Эми Тинтера - Разрушенная

Шаги приближались и спустя мгновение Каз увидел белый мундир. Мигель.

Он развернулся. Их взгляды встретились.

Каз резко развернулся, прежде чем воин попытался напасть. Мигель бросился к нему. Каз взмахнул мечом и вонзил его прямо в живот воина. Мигель открыл рот, чтобы закричать, размахивая мечом.

Меч Эм рассек шею воина. Его голова упала на землю.

Тело рухнуло на траву, и Каз заметил, что Эм сморщившись от отвращения, отвернулась.

— Бери его меч, — сказала она. — Он лучше твоего.

Каз бросил свой ржавый клинок и схватил меч воина.

— Вперед. — Она пустилась бежать.

Когда они снова остановились, Каз указал в сторону реки.

— С лодкой было бы проще.

Она сделала глоток воды и протянула флягу ему, вытирая рот рукой.

— Само собой, но у нас ее нет.

— Да почти у всех здесь есть лодки, — раздраженно ответил он. — Я помню. Я ведь был в Гальего. Мы могли бы одолжить одну.

— Ну можно попробовать. Почему бы и нет.

— Я хочу кое-что прояснить, — медленно проговорил он. — Мы отправили солдат Леры, чтобы тебя выследить, а потом казнить.

— Я так и думала.

— Но ты должна предстать перед судом и ответить за содеянное.

— Да и твоему отцу вообще-то надлежало бы сделать то же самое. — Она смотрела ему прямо в глаза.

— Это некоем образом не оправдывает того, что совершила ты.

— Я и не говорила обратного. Я всего лишь указываю на факты.

На него нахлынул шквал эмоций: гнев, вина, печаль, беспомощность. Но он попытался выделить и зацепиться за одну. Злиться было проще всего. Гнев мог заглушить все остальные эмоции, поглотить их целиком и оставить его ни с чем, кроме горящего огня в животе.

Но король должен обладать выдержкой. Нельзя поддаваться эмоциям. Ему нужно было действовать так, как поступил бы король.

— Мы направляемся в одно и то же место, — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал ровно. — Нам было бы легче держаться вместе. Но как только мы туда доберемся, у меня не будет никаких проблем с тем, чтобы приказать охране Леры арестовать тебя.

— То есть, ты хочешь сказать, что я должна буду тебя оставить по прибытии.

— Я говорю, что мы не друзья. Но мне нужна твоя помощь, а тебе моя, и на несколько дней я смогу держать гнев при себе, если ты сможешь.

Она плотно сжала губы, печаль отразилась на ее лице так внезапно, что Казу захотелось взять свои последние слова и засунуть их обратно в рот.

— По рукам.— Она прочистила горло. — Но можно и я теперь кое-что объясню тебе?

Он как бы пожал плечами, не желая давать ей разрешение, но ему стало очень любопытно.

— Все, что сейчас происходит не имело никакого к тебе отношения. Никогда, — произнесла она тихо. — Прости, что использовала тебя. Ты...

— Тебе пришлось выйти за меня, но не из-за меня? — перебил он.

— Ты понял, что я имела в виду. Прости, за боль, что я тебе причинила... Я не хотела навредить...

— Ты навредила не мне, — огрызнулся он. — Ты навредила всему королевству.

Она провела пальцем по своему ожерелью, опустив глаза в землю.

Но несмотря ни на что, он хотел спросить ее, почему она не предупредила его о нападении. Он хотел спросить, не был ли он полным идиотом, думая, что в ее сердце зародились чувства к нему. Он хотел знать, как она могла оставить его умирать, если он по-настоящему был ей небезразличен.

Но он не мог подобрать нужных слов, чтобы задать все эти вопросы. А может он просто не хотел слышать ответов.

— Я попытаюсь оставить тебя как можно скорее, — произнесла она. Ее голос слегка дрогнул. — Если бы не та картина, я бы ушла из замка через пару дней.

Он бросил на нее взгляд полный ярости.

— По-твоему, мне должно быть легче от того, что ты была вся такая несчастная и собиралась сбежать?

— Я не это имела в виду.

— Я знаю, что ты имела в виду.

— Нет! Не знаешь! — Она повысила голос. — Я думала, что ты такой же как твой отец. Я не ожидала, что ты будешь... ты...

Она сложила руки вместе, нахмурив брови. У него перехватило дыхание. Каждая его частичка ждала, надеялась, молилась, чтобы она сказала, что влюбилась в него. Признаться, что ее чувства были настоящими, и она не просто притворялась, чтобы вытянуть из него информацию.

Он чуть не рассмеялся. Какой же он был жалкий. Неужели он и правда надеялся, что девушка, замышлявшая разрушить его королевство, на самом деле влюблена в него?

— Ну и что же? — спросил он, когда молчание продолжилось. — Ты не ожидала, что я буду каким? Доверчивым? Тупым?

— Добрым! — почти выкрикнула она. — Рассудительный! Вдумчивым! — Она швырнула в него эти слова, как будто они были оскорблением, и он не знал, как реагировать.

Она резко развернулась и зашагала прочь, не дожидаясь ответа. Он на мгновение замер, давай возможность себе осознать эти слова.

Добрый, рассудительный, вдумчивый. Это не была любовь или признание в страстных чувствах, но он понял, что эти три слова ему нравятся больше. Любовь — это было бы просто, еще одна простая ложь в длинной череде лжи. От любви было бы легко отказаться.

Но от доброты, рассудительности, вдумчивости нельзя было отмахнуться. Они забрались внутрь, устроились как дома и вдыхали воздух в промежутках между приступами боли в груди.

Глава 32

Каз ничего не сказал Эм с тех пор, как она по глупости сказала ему, что он добрый. И рассудительный. Неужели кому-то нравится, когда его называют рассудительным? Она не стала бы винить его, даже если бы сейчас он возненавидел ее еще больше.

Она заметила, что он научился ступать осторожно и заметать их следы без напоминаний. Возможно, он и не обращал на нее внимания, но явно делал мысленные заметки обо всем, что она делала.

Они еще не смогли далеко отойти от города Гальего, поэтому им то и дело попадались вдоль реки деревянные домики. Не похоже было, что воины взяли под контроль и окрестности города, но они шли осторожно, и их руки постоянно были наготове выхватить мечи.

— Вон. — Каз указал на домик с небольшим причалом, к которому была привязано небольшое суденышко.

Она посмотрела на солнце, которое почти полностью скрылось за горизонтом. Девушка скептически отнеслась к идее с лодкой, когда он упомянул о ней, потому что днем их легко было бы заметить на реке. Но воины вряд ли заметят их ночью. И им не придется беспокоиться об оставленных следах.

Каз направился к реке, и она последовала за ним, бросив взгляд через плечо, когда они подошли к причалу.

Он присел рядом с металлической петлей, к которой была привязана лодка, и потянул за веревку.

— Залезай, — велел он.

Она осторожно ступила в лодку, держась за причал, когда лодка накренилась под ней.

— Разве сейчас не самое подходящее время упомянуть, что прежде мне не доводилось плавать на лодках?