Mazai-Krasovskaya Jana - Иммунитет

Пока Гарри выпутывался из гамака, забыв, что уже может немного приподнять себя обычным «Левикорпусом», Дадли бросился за новым питомцем… питомицей… а, неважно! И, когда увидел Книгу в челюстях огромной собаки, даже раздумывать не стал.

Здоровенный лохматый бродячий пес, черный, как уголь и тощий, как велосипед, взвизгнул от боли и присел. Дротик попал ему прямиком в глаз… Дадли охнул. Книга вырвалась и улетела куда-то в дом: видимо, ей было не по силам тягаться с тем, у кого в ближайшей родне явно присутствовал ирландский волкодав.

А пес смотрел на мальчишек здоровым глазом, пока из другого капля за каплей вытекала кровь и, кажется, сам глаз… Яркое пластиковое оперение стрелки на морде выглядело таким диким и неуместным, что мороз продирал по коже, и Дадли на мгновение оторопел, а потом из его глаз брызнули слезы.

— Я не хотел! Гарри… Помоги! Ты же… Ты… Давай его вылечим! Пожалуйста!!!

— Собака, — он присел на колени прямо в пыль. — Собака, я не хотел! Я больше никогда! А это Гарри, это мой брат, не бойся, он тебя вылечит. Правда, Гарри? Обязательно вылечит! Он меня лечил, он умеет! Я вообще в лапу кидал, — всхлипнул он и громко шмыгнул носом. — Зачем ты наклонился?..

Огромная псина тяжело вздохнула и улеглась на живот. Гарри наконец отмер и протянул псу немного дрожащую ладонь. Тот обнюхал его пальцы и осторожно лизнул, а потом положил голову на лапы.

— Ему же больно будет доставать, — прошептал Гарри. Ругаться с неосторожным братцем он не стал — видел, что тому и так хуже некуда. Но что именно делать, он даже не представлял.

— Ты же можешь заморозить, ну, как мне тогда… и будет не больно, — так же шепотом подсказал Дадли. — А потом просто захоти. Ну, чтоб… нормальный глаз был. Я знаю, у тебя получится.

Две лохматых макушки, светлая и темная, склонились над собакой. Гарри держал ладони над раненым глазом, а Дадли должен был по его команде выдернуть стрелку. Руки у мальчишек дрожали, но пес, похоже, успокоился и уже не испытывал такой боли, как вначале.

— Давай, — тихо скомандовал Гарри, и брат быстро схватил дротик, потянув его на себя, а после с отвращением откинул в траву. Пес вздрогнул и взвизгнул, но остался на месте, не отводя от темноволосого паренька взгляда единственного пока глаза.

— Ага, молодец, не хватало еще теперь лапой кому-нибудь встать или босыми пятками, — зашипел Гарри.

Дадли тихо ругнулся и пополз разыскивать орудие зла.

К тому моменту, как он наконец нашел дротик и выбросил его в мусорный бак, Гарри уже почти залечил глаз. Тот не выглядел особо здоровым, воспаление было заметным, но это был настоящий собачий глаз…

— Ну вот! Я же говорил, у тебя все получится! Только надо его пока прикрыть на всякий случай. Я видел в больнице, так полагается после операции.

И Дадли мухой сгонял домой, ухитрившись незаметно стянуть из аптечки стерильную повязку и пластырь, которые Гарри тут же прилепил на лохматую морду.

Тощий пес тихонько вилял хвостом и пытался лизать им руки, когда те гладили его голову. Дадли сопел, сдерживая слезы, до того ему было жаль свою жертву. Тут до мальчишек дошло:

— Может, покормить? — произнесли они разом, уставившись друг на друга.

— Мама его прогонит. Она вообще собак не любит…

— Тогда ты отвлечешь.

— Только ты придумай чем, у тебя лучше получается…

Однако не успел Гарри составить коварный план похищения еды с кухни тети, во двор вышла она сама, источая аромат праздничного обеда…

Пес принюхался и сел, глядя на нее здоровым глазом. А потом… приподнялся, скребя тощее брюхо задней лапой.

Петунья ужаснулась сначала величине собаки, а потом ее худобе… Да еще глаз — вот она точно знает, чья это работа! Но надо же… даже повязку наложили. Видимо, пес действительно необыкновенно добр и безопасен, раз позволил мальчикам себя лечить. Но, может, надо в ветлечебницу? В Литтл-Уингинге ее нет, если что, придется ехать. Вернон. Машина. И это чудище. Ох.

А потом псина плюхнулась на задницу и начала тщательно что-то выкусывать над хвостом.

«Кажется, не больно-то он страдает. Выгнать к чертям блохастого!» — решила было она, но взгляд на родного сына эту решимость странно поколебал. Все же она сказала это вслух…

— Мама, пожалуйста! Это я его поранил, давай хотя бы покормим его, а? — пожарной сиреной взвыл любимый сыночек.

Племянник скромно молчал, но она догадывалась, что в его лохматой голове, скорее всего, уже крутится какой-нибудь план: например, уменьшить как-нибудь это чудовище, чтобы таскать потом в собственном кармане. С блохами, ага, с него станется. Петунья поморщилась. И увидела, как пес ложится, осторожно прикрывая башку передними лапами…

— Это… ему что, стыдно, что ли? — удивилась она.

Пес скульнул, убрал лапу и посмотрел на нее здоровым глазом. А потом тяжко вздохнул и опять закрылся лапой.

На это совершенно невозможно было смотреть без улыбки.

— Ладно, — кивнула Петунья. — Кормите, миску я дам, бульон налью. Только не смейте тащить его в дом!

— Да что ты, мама, он же ужас какой грязнущий…

— Мы и не думали даже, тетя! Мы только тут, на травке!

Блохи на ее газончике? Петунья подбоченилась и поджала губы.

— Так, Гарри, марш в зоомагазин за шампунем от блох, — распорядилась она. — Деньги в коробочке, где всегда берешь на продукты. И захвати еще щетку, да побольше.

— Дадли, Зоркий Глаз и Твердая рука, тащи самый большой таз и губку, ту, старую… И поставь греться ведро воды.

Пора было брать это безобразие в свои руки.

— Сидеть! — рявкнула она на пса, потянувшегося было за мальчиками в сторону дома.

Тот от неожиданности шлепнулся на задницу, открыл пасть и вывалил язык.

— Молодец, хорошая собака, — немного сердито похвалила она удивленного пса и аккуратно взяла его под нижнюю челюсть, внимательно осматривая зубы.

— Молодой еще… даже похоже, что чистокровный.

Пес издал странный звук, словно подавился.

— Потерялся, что ли?

Она отпустила его морду и аккуратно обтерла руки полотенцем. Пес смотрел ошалело и не пытался сдвинуться с места. Слушал.

— Может, что-то случилось с хозяевами? Выученный, неглупый пес, таких просто так не выбрасывают. Решено, — припечатала она так, что пес слегка втянул голову. — Приведем тебя в порядок и пристроим в хорошие руки. Марджори Дурсль — прекрасный знаток собак, уж она-то найдет тебе приличного хозяина.

Пес опасливо покосился на женщину и тихо заскулил.

— Не плачь, — она уверенно положила руку на лохматую голову. — Не обидим.

Тот сглотнул, разинул рот, словно что-то хотел сказать, но получился только какой-то странный жалобный звук. Петунья принесла ему миску с чистой водой и перекус в виде пары кусков бекона, тут же исчезнувших в здоровенной пасти. Ну и крокодил… Все-таки хорошо, что Вернон тогда настоял на том, чтобы они с Мардж зашли с ним вместе к психологу на чай. Теперь она прекрасно знала, как управиться с любыми хвостатыми. А главное, больше совершенно их не боялась!