Владимир Пекальчук - Спуская псов войны [галимая калибрятина]

ума.

Несколько ракет попали в барьерный щит и взорвались, не причинив особого вреда, но все,

что находилось не под защитой танка-щитоносца, подвергалось невероятно точной

бомбардировке. Первый быстро раскусил трюк: первая ракета падает неточно вблизи целей,

затем несколько следующих поражают все близкорасположенные мишени с хирургической

точностью. Вывод один: аналоговый вычислитель не имеет глобальных или аппаратных систем

наведения и управляет ракетами, ориентируясь по видеоизображению с нашлемных камер

землян. Первая ракета падает в поле зрения камеры, затем полет остальных корректируется

относительно первой. Надо было сразу заняться землянами, а не ракетами, но это и теперь

сделать не поздно.

На боковом экране появилось изображение трюма, куда посадили пленных: командир

охранников очень не вовремя сообщил, что земляне, до того сидевшие на палубе, встали во весь

рост. Внезапно они издали шум, очень похожий на тот выкрик «банзай!», с которым взорвался

последний из балларанских дредноутов, и изображение пропало. Но системы тревоги оповестили

о том, что транспорт подбит и опускается.

Первому захотелось снять шлем и в отчаянии разбить свою голову о приборную панель. Еще

во время отчаянного сопротивления горстки солдат у двери в убежище он мог бы догадаться, что

девятеро сдавшихся на самом деле смертники. Теперь транспорт потерян, и ответа на вопрос,

как же они сумели утаить взрывчатку во время обыска, Первый может и не узнать.

Он перевел взгляд на каменное поле перед танком. С высоты командирской рубки он

наблюдал, как маленький отряд в самоубийственной атаке прокладывал себе путь к щитоносцу,

теряя одного солдата за другим под концентрированным огнем таргов.

Внезапно из сомкнутого строя землян вырвался один из них и, бросив оружие, помчался к

щитоносцу со всех ног. В правой руке землянин держал щит, которым прикрывался, левой

прижимал к груди какой-то предмет. Первому не потребовалось никаких подсказок, чтобы

догадаться: это взрывчатка.

Он нажал на клавиши приборной панели, переведя контроль протонно-ионного излучателя на

себя, и взялся за ручки наведения. Он сам прихлопнет этого двуногого… Одно касание кнопки –

и только пар пойдет… Попался.

В самый последний момент землянин метнулся вправо, и высокоэнергетический луч лишь

задел его. Правая рука вместе со щитом просто исчезла, испарилась, скафандр загорелся – но

землянина это не остановило. Шатаясь, он скрылся под днищем щитоносца…

Удар был таков, что, если бы не шлем, установленный на кронштейнах, Первый разбил бы

голову о потолок. Аварийные системы сообщили об отказе силовой установки, выходе из строя

оружия и ракетной атаке.

Что ж, он проиграл первый раз в жизни. Четкий план рухнул, напоровшись на такого

противника, как аналоговый вычислитель. Но, как и у любого великого командира, у Первого

Ведущего Множества Ведущих есть план даже на случай поражения. Он еще успел передать на

крейсер приказ выслать за ним челнок и действовать по запасному плану, когда экраны

наружного наблюдения показали ему огненные хвосты несущихся к поврежденному танку ракет,

и Первый понял, что его первое поражение станет также и последним.

* * *

Дымовые ракеты разорвались в воздухе, накрыв поле боя плотной завесой, но бой еще

продолжался. Леонид из последних сил хромал вперед, ловя в прицел вражеские силуэты и

нашпиговывая их иглами. Чего бы ему этот бой ни стоил – но он победил. Устоял. Продержался.

Бегущий рядом «Штопор» получил прямое попадание из тяжелого рельсотрона, затем второе и

только после третьего упал. Искин верещит не своим голосом, что резервный источник питания

щита вот-вот сдохнет и ведет обратный отсчет, а Леонид только улыбается, слушая, как истекают

последние отпущенные ему секунды. Все хорошо. Все просто отлично.

Прямое попадание сверху оставляет от «Фантомаса» только воронку: крейсер пристрелялся

своими крупными калибрами, несмотря на дымзавесу. Но и свои ракеты ложатся, словно

притянутые взглядом. Хорошо вот так шагать и чувствовать себя особо злобной версией Медузы

Горгоны: та взглядом обращала в камень. А Леонид взглядом этот самый камень крошит в

щебенку, да так, что пыль потом еще два дня с небес сыпаться будет. В дыму проступили

очертания группы таргов, окруживших своего командира. Хорошая цель. Улыбаясь, он смотрит

на врагов. Ракета падает в двадцати шагах дальше, сбивая всех ударной волной. Вторая

попадает точнехонько в цалларунга, тарги разорваны в клочья.

– В яблочко, – прохрипел он.

Искин отсчитывает последние секунды, Леонид улыбается. Отличный последний бой для того,

кто всегда знал, что не умрет от старости.

Очередной выстрел с крейсера разносит в клочья еще двоих роботов. Старый пес войны

останавливается и покалеченной рукой отщелкивает рычаг блокировки шлема, чтобы последний

раз вдохнуть полной грудью воздух, пропитанный дымом и горелой плотью. Там, наверху в

крейсере, сидят мозгоглазые и наводят на него свои орудия. Лаш кричит в наушник, чтобы

Леонид не стоял, а двигался, но он уже слишком устал, чтобы двигаться.

– Не отвлекайся от крейсера, – попросил наемник, – я еще хочу успеть увидеть, как он

падает.

– Он слишком хорошо защищен! Цалларунга впихнули в корпус крейсера возможности

линкора!!

– Тогда просто дай им прикурить как следует.

– Сейчас дам! – врывается на канал голос Касса.

Семидесятипятиметровый корпус гробовидной формы появился на небосводе неожиданно для

всех. Крейсер моментально забыл о недобитых псах войны, сосредоточив весь огонь на корабле

Касса. Ракетный залп, вспышки выстрелов, рельсотроны чертят огненные следы. Десантный

корабль продержался под огнем крейсера считаные секунды, но Касс в последний момент

развернул его, отключив маршевый двигатель. Несколько прямых попаданий разорвали корабль

напополам, но обе части, двигаясь по инерции, ударили в борт крейсера.

Полетели обломки, показалось пламя. Боевой корабль цалларунга, получив серьезные

повреждения, принялся набирать высоту и вскоре исчез за облачным покровом. Леонид и горстка

уцелевших андроидов остались одни посреди задымленного поля боя в окружении трупов,

воронок, разбитых катеров и расколотого десятком ракетных попаданий догорающего танка-

щитоносца.

– Лео, ты жив? – спросила Лаш.

– Сам удивляюсь.

– Касс погиб?

– Ага, как же, – ответил тот, – на парашюте спускаюсь.

– Мог бы и раньше появиться, Гастелло синерожий, – заметил Леонид.