Mazai-Krasovskaya Jana - Иммунитет II

Крыс сгорбился, всем своим видом показывая нежелание контактировать.

— Пойдешь на ужин со мной!

«А может, не стоит?»

Но кто будет спрашивать крысу? Рон Уизли всегда ставил его перед фактом.

«Я не хочу, не хочу на стол! Неужели трудно сунуть кусок чего-нибудь прямо сюда?»

Как ни цеплялся он коготками за карман, его все-таки оттуда выгребли крепкие пальцы Рона.

Оказаться на столе, чувствовать кожей, покрытой слегка плешивым — нервы, нервы! — мехом, все эти взгляды… Какая тут еда? Он стянул кусок, что был поближе и навострился нырнуть обратно в карман.

— Смотри, Уизли, твой крыс и то понимает, что животных на стол, где все едят, пускать не принято, — прокомментировала та самая опасная девчонка. Грейнджер.

«Опять она! И снова этот взгляд, такой изучающий. Еще и очкарик Поттер смотрит так, словно я сгрыз ему контрольную по зельям. Хвост даю, они что-то подозревают. Ой, не к добру. Нет, надо делать ноги, точно!»

Поведение «друзей хозяина Рона» чем дальше, тем больше убеждало его в том, что они что-то знают. По всей видимости, о его анимагии, которая вот-вот выплывет на свет. На то, что директор защитит его от Азкабана, Питер даже не надеялся.

Этой же ночью крыс, зажмурившись, взял зубами палец передней лапы.

Вдруг подумалось: «Останется всего три. Да и вообще, пусть три пальца, но главное — на живой лапе!»

И он отчаянно сжал зубы, дергая головой, чтобы вывернуть тонкий сустав, с трудом сдерживаясь от визга. А потом свалился с кровати, едва дыша, и зализал рану. Из крысиных глаз текли ручьи слез. Питер Петтигрю терпеть не мог боли.

***

Гарри, не раскрывая балдахина кровати, наслаждался утренней сводкой от братца. Да, в Хогвартсе были некоторые плюсы по сравнению с маггловской школой, особенно то, что уроки начинались на целый час позже. А брат взял за правило после завтрака звонить тете Мардж (собственно, ему просто ужасно хотелось попутешествовать и желательно без родителей), и Гарри упросил его писать пару строк о том, как там крестный. Другого способа связи не было, а держать руку на пульсе юные заговорщики считали необходимым.

Пока все говорило о том, что Блэк ведет себя молодцом: «…даже откликается, хоть и зовут его теперь Чарли»… Гарри долго хихикал, узнав новое имечко крестного полностью. Но тут в спальне раздался совершенно жуткий вопль Уизли. Гарри аж подскочил, автоматически пряча блокнот в потайной карман под подушкой, и распахнул занавески.

Рон был в ужасе. На его простыне обнаружилось небольшое кровавое пятно, а крысы — не было.

Первым делом он начал катить бочку на Живоглота… Гарри сло́ва вставить не успел, как Уизли оделся и ссыпался по лестнице в гостиную.

Пришлось в сумасшедшем темпе одеваться и идти спасать Гермиону, к счастью, она в гостиную еще не спустилась. Красный как рак Рон кипел, куда там чайнику.

— Рон, — начал Гарри, надеясь привести того в чувство до того, как придет подруга. — Ты вчера вечером на свои занавески заклинание накладывал?

— Что? Да, конечно… А… — рыжий наконец задумался, а потом зло махнул рукой. — Не помню я! Значит, забыл! Если бы накладывал, эта сволочь ш-шерстяная не пробралась!

— Живоглот здоровенный, как ты мог не проснуться? — сделал еще одну попытку подобраться поближе к приятелю Гарри, сжимая в пальцах шахматную фигурку.

Но тут вышла Гермиона и началось…

***

Под конец завтрака Рон дулся уже на всех подряд: Финниган напомнил, что занавески он все-таки зачаровывал, собственно, заклинанием теперь пользовался весь факультет. А когда уже братья напомнили ему, что спит он обычно раскинувшись по всей постели, так что не задеть его кот в принципе не мог…

— Я что, сам Коросту загрыз? — взревел Рон, поднимаясь из-за стола. Сейчас он был готов драться с обоими старшими братьями, да что там — вообще со всеми. Гарри едва успел засунуть ему в карман шахматную фигурку и переключить внимание приятеля на необычайно вовремя появившиеся на столе свежие кексы.

Уизли зыркнул сердито, но кекс взял. Гарри перевел дух.

Постепенно Рон успокаивался, но Гермиону вообще перестал замечать. Что ж, и это было уже вперед, хоть не скандалил. Гарри же все время приходилось держаться настороже.

Так, за страстями и волнениями, никто не заметил, как подошли каникулы. И в Хогвартс-экспрессе сидела уже не «гриффиндорская троица»: Уизли ехал с братьями и сестрой, а Поттер и Грейнджер, как ни странно, подсели в купе к «воронам» вообще в другом вагоне. Кот раздора сидел на коленях хозяйки с отрешенной философской мордой. Крыса, сильно пахнущая вкуснейшей человечиной, была так умна и осторожна, что он так и не смог отловить ее в последние дни в школе. Ну ничего, они скоро вернутся, и тогда…

***

— Привет, большой Дэ!

— Здорово, маленький Эш, — хихикнул Дадли и ткнул кулаком кузену в плечо, но тут же быстро его поймал. — Эй, ты чего? Куда валишься?

— Да не ожидал я! — оправдывался Гарри, потирая руку. — Неслабо ты силушки прибавил.

— Это мне удар поставили. Хочешь, научу?

— Ага!

Мальчишки встретились перед калиткой дома и обменивались последними новостями, еще не входя — просто не утерпели. Оказалось, они ехали в машинах буквально друг за другом. Гарри по просьбе подруги подбросили Грейнджеры, сделав небольшой крюк, Дадли же привезла тетя Мардж, вознамерившаяся сразу забрать обоих мальчишек к себе: они ведь так переживали о своем питомце! Так что, пока кузены, не отлипая друг от друга (кроме минутки, чтоб поприветствовать родных), общались наконец «вживую», она обрабатывала Дурслей.

Вылилось это в общую поездку к тете и первое в жизни Гарри празднование классического английского Рождества. Но главным было, конечно, совсем другое…

Когда он увидел, как Сириус носится за «апортом», выполняет команды и встает в стойку, то почувствовал, что ему стало неимоверно жалко крестного. Дадли шепнул ему на ухо, что он, конечно, приготовил шикарный ошейник Сириусу, но, кажется, дарить ему такое будет настоящим свинством. И ночью у мальчишек состоялся первый «военный совет» о том, как бы дать Сириусу Блэку хоть немного побыть в человечьей форме. Типа, подарок на Рождество.

Так что на следующий день Гарри быстро пошептался с псом, а потом напросился «поработать» вместо его тренера. Он бросал поноску, командовал, бегал с ним на лесенку, возле бревна, едва сам не прыгал через препятствия… Мардж умилялась способностям «этого мальчишки», Дурсли удивлялись, Дадли прятал улыбку в ладони, старательно прикрывая ими лицо. Гонять по полю самому ему было точно лень.

— Да Гарри может хоть сейчас пойти работать тренером, у него отлично получится работать с собаками на аджилити! — резюмировала тетя Мардж.