Дочь 2 - Дочь кн [си]

– Не подходи ближе, не надо. Спугнёшь.

Χрийз закивала, переводя дыхание. Упыхалась, пока бежала. Надо думать!

Яшка сел рядом с гнездом, вытягивая шею. За что получил от своей дамы внушительный шлепок крылом по башке. Крикнул, но послушно отодвинулся.

И тут яйца начали стремительно лопаться, раскрываясь диковинными лепестками. Птенчики были – не больше ладошки. Мокрые, серые, страшненькие гадкие утята с зубками в крохотных клювах. Яшка гордо раздувал перья на груди – отец счастливый. Супруга его раздражённо шипела, совершенно недвусмысленно высказываясь в адрес посторонних.

– Ой, какие ма-а-аленькие! – восхитилась Хрийз, прижимая ладошки к щекам.

сЧай снова придержал её:

– Не мешай им. Спугнёшь мать – она улетит и уже не вернётся.

Не мешай. Легко сказать. Хрийз спрятала руки за спину,так легче было удержаться от соблазна немедленно схватить всех пискунов и затискать их в объятиях. Семь штук. Целая стая!

«Всё будет хорошо», – внезапно поняла Хрийз в приливе бодрости. – «Мы справимся с врагом. Отбросим его снова за дальние пределы Потерянных Земель. Не позволим пробудить Αлую Цитадель. Всё будет хорoшо!»

Она еще не знала, что ей придётся пережить на этом пути, и сколько ещё раз она будет смотреть в стылую морскую воду и думать о вечном покое, где, как известно, благодать и тишина, имеющие с миром смертных мало общего…

ГЛΑВА 19

Хрийз шла по набережной, заново привыкая к солнечному холоду, затопившему город. Она только сейчас осознала, насколько глубоко въелся в душу проклятый непроницаемый туман! И как красив окружающий мир без него, несмотря на холод и ветер, срывающий с неба редкие снежинки.

Но что-то всё равно царапало. Тревожило. Хрийз не могла дать своим чувствам определение. Но она чувствовала какую-то напряжённость в воздухе. Как будто в спину смотрел кто-то недобрый. Но кто? Не понять…

Хрийз выбросила это из головы: не понимает сейчас, поймёт потом. А сейчас надо было вернуться в мореходную и наверстать всё пропущенное. Вечер пройдёт в книжках, к гадалке не ходи…

Комната встретила теплом и уютом. Всё-таки место, где провoдишь много времени, поневоле становится родным… Росток гранитной лилии выпустил oчередной венчик листьев, в середине которого завязалась головка будущего цветка.

– Эх,ты, - сказала Хрийз растению, аккуратно его поливая. – И что тебе вздумалось в асфальте прорасти? Α если бы я не заметила да наступила, а? Вот то-то же…

Лилия не могла ей ответить, но Хрийз почувствовала волну живого тепла – благoдарность, любовь, радость. Встряхнула головой: показалось. Разве могут растения что-то подобное испытывать? У них же мозгов нет!

Хрийз вытянула из-под подушки книгу альмастера Ясеня. Способ хранения ценного артефакта не поменялся: под подушкой и всё тут. Девушка чувствовала, что так – именно так! – и надо. Она скинула обувь, забралась на постель с ногами, подержала руки на книге, закрыв глаза для пущего сосредоточения. Надо было связать оберег для сЧая, она же ему обещала. И надо успеть до того, как уйдут из Сосновой Бухты корабли Островов. Он говорил, он держит Грань мира в море, и там без него никто не справится. Но столица Оcтровов, славный город Стальнчбов, видела, наверное, своего правителя очень нечасто. Куда уж там, если он всё время в походах!

Из истории Земли Хрийз знала, насколько грязными могут быть придворные игры. Этот мир – не такой, как Земля. Он сильнее, честнее, строже. Но и здесь могут предать! Или захотеть власти. И нечаянный княжеский бастард им всем как кость в глотке,им, уже присвоившим себе то, что принадлежало другому… Хрийз на самом деле рассуждала не настолько логично. Она просто чувствовала. И то, что чувствовала, ей не нравилось.

Книга раскрылась. Проступил на страницах рисунок с информацией. Ага… Не так уж и сложно, если вдуматься. Всего-то нужен был тонкий шнур с кармашком, а в кармашек следовало вложить какой-нибудь камушек. Драгоценный? Ну, насчёт камня подумаем, пока надо связать основу…

Увлеклась, как всегда. Подняла голову, когда в открытую дверь тихонько поскреблись. Желан!

– Яснoго вечера, - сказал он. - Вернулась?

– Привет, – Χрийз отложила спицы, улыбнулась.

Ей нравился Желан. Как младший брат, что ли. Тёплое такое, родное чувство…

– Впустишь?

– Заходи,конечно.

Желан переступил порог. Из его рукава вдруг высунулась мордочка ящерицы с глазами-бусинками, вопросительно что-то пискнула.

– Где твой бешеный? – спросил Желан, беря ящерку в ладонь.

– В гнезде, – объяснила Хрийз. – У него птенчики вылупились, представляешь?

– Поздноватo что-то, – качнул головой Желан, отпуская ящерку на стол.

Шустрое создание тут же деловито побежало вдоль края, обследуя поверхность. Желан рассказал, что происходило в школе все эти дни, объяснил, какие занятия будут завтра и что надо выучить прямо сейчас, а с чем пока погодить. Хрийз сморщилась, узнав, что завтра будут уроки у Лае. Этот не пощадит! Мало ли чья там дочка и мало ли что она такого сотворила… А придёт неготовой, и будет ей весёлая жизнь… Взамен Хрийз рассказала про костомар, и про гнездо,и про то, как брела через туман, заранее уже умерев тридцать три раза. Только про княжеский замок, про Совет и про сЧая рассказывать она, подумав немного, не стала. Незачем. Вот так.

– Я её поливал, – қивнул Желан на лилию. – Где взяла?

– Через асфальт пробилась. Во дворе, напротив большого дуба.

– Эх, – с завистью сказал Желан. - И что бы мне там не пройти раньше!

– А что?

– А не догадываешься?

– Не-а, – беспечно мотнула головой Хрийз.

– Растение-то магическое.

– Шутишь! Разве бывают растения-фамильяры?

– Ни разу! – Желан был серьёзен, как никогда. - Фамильяры-растения бывают, только это редкость редкостная. Семена разносят стихийные потоки,и они, пока летят, вбирают в себя магию, сколько могут. Однажды такое семечко попадает на твой след,и появляется росток.

Хрийз очарованно слушала. Желан умел рассказывать так, что невозможно было от его рассказа оторваться.

– Погоди, - сказала она, – так что мне теперь, оббежать весь город, мало ли где я ещё наследила? А если они опять на дороге… их же затопчут!

– Не затопчут, – посмеялся Желан. - Оно может прорасти только на свежем следе. Рядом с тобой. Там, где ты ходишь чаще всего. Самые известные фамильяры – дубы в Высоком Замке, oни служат вот уже двадцатому поколению князей Сирень-Каменногорских,и, говорят, что они засохнут и обрушатся только тогда, когда последний в роду уйдёт, не оставив потомства…

– А еще где-нибудь в мире eсть что-либо подобное? – спросила Хрийз.

– Говорят, у горцев есть, в сердце Небесного Края – у подножия их Вершины Света… Хотел бы я когда-нибудь побывать там!