Mazai-Krasovskaya Jana - Иммунитет II

— Рассказывай, — протянул полугоблин, одновременно занявшись приготовлением чая. Похоже, разговор предстоял не самый простой и уж точно не короткий.

И Северус рассказал.

Он не заметил, как в его руке оказалась чашка чая, вдохнул легкий лимонный аромат, глотнул и только тогда понял, как в горле пересохло. Нет, он не должен позволять себе такие эмоции. Столько эмоций.

— Не должен, но можешь, — подхватил его мысли Учитель. — На самом деле, тут есть и плюсы, и минусы.

Флитвик не спеша отпил чаю. Северус ждал.

— У тебя появилась еще одна отдушина кроме меня, что на самом деле очень хорошо. Это как точка опоры, не помешала бы еще одна, но и это уже шаг вперед. Но, с другой стороны, у тебя появилась ахиллесова пята. Ты стал уязвим — через Гарри. Ведь случись что с ним… ты и на бывшего Хозяина с голыми руками пойдешь. Просто потому, что не сможешь иначе.

Северус чуть не возмутился, но Флитвик похлопал его по плечу:

— Это я фигурально выражаясь, ты же понимаешь. Ведь пойдешь?

Тот вздохнул и согласно кивнул.

— А вообще, Учитель — это и папа, и мама в одном флаконе, так что привыкай.

— Вы мне предложите еще отрастить что-нибудь… для полного сходства. С мамой, — произнес Снейп с явно издевательской интонацией.

— Ну… вот так уже лучше. С возвращением, Северус, — Флитвик отсалютовал ему чайной чашкой. — И все-таки, это был просто сон. Думаю, мальчику снилась мать и, почувствовав рядом тебя, он просто пробормотал это слово. Ведь взрослых, ближе, чем ты, у него нет. Но обращался он не к тебе. Хотя… Мне повторить про Учителя?

— Но почему я? Я вообще мало способен на чувства, особенно на теплые… Почему не ты, Филиус? Ты мягче, добрее…

— Да потому что ему нужно тепло человеческой души, — невесело улыбнулся Флитвик. — Гоблины такого не вырабатывают. Не умеют. Даже если они гоблины всего наполовину.

— Да твоей полугоблинской чуткости и такту кто угодно может только удивиться! — возмутился Северус. — Уж я-то знаю.

Флитвик улыбнулся.

— Ты был тогда уже взрослым. Пусть юношей, совсем зеленым, но уже жизнью битым, а главное, стоящим на своих ногах. Ты уже больше года жил сам, один в своем доме, готовился к школе, что-то зарабатывал, пусть и по мелочи, но ты справлялся. А Гарри пока еще только тринадцать. Будь он старше, все было бы совершенно иначе. Сейчас ему нужен взрослый, способный не только научить, поправить, одернуть, но и поделиться нормальным человеческим теплом. Похлопать по плечу. Обнять. Из нас двоих он тогда безошибочно выбрал тебя. Невзирая на твою роль «злого полицейского». Наплевав на два года ваших, мягко говоря, «не сложившихся» отношений. У вас с ним много общего, Северус. Очень много.

— Я знаю. Но я не собираюсь с ним сюсюкаться хотя бы потому, что просто этого не умею.

— И не надо. Ему достаточно твоего плеча, в которое он мог бы уткнуться хотя бы иногда. Хотя… я бы посмотрел, если бы ты решил попрактиковаться.

Северус было возмутился, но Учитель жестом его остановил.

— Важно понимать, что если с Гарри что-то произойдет, не дай Мерлин, ты просто сгоришь. От обета, от метки… какая разница. Но предупрежденный — вооружен. Мы с тобой знаем, как обстоят дела. Другие — нет. И пусть так остается как можно дольше. И иди уже спать, или есть еще что рассказать?

Доклад обо всем произошедшем за вечер занял на удивление мало времени. Но два варианта будущего Блэка были тем вопросом, который хотелось решить обоим.

— Использовать Малфоя, конечно, было бы идеально, но рискованно, в том числе для него самого. А вот магглы… Завтра вечером я зайду к тебе за, скажем, умострильным. Есть у меня несколько проектов, на которые не хватает времени, вот и завершу какой-нибудь из них. Когда у Гарри отработка? В шесть? И ступай уже спать, я сделаю последний обход за тебя, все равно сна уже ни в одном глазу. Заодно и подумаю.

Бульдог, укладывающийся в ногах Сивиллы на ее собственной кровати, как ни странно, возмущения у временной хозяйки не вызвал ровным счетом никакого. Даже заснуть ей удалось удивительно легко и спалось прекрасно.

А вот проснулась она от чужого теплого дыхания в шею и легкого касания губ. Она вздохнула и приоткрыла глаза, уже зная, что, точнее, кого увидит. Да уж, это был совсем не пес, раз даже камин разжёг. Сириус Блэк, чисто вымытый, накормленный еще с вечера и тоже, видимо, отлично выспавшийся, хитро щурился на нее из-под длинных темных ресниц. Ей бы такие. Впрочем, зачем они ей?

Мужчина нахально улыбался ей в лицо и продолжал исследовать руками ее тело везде, куда мог дотянуться. Сивилла вздохнула. Кобель.

— Все же ты слишком много времени провел собакой, — заметила она, наплевав на «доброе утро», визги, истерики и прочие глупости, вроде бы полагающиеся приличной девице, обнаружившей поутру в своей постели малознакомого мужчину.

Блэк прекратил поползновения и удивленно посмотрел на нее.

— Что-то не так?

— Конечно, раз ты бросаешься на такой суповой набор, — она обвела рукой свое тощее тело, поправила почти полностью сбившуюся ночную рубашку и прикрылась одеялом. В комнате было еще довольно прохладно.

Сириус замер было от неожиданности, но потом понес что-то насчет изящных девушек и утомленных несчастных узников, томящихся в их отсутствие.

«Мерлин, какая ахинея… и это он — мне! Обидеться, что ли?»

— Знаешь, Блэк… думаю, резиновая женщина сейчас тебе помогла бы лучше, чем я.

Вот тут он, кажется, обалдел окончательно.

— Ты откуда вообще про такое знаешь?

Сивилла фыркнула.

— Я училась всего курсом младше вас, между прочим, так что уже давно большая девочка. А что именно я повидала и как — не твое дело, Блэк.

— Неужели я когда-то успел тебя обидеть?

— Меня? — она рассмеялась, немного хрипло, немного горько. — Нет, не меня. Других примеров было достаточно, чтоб держаться от тебя подальше.

— Но я никогда… я ничего не делал, если они сами этого не хотели!

— В том-то и дело. Дурак ты, Блэк.

— И вот теперь единственная женщина, которая согласилась приютить несчастного Бродягу, отказывает мне… За что, Сивилла?

— Ну, пока я тебя не выгоняю, но мысли были, не скрою. Просто я давно уже не женщина, хм, Сириус, раз уж ты решил перейти на имена. Я ощущаю твои руки, твое дыхание, губы… но ничего не чувствую по этому поводу.

— Это… как, прости?

— Что такого непонятного я сказала? — Сивилла начала действительно закипать. Ей еще никогда не приходилось говорить об этом с кем-то, она умела виртуозно избегать подобных тем. Но сейчас… Она что, должна срочно убегать из собственной кровати, что ли? Это уж слишком. Он хочет знать? Ладно. Пусть пеняет на себя.

— Я уже почти и не человек. Я — только голос и эти проклятые глаза, которые видят слишком много. Я давно не чувствую ничего, кроме страха. Страха и усталости. Успокойся, я боюсь не тебя, Блэк. Боится только крохотная моя часть, которая еще цепляется за этот дурацкий мир. И всего двух вещей — новых пророчеств и Грима. Ты знаешь, вы похожи, когда ты та, другая собака. Только ты на самом деле не страшный, я уже поняла. Да и он, наверное… Как-нибудь я это точно узнаю.