрыл рот.

— Дети в этом точно не будут участвовать, — заявила Эйлин. — И это не обсуждается.

Сириус (и не только) выдохнул.

— Блэк его точно плохому научит, — съязвил Северус, и это немного разрядило обстановку. — Другой вопрос — где его держать, может, транспортировать в Мунго?

— Это единственная больница для волшебников в стране! Если с ней что-то случится…

— А в Хогвартсе несколько сот детей — это ничего? Или всех эвакуируем? И как это будем объяснять?

— Выходит, ни там, ни там нежелательно. У кого-нибудь есть бункер, господа?

— А что это? Поясните, может, найдем…

— А как мы будем объяснять отсутствие директора?

— О…

— Лучше бы ему привычную обстановку… Такой ребенок, как он, оказавшись в непривычном месте, может повести себя… неадекватно.

— Неадекватно он может повести себя в любом случае.

— Да ладно, проследим как-нибудь. Мы же, вон, справились…

— Ага, вшестером.

— Впятером, — открестился Петтигрю. — Я в аниформе еще не колдовал ни разу.

— И как справились…

— Кто же знал, что такая реакция будет? Эти удивительные человечки из древних сказок никем не исследованы. И большинство, кстати, до сих пор уверено, что это всего лишь выдумки наших предков.

— Надо звать милорда Певерелла… Как бы он ни был занят, боюсь, это больше никто не разрулит.

— Он обещал быть после обеда, — обнадежила всех Ирма. — Нам надо будет продержаться всего несколько часов.

— Может, все-таки Хагрида?..

Последний вопрос повис в пустоте. Бессонная ночь подходила к концу. Не только первокурсники, но и старшие прикемарили на диванчиках, но никто из взрослых даже не заикнулся о том, чтобы отправить детей по спальням, лишь сконфигурировали еще несколько диванчиков и пледов.

***

Появление домовика, которому леди Принц вменила в обязанность следить за директором, было ожидаемым, но все равно все вздрогнули от громкого хлопка. Появившееся существо бросилось прямиком к камину, но Сивилла успела вытянуть худенькую ножку, а сидящий рядом Люпин схватить эльфа за уши. Тот заверещал…

Побудка оказалась еще той. Сразу стало не до зевков и не до протирания глаз: домовик, едва не завязывая себе уши бантиком, стенал во всю мощь, удивительную для такого тщедушного тела.

— Я не могу исполнить приказ директора-а-а-а… Плохой эльф! А-а-а-а!

Он извивался в руках Люпина, но тот держал крепко: инстинкты у волчонка действовали неплохо и спросонья.

— Молчать, — устало и с оттенком безнадежности приказала домовику Эйлин, и тот затих.— Рассказывай, что произошло, но спокойно и четко.

— Директор-сэр, проснулся… и попросил дать ему какую-то женщину. А я ее не знаю-у-у-у-ы-ы-ы…

Глаза присутствующих округлились. Эльф вывернулся из рук ослабившего контроль Люпина, и его снова пришлось ловить на подлете к камину, препятствуя самосожжению.

— Так. Я пошла, — Эйлин поднялась, подала руку эльфу. — Перенесешь меня к директору, и мы во всем разберемся.

Ушастое существо всхлипнуло и принялось было славить благодетельницу, но тут его за другую руку схватил побледневший Северус:

— Я не отпущу тебя одну.

Эйлин в первый момент даже растерялась, и ее опередил Янус Тики:

— И меня. Я врач. Я должен вылечить директора.

— Эльфы троих уже не аппарируют, кажется.

— Северус, я прошу тебя… Кто из нас учитель? Кто укладывал Альбуса спать, в конце концов? Прекрати! Все будет нормально!

Скрепя сердце, он передал руку эльфа Янусу.

***

— Эйлин, — расплылся в улыбке директор, кидая в нее мячиком, которым с ним играл еще один домовик. — Доброе утро.

Леди Принц поймала мячик и перевела дух.

— Кидай мне! — потребовал директор.

Они поперекидывались еще немного. Эйлин выжидала.

— Хочу кушать, — потребовал тот.

— Сначала надо умыться, — возразила она, — а потом уже кушать. Что у нас сегодня на завтрак? — обратилась она к эльфу.

— Овсянка, булочки с корицей, омлет, чай…

— Не люблю овсянку! — встрял Дамблдор.

«И вот что ему сказать? Что расти не будешь… ага… — Эйлин лихорадочно соображала. — А ведь надо его еще, по идее, переодеть. Кхм. Где там Янус?»

— Года четыре-пять я бы ему дал, — прошептал воздух за ее правым плечом.

— Ой, дядя! Дядя прячется! Я тоже хочу!

— Силен же, — целитель тихо чертыхнулся. — Увидел!

Искренний детский восторг так не вязался с голубыми глазками в очках, что им обоим на мгновение стало не по себе. А к Эйлин пришла идея…

— Ты помнишь, как тебя зовут?

— Конечно. Альбус! Дядя! Выходи!

— А где ты живешь, Альбус?

— В Годриковой Лощине, конечно. Ой. А сейчас я где?

— А очки тебе не мешают?

— А… Эти? Не знаю.

— Можно посмотреть? А ты проверишь, хорошо ли видишь без них.

— Ой, лучше! А дядю стало не видно-о-о, отдай!

К огромному облегчению Эйлин, профессиональный мозгоправ, наконец, взялся за дело, и она смогла немного посидеть в сторонке. Янус сумел объяснить «мальчику», что тот сильно и очень долго болел, заговорил ему зубы так, что он забыл про очки (оба заговорщика надеялись, что вспомнит о них теперь нескоро), сводил его умыться и переодеться и даже скормил овсянку, добавив туда меда и орехов.