Сергей Чернышев - Техноэкономика. Кому и зачем нужен блокчейн

И да, и нет. Будущее всегда приходит как зазеркалье прошлого, его неузнаваемое, нежданное возобновление. Новые сетевые технологии, придавая рынку B2B прозрачность на стратегическую глубину, открывают новую перспективу для предпринимательства в смысле Шумпетера, для постановки на поток создания новых бизнесов. Молодые инноваторы из Физтеха, конструкторы цепочек добавленной стоимости, знают, что при реализации бизнес-проектов компетенции нужнее инвестиций. Они на практике реализуют классическое предвидение Эггертсона: «В контексте чисто неоклассической модели использование денег является практикой, которая дорого обходится и лишена какого-либо экономического смысла… ибо агенты могут уладить свои расчеты посредством многостороннего клиринга». Сделай бизнес без денег! – девиз Центра корпоративного предпринимательства МФТИ.

Маргинальный, скромный по масштабам сектор сетевых развлечений, IT-игрушек для взрослых, у которых избыток времени и денег, непомерно раздут в общественном сознании. Считается, что кратчайший путь молодёжи к успеху – выдумать с друзьями электронную погремушку для бездельников, а потом отплясывать с ней конкурсную чечётку на подиумах перед бизнес-ангелами и венчурными фондами. Однако зона прорыва к будущему пролегает совсем не там.

Идеологи последних десятилетий по инерции изображают государство заскорузлой конторой, враждебной духу предпринимательства и модернизации. Но государство во всём мире сегодня является не только коррупционером, но и революционером: главным потребителем на рынке информационно-коммуникационных технологий, инициатором и заказчиком новых IT-систем для освоения новых пространств деятельности. Таких, как G2B (Государство – Бизнес), G2C (Государство – Граждане), G2G (Государство – Государство), E-tendering (электронные торговые площадки). Конкретная картина развития в каждой из этих сфер раскрывает простор для участия компетентных инвесторов и самореализации молодых инноваторов.

Так, быстро растущий рынок электронных торгов в России контролируется крупнейшими финансовыми институтами, такими, как «Сбербанк» и «Группа ВТБ». Инвесторы схлестнулись в борьбе за долю в капитале основных электронных площадок. Те, в свою очередь, конкурируют между собой на уровне повышения эффективности и внедрения инновационных разработок. Сейчас в разгаре профессиональная гонка за создание интеграционных шлюзов для взаимодействия с общероссийским сайтом госзакупок…

Александр Блок призвал интеллектуальное сообщество всем сердцем и всем сознанием слушать революцию. Но чтобы вникнуть в её симфонию, заглушаемую расхожими шлягерами, необходимо конкретное понимание партитуры.

Часть 4. Практика

Цифровые платформы роста: сумма технологии

1. Эмпирия

Прямыми сделались стези [57]

Профессионалы предупреждают: мир неотвратимо вползает в кризис замедления роста. Казалось бы, так ли враждебно хорошее лучшему? Худой рост комфортнее доброго спада…

Но продлить прекрасное мгновение застоя если и возможно, то лишь «в одной отдельно взятой стране», притом мгновенно выпадающей из мировой гонки. Не случайно предсмертным лозунгом СССР было «ускорение» – любой ценой.

История помнит: замедление роста – преддверие социальных катастроф. Чтобы устоять, мир, по Кэроллу, обречён бежать во весь опор. Едва предложение социальных благ притормаживает – сзади нависает тень настигающего спроса.

В отличие от благостных кривых на схемах экономикс, реальные конфликты спроса и предложения разрешаются большой кровью. Рост предложения цикличен, спрос же растёт безостановочно: в бедных странах – вместе с населением, в богатых – вместе с прогрессом. Останавливает его лишь социальная катастрофа, пожирая население и подрывая прогресс вкупе с верой в него.

Демографические взрывы и экологические спазмы, оскудение пастбищ и пашен рушат баланс сил нападения и защиты, срывают массы людей с насиженных мест. История неистощима на сюжеты, в финале которых – волны переселения племён и нашествия народов моря, амореи и османы, викинги и гунны, «бич Божий».

В XIX веке удары зачастили. Финансовые кризисы, обрывая подъём производства, оборачивались революциями образца 1848 года, когда по Европе будто смерч прошёл.

К началу прошлого столетия рынки капитала упёрлись друг в друга, им стало некуда расти. Эпохальный смысл исчерпания пространства этой экспансии был показан и предсказан экономистом Марксом.

Ответ социальной стихии на остановку роста – чудовищный сэндвич из двух мировых войн с прослойкой революций, депрессий и разрух. Битвы на Марне, при Вердене, на Сомме, наступления Антанты в 1917 году и германцев весной 1918-го – каждая из тех мясорубок была прожорливей, чем крупнейшие природные катаклизмы в истории. «Межвоенное» время оказалось смертоноснее, чем Первая мировая. Вторая превзошла её по кровожадности втрое…

Обрубок спроса выпал из прокрустовой гильотины предложения. А над полями боёв занялась заря послевоенного роста и экономических чудес. От Цусимы до Хиросимы – сорок лет понадобилось, чтобы кривые закона Маршалла встретились при плановой поддержке генерала-однофамильца.

Немногие свидетели этой космической драмы ещё живы. Но обывательская память страдает амнезией и безосновательным оптимизмом. Как-то верится, будто текущую стагнацию прекратят компетентные международные органы, и всё вернётся к «норме» – под которой хотелось бы разуметь сытную паузу между двумя предыдущими кризисами.

Тем часом, новое переселение народов на пороге. Череда взрывов смертников уже сливается в дозиметрический треск реактора. На глобальной периферии неведомые силы, ещё вчера безымянные, экспроприируют владельцев месторождений и ценных грузов. Пираты сомалийского Пунтленда зарятся на танкеры, туареги-сепаратисты перерезают пути к малийскому урану и золоту. А чьей коноплёй поросло нынче Косово поле? Чьи костры пылают в пригородах Стокгольма и Парижа? Ярославна ли плачет в Путивле, или муэдзин?

Пришёл чуж-чуженин, кочевник, мигрант – и собственное, родное, глядь – уже за холмом.

Инновационная пауза в кондратьевских циклах

Даже школьник сегодня наслышан: экономический рост возобновляется, когда люди изобретают и массово применяют новую технологию, а значит, начинают производить в единицу времени больше вещества и энергии, еды и тепла…

Технократическая идея «базиса», что толкает вперёд производительные силы, приписывается Марксу. Согласно «историческому материализму», производство развивается циклами, связанными с появлением новых технологий и орудий труда. А те, кто пытается препятствовать, сгорают в очистительном пламени революций.