Mazai-Krasovskaya Jana - Иммунитет II

— Я пугал?! — возмутился Гарри. Его терпению пришел конец. — Я не виноват, что у нее такой хороший слух! Я себе под нос шептал. А она потом спрашивать начала, и что мне было делать?

— Молчать и бояться!

— Этой стрекозы бояться, что ли?

— Эта стрекоза, как вы выразились, Поттер, тот самый человек, кто напророчил те события, из-за которых ваша жизнь изменилась, причем не самым лучшим образом. Или вы забыли? И решили поиграть в исследователя: «настоящий» ли она профессор? Да профессор-то она никакой, но вот провидица — истинная! И, если вы хотите жить более-менее спокойно, не стоит лишний раз попадаться ей на пути, особенно при свидетелях.

— Профессор, можно вопрос?

Снейп кивнул. Зрелище виноватого Поттера почему-то ничуть не успокаивало. Шило вылезало из мешка, и предупредить, а тем более отменить это было невозможно. Маловероятно, что все его слова подействуют. И не потому, что Поттер не примет их всерьез: он-то как раз примет, но от того не перестанет быть просто мальчишкой, подростком, и требовать от него поведения, достойного шпиона с многолетним стажем, по меньшей мере неразумно. Значит, остается только думать, как свести к минимуму возможные последствия.

— Как это должно было быть, по-вашему?

— Что именно?

— Ну… как я должен был вести себя у профессора Трелони?

Снейп задумался, побарабанив пальцами по губам.

— Для начала — изобразить испуг. Серьезный, а не наигранный — такой, чтобы стало ясно, что тебе даже не хочется верить ее словам. Кстати, ты не испугался за крестного? Ему сбегать реально опасно: поцелуй дементора никто не отменял… Так что, стоит ему попасться, считай, покойник.

— Я… я не думал об этом тогда, — Гарри моментально посерьезнел.

— Зря.

— Спасибо, профессор! Теперь я, кажется, представляю, как надо. Жаль, я отказался от прорицаний.

— Считаете, что у вас дар?

— Не знаю… Кажется, нет. Но иногда что-то бывает, вот с книгами, например, да вы сами видели!

— Это называется интуиция. Но с истинным предвидением она имеет очень мало общего. Гарри, мы долго думали, как и чем вас занять, чтобы хоть немного пригасить, хм, ваш костер… Так что сейчас займемся возвращением воспоминаний о нашей первой, тогда неудачной учебе.

Они прошли еще в одну комнату, соседствующую с личной лабораторией профессора.

— Вот, — Снейп сделал широкий жест в сторону флаконов, смутно белеющих в полумраке, почти скрывавшим от посторонних глаз длинную полку.

— Это все мое? — поразился Гарри.

— Нет, примерно половина. Чтобы аккуратно удалить воспоминания, приходится довольно много потрудиться. Особенно если они не совсем новые.

— Какой должен быть срок, чтобы было проще всего?

— Не более недели.

— А… это вот остальное?

— Мое. И немного — моего коллеги. И, предваряя ваш вопрос — да, мы тоже страхуемся.

— А... конечно. Что я должен делать?

— Сесть и расслабиться. Начнем с самого первого занятия.

Пока Гарри «вспоминал», точнее, возвращал себе временно изъятые воспоминания, Снейп мог немного подумать. В частности о том, как теперь помочь мадам Помфри. Та приходила предыдущим вечером, как всегда, за зельями для больничного крыла. Только вот… сама открыла ему память и показала ту самую записку, о которой они договаривались перед тем, как три дамы слегка подшофе и в хорошем настроении удалились из его покоев.

Поппи оказалась почти невосприимчивой к алкоголю, а значит, догадывалась после того вечера о многом. И, хотя его предположение об исходящей от директора опасности с негодованием отвергла, все-таки предпочла избавиться «от лишних воспоминаний», а не приносить Клятву и Обет. Так что, когда она пришла, ему оставалось только выдать ей ее флакон. А вот потом…

Они проговорили почти час — непозволительная роскошь для обоих. Но иначе было нельзя: медиведьма, искренне переживающая за каждого пациента, была готова сразу пойти и разнести хоть голову директора, хоть его кабинет или вообще все, докуда дотянется. Ее смутные опасения по поводу здоровья и жизни Гарри Поттера оказались самыми что ни на есть настоящими. И только вмешательство Снейпа помогло ей взять себя в руки.

«Не думал я, что разгневанный колдомедик — это так серьезно… Оказывается, Сметвик не исключение. Познакомить бы их поближе, что ли?» — раздумывал зельевар, когда его подопечный открыл удивленные зеленые глаза.

— Ну как?

— Да вроде нормально, — ответил Гарри и вдруг зачастил. — Знаете, я во сне кое-что из того слышал. И по утрам даже вспоминал. Летом, у Дурслей, когда все началось. Но никак не мог понять, вроде голоса знакомые, но… другие? Ни за что бы на вас не подумал!

— Это Филиус позаботился, его заклинание. Но как ты мог вспомнить то, что было тщательно изъято? Поверь, я делал на совесть. А вообще… Интересно, интересно… Если слезы Феникса дают такой эффект, можно на их основе сделать зелье восстановления памяти… Может быть, тогда кое-кому можно будет помочь.

Глаза мальчишки загорелись. Вот он, кусочек того прекрасного лета, когда они думали, решали и создавали вместе!

— Поттер, — Снейп тяжело вздохнул.

— Что? Мне поискать по этой теме? Где?

— Нет, лучше лимон съешьте…

— Лимон? Какой лим… А-а-а. Я скуксюсь… скукшусь… сделаю кислую морду, вот. Только не ругайтесь больше, ладно?

Снейп взъерошил черную челку.

— Надо будет подправить слегка шрам, он немного поблек. Прогуляйтесь до Когтевранской башни. Тем более ваша подруга, как я догадываюсь, может быть там же. И приходите завтра, я попробую достать кое-что о фениксах.

— Можно с Гермионой?

— Как вы это себе представляете? Гарри, только сам и только под мантией.

— Хорошо. До завтра, профессор.

***

Гермионы у «воронов» Гарри, увы, уже не застал: та ушла на ужин в компании Падмы Патил. Зато профессор Чар его ждал: видимо, Снейп успел ему в блокнот написать, так что через пару минут противный шрам «засверкал новыми красками», как прокомментировал полугоблин. Гарри посмотрел на себя в зеркало и едва не сплюнул. Вот бы избавиться наконец и от шрама, и от очков. Хотя… что-то такое про очки он, кажется, помнит. Но вот что?

Так, в состоянии глубокой задумчивости, Гарри потопал было на ужин, но по пути попался профессору Люпину. Тот пригласил Гарри к себе на чай, и мальчик подумал — почему бы и нет? Аппетита все равно не было.

Насмотревшись на несчастного водяного чёрта, которого профессор припас для следующего урока, Гарри едва удержал вопрос о том, как же называется предмет, который ведет у них Люпин: «Защита от Темных Искусств» или «Защита от опасных магических существ»?

Профессор, стараясь держаться как можно более доброжелательно, аккуратно расспрашивал Гарри о том, где тот мог видеть кошмарных существ, в которых превращался его боггарт. Ну, тут палить уже было совсем нечего, так что Гарри, прихлебывая чай с подозрительно знакомыми сладостями, в красках рассказал, как смотрел у Дурслей ужастики.