Mazai-Krasovskaya Jana - Иммунитет

Снейп сделал аккуратное движение палочкой, и Гарри снова вернулся в мир нормальных звуков, сердито посмотрев на профессора.

— Я могу продолжать? — поинтересовался Сметвик. — Не знаю, порадует это вас или огорчит, но шрам у мистера Поттера не от Авады, а от магического ритуала.

Джексон поперхнулся успокоительным, и Снейп постучал его по спине.

— Авада, как всем известно, шрамов не оставляет. Никаких и никогда. А на лбу у нас имеется руна Зиг… Созданная, возможно, в самых благих целях.

— Классическое значение данной руны, от максимума к минимуму: победа, успех, удача. Она должна развивать высокое самосознание носителя. Может также указывать человека, наделенного благодатью или находящегося под покровительством высших сил. Придает неуязвимость.

— Дамблдор?.. Что он сотворил с ребенком и зачем?..

— Ничего не понимаю… Почему тогда?..

— Все наоборот…

Сметвик смерил взглядом шепчущихся так, что те умолкли, и продолжил:

— Во всем этом есть одно «но». Известное весьма ограниченному кругу рунных магов и некоторым Темным. Чтобы руна работала правильно, она должна брать силы и энергию из самого волшебника. А пока он мал… энергии недостаточно. И она вызывает практически обратный эффект.

— Руна Зиг, негативный аспект: проигрыш, потеря… Единственная возможность ее перетерпеть — ничего не делать, не браться ни за какие дела, затаиться, практически… окуклиться. Возможно какое-то серьезное заболевание или общая болезненность и слабость. Полагаю, все силы Гарри, вся его магия уходили на то, чтобы этому воспрепятствовать. Да, еще вызывает неприятие, а иногда и агрессию со стороны окружающих. А у носителя при истощении может развиться, как бы сказать точнее… общее отупление, пожалуй…

Гарри начало потряхивать, и Снейп инстинктивно приобнял его за плечи.

— А что сейчас?

— Подождите. На руну была завязана еще довольно сложная и сильная блокировка, но от нее остались только следы… Расшифровать по ним исходное воздействие я не могу при всем своем опыте. И даже не знаю, к кому можно обратиться с этим вопросом. В Норвегии есть двое моих коллег, но… не факт, что они скажут больше. Вы ни к кому не обращались для снятия блоков, молодой человек?

Гарри вытаращил глаза: как он мог к кому-то обращаться, не зная ровным счетом ничего?

— Ах да, конечно, к василиску и фениксу, — спохватился Сметвик. — Мера, конечно, экстремальная, но действенная. Ваша руна больше не работает. Никак. Остатки крестража безопасны: ваш организм их практически растворил и… усвоил. Мои поздравления.

Снейп тихо прошипел себе под нос нечто непечатное. И неожиданно повернулся к Гарри, с кривоватой улыбкой глядящему в пустоту перед собой.

— Поттер… что именно вы хотели сделать перед тем, как попасть сюда?

— Эм… — тот сфокусировал взгляд. — Убрать шрам, профессор.

— ; %:. — Сметвик собственным кулаком закрыл себе рот.

— Закройте уши, Поттер… Как следует закройте, а не то оглушу снова!..

***

Хеллоуин, двенадцать лет назад

— Что же мне делать с тобой? — прошептал старик, склоняясь к кроватке с ребенком. — Какая часть Тома перешла в тебя? Что она оставит от тебя самого? Ты совсем малыш, ты не сможешь противиться Темному Лорду… И ты можешь стать им сам. С такой силой… такой аурой… ты опасен. Очень опасен.

В голубых глазах сверкнули тревога и боль.

— Не могу! Я не могу поднять руку на ребенка! — он поднял взгляд к потолку, словно там был тот, кто ему возражал. — Я чувствую, я знаю, маленький Гарри еще тут. Я… Нет, никогда! Я не самый светлый маг, но я не детоубийца.

Волшебник снял очки и вытер мокрые от слез глаза.

— Я вообще еще никого не лишал жизни… Да, люди погибали по моей вине, но я не убивал никого. Даже Геллерта. А значит, я остаюсь на стороне света!

Он распрямился удивительно быстрым для старика движением, призвал несколько свечей и переместился в центр комнаты.

— Я помню… Я уверен, все получится правильно!

Он начал что-то чертить на полу, иногда отрываясь и прикрывая глаза, словно вызывая нужные воспоминания.

— Вот так, — он осмотрел дело своих рук и, кажется, остался доволен. — Это блокирует крестраж, а вот это не даст ему влиять на ребенка. Силы ребенка… они ему понадобятся позже… Я помогу ему, но он должен мне верить.

Старик-волшебник дрожащими руками закончил рисунок на полу и положил на него годовалого ребенка. Волшебник начал шептать что-то странное, вычерчивая палочкой над ребенком сложные фигуры. В углах комнаты сгущались тени… За окном догорал закат.

Малыш спал, усыпленный заклинанием, и должен был проспать еще долго…

Получив официальное приглашение в клуб от четы Дурслей через очкастую и вечно взъерошенную «почтовую сову» по имени Гарри Поттер, Снейп призадумался. Вряд ли к оружию имеют свободный доступ любые люди. Следовательно, это место довольно-таки элитарное. А значит, встречают там… для начала — по одежке. А потом — по толщине кошелька. Пора менять маску…

С финансами у лучшего зельевара Острова особых проблем не было, вот только тратить на себя он так и не привык. Да и ради чего, спрашивается? Но в этом конкретном случае ему просто не хотелось подвести пригласившую его Петунью Дурсль… сестру Лили. Теперь он воспринимал эту женщину совсем иначе, чем тогда, в детстве. Все же родная кровь не водица: манеры и жесты Лили иногда просто сквозили в поведении миссис Дурсль. Хорошо, что сестры были такими непохожими хотя бы внешне, иначе ему пришлось бы нелегко.

Снейп вздохнул. Нет бы подумать обо всем, пока Поттер был еще у него, чтобы сразу все выяснить. Но тот, как обычно, вывалил на него с порога кучу несуразнейших предположений и бредовых идей, серьезно задумываться над которыми было довольно рискованно. Прежде всего потому, что можно было влегкую стать родоначальником нового направления магии. А то и не одного. Как у Поттера голова не взрывалась, непонятно, но не происходило этого, видимо, потому, что он радостно вываливал из нее все… на него, да. Нет уж, работать будем по порядку и для начала разберемся с имеющимся в активе. А остальные идеи надо пока отложить на будущее.

Правда, Снейп справедливо, как ему казалось, полагал, что для того, чтобы разобраться со всем, что выдает Поттер, потребуется столько времени, сколько ему точно не прожить. Но попробовать определенно стоило.

При попытках систематизировать то, что на него вываливал мальчишка, зельевар терзался подозрениями, что искусственно заторможенная работа мозга и развитие мышления сейчас прорвались, как река через запруду: того и гляди снесет. По крайней мере, ему мозги выносило всякий раз, как приходил «ученичок». Но, Мордред и Моргана, это было… восхитительно. До дрожи, той самой, что возникает в предвкушении открытия.