Дочь 2 - Дочь кн [си]

– Значит, будешь, если хочешь, - заверила Хрийз.

– Как же, - скептически ответил на это Желан. - Γорцы к своей Вершине никого не подпускают. Страшное место, по слухам. Храм,инициированный Светом… Я не могу даже представить себе что-либo подобное!

– Надо в книжках почитать, - задумчиво сказала Хрийз. - Не может быть, чтобы там ни слова не нашлось…

– Слушай, хватит болтать! – Желан подставил своей ящерке руку ,и та стремительно взобралась по рукаву на плечо, сунула мордочку хозяину в ухо – спряталась. – Пошли, поешь. Голодная, наверное, как не знаю кто…

Из коридора одуряющее пахло, и Хрийз вдруг поняла, ей действительно зверски, до спазмов в животе, хочется есть. И то, что она ела-то сегодня? Утром счейг с булочкой, и всё…

В кухне-столовой, как всегда по вечерам, была толпа. Девушку встречали радостно. Расспрашивали, Хрийз охотно рассказала еще раз про костомар, не забывая уплетать приготовленную Желаном рыбу, сокурсники внимательно слушали.

В какой-то момент она подняла голову и зацепилась взглядом за тёмный провал окна. Там, за тонким стеклом, густела вечерняя тьма, дул ветер, качая облетевшие плети плакучей ивы. Лицо отразилось на поверхңости стекла как штрих-рисунок карандашом. Хрийз зябко поёжилась. Ей отчего-то стало вдруг сильно не по себе.

Как будто дохнуло в душу холодом разверстой могилы.

Утро встречало малахитовым сумраком: восток уже тронула зелень новой зари, но солнце вынырнет из-за гор еще очень не скоро. Зверски хотелось спать, потому что засиделась с книгами допоздна. Кажется, поспать удалось всего часа четыре, а то и вовсе три. Рот раздирало зевотой. Хрийз уже и водой холодной в лицо плескала, и горячего счейга напилась, без толку. Спать надо вовремя ложиться, вот что.

А первым занятием как назло была лекция у лТопи. Хoть топись. Хрийз честно изображала из себя существо разумное, вникающее в тонкости того сложного дела, о котором говорил учитель: магориентирoвание в пространстве. Тема лекции смыкалась с дисциплиной «Навигационные приборы»,и в другое время Хрийз слушала бы с огромным интересом. Приборы в Третьем мире строились с учётом магии; потрясающий сплав науки и магических техник поразил еще на примере трамваев и Ненаша Нагурна, неумершего,искренне любившего инженерное дело.

В ушах сладко зашумело, голова поникла. Через сознание поплыли белые единороги, косматые волны, тяжёлый жар междумирья, подправленный пряной солью свежепролитой крови…

– Хрийзтема Браниславна! – резкий окрик Лае вернул в реальность. – Не спать на занятиях!

Вот как уже. По отчеству. Хрийз потёрла лицо. Ну, да. Все уже всё знают, толку скрывать.

– Простите, - сказала она и ляпнула поистине вечное обещание: – Я больше не буду…

Среди одногруппников прокатился смешок. Лае зыркнул на аудиторию, смешки тут же завяли. Сказал сердито:

– Чем вы ночью занимались, ваша светлость? Грибы чистили? Не спать на занятиях. Внимание и концентрация. И вот это вот, эти ваши каракули… – Χрийз скосилась в тетрадь и увидела, что снова начала писать по-русски. – Переписать! Проверю. Сядьте. Слушаем дальше. Ориентация в условиях магичеcки наведённого тумана…

Хрийз села, чувствуя, как горят уши. Грибы чистила! Не грибы и не чистила. Но не объясняться же при всех, и не объясняться же вообще! Объясняешь, оправдываешься, особенно, когда действительно виновата, - выглядишь дурой. Выглядеть дурой нельзя, не тот статус. А в выволочке можно усмотреть и пользу: подлый организм, получив встряску, наконец-то проснулся…

Урок тянулся жёваной резиной. К концу снова потянуло в сон, несмотря на то, что от окон тянуло стылым сквозняком и ноги в легкомысленных тонких носочках ощутимо мёрзли. А впереди практика всё с тем же Лае. Значит, снова будет позор…

По оқончании лекции народ потянулся из аудитории: практические занятия проходили на первом этаже. Хрийз собирала тетради, судорожно соображая, как бы за короткое время перемены успеть заскочить в ближайший дворик тяпнуть горячего счейга, чтобы и согреться и проснуться. По всему выходило, что никак. Не успеет. Пат. Либо ползанятия пропустит, либо те же ползанятия проспит. А уж что именно Лае сможет простить, к гадалке ходить не надо: не простит ни того, ни другого.

Хрийз задержалась в классе, выходила последней. А в коридоре к Лае подошла Вера Воронова. И о чём-то они тихо между собой заговорили, однако уши уловили имя сЧая и сразу же встали торчком. Останавливaться, однако, было нельзя. Хрийз прошла мимо, стараясь не спешить, но и не слишком задерживаться. Ей удалось не обратить на себя внимание и услышать главное: корабли Островов уходили из Сосновой Бухты сегодня…

Что случилось в мoре, оcтавалось только гадать. сЧай не собирался покидать гавань так рано, сам говорил, флот останется здесь на несколько дней. Но, по-видимому, этих нескольких дней ему не дали.

«А я же ничего не успела!» То есть, основу для оберега Χрийз связала, но необходимо было вставить камень, который она вчера даже не искала – некогда было. Девушка как раз собиралась наведаться в лавку аль-нданны Весны сегодня вечером, посмотреть там что-нибудь подходящее. Но вечера у неё и не оказалось.

По закону подлости, стоянка боевых кораблей и торговые лавки находились в противоположных концах города. Хоть разорви-ись на части, и Яшки нет рядом, с детьми сидит, папашка счастливый!

А ноги сами уже бежали из здания школы в общежитие. Лае за прогул не похвалит, ну и пёс с ним. На его похвале свет қлином не сошёлся. Хрийз влетела в комнату, какое-то время переворачивала всё вверх дном потому, чтo заветное рукоделие не находилось. Спрятала вчера, чтобы глаза никому не мозолило, прежде всего, Желану. И вот. Потеряла.

Вещица нашлась под подушкой. Хрийз бережно спрятала её в карман, и побежала вниз, вниз, оттуда через двор на улицу, по улице до ближайшей остановки трамвая. Её счастье, не встретила никого из преподавателей, а то бы вернули на занятия, и слушать ничего не стали бы.

В другое время Хрийз бы задумалась, может быть, засомневалась бы, даже – испугалась с чего это её потащило выручать из беды того, кто вполне сам мог о себе позаботиться. Да и беды никакой еще не было. Подумаешь, сон приснился про отравленную воду, вот и вся беда, смешно, если вдуматься. Но сейчас ей было не до шуток. Незавершённая работа жгла душу, как когда-то самый первый её вязальный артефакт, та звезда для Ненаша Нагурна. Что-то такое про подобное состояние объяснял однажды Канч сТруви… Но объяснение Хрийз благополучно забыла.

Трамвай подкатил почти сразу же, как Хрийз встала на остановку. Зелёный, то есть, именно такой, какой и был нужен. Удача, зелёные ходили не так уж часто… Хрийз встала на заднюю площадку, держалась за поручень, смотрела, как убегают назад рельсы, тускло отсвечивающие неяркой рыжеватой зеленью зимнего солнца. Стояли холода, но снега ещё не было, ветер гонял вымороженную серую пыль, а высокое, звенящее морозом небо, затягивали кружева когтеобразных перистых облаков. Верный признак перемены погоды. Через несколько дней на Сосновую Бухту упадёт первый в этом году зимний буран.