Кларита Де Арейя - Жестокий ангел

— Почему? — нетерпеливо спросила Вивиана.

— Потому что любовь и постель — разные вещи. Потому что у меня было много женщин, но любил я только двух. А в один прекрасный день бросил жену и приехал сюда, чтобы жить в одиночестве и покое.

— Но хотя бы для одной женщины у тебя осталось в сердце место?

—Нет!

Ответ прозвучал так резко, что осеклась и Вивиана. Столько боли и одиночества было в этом усталом мужчине, что ей захотелось согреть его, оживить. Бог с ним, пусть он ее не любит, но хоть погреется возле ее любви или не любви, а готовности любить...

Так что волей-неволей, но Горети все-таки сделала рождественский подарок, только, похоже, не Вивиане, а Фреду.

* * *

Не обошлось без сюрприза и Рождество в доме Медейрусов. Паула, почувствовав, что Ниси как-то сумела выпутаться из истории с колье, попросила отца вплотную заняться поисками.

— Подними на ноги всех скупщиков краденого! — распорядилась она. — Колье должно быть у нас в руках.

Руй не возражал. Ради своей любимой доченьки он был готов на все.

А Родригу Паула заявила:

— Даже если ты видел у Ниси колье, оно не настоящее. Настоящее она отдала своему отцу, вору и убийце, с которым находится в сговоре.

И удивительное дело — Родригу каким-то шестым чувством уловил, что на этот раз Паула не врет. В рождественский вечер он все присматривался к Ниси, но она была весела и, как ему показалось, слишком уж весела, и он сдержался. А на следующий день устроил скандал. Грандиозный. И упомянул все — и отца-убийцу, и фальшивое колье, и черта, и дьявола!

Ниси похолодела. Она сразу поняла, откуда Родригу узнал правду — только от Паулы. А Паула от Сокорру. И пожалела, что сразу же не выгнала эту мерзавку вон. И еще она должна стоять до конца, и в ответ обрушила на Родригу град упреков. Она обвинила его в низости, в бабьей готовности собирать самые грязные сплетни, неумении постоять за собственную честь и честь своей жены.

- Да, на бедных людях немало грязи, но они стараются отмыть ее, — кричала она. — А вы только на вид чистенькие! Вы постоянно мараетесь сами и других втаптываете в грязь! Больше ни дня не останусь в этом вертепе, среди подозрений, клеветы, наветов. Ухожу от тебя! И не думай, что в родительский дом, а то опять обвинишь меня в сговоре. Я уеду в Европу! В Париж!

Слушая Ниси, Родригу невольно почувствовал себя виноватым.

А Ниси и сама не ожидала от себя такой прыти, но раз уж объявила, что едет в Париж, то решила выполнить обещанное.

Она позвонила Клотильде, своей верной палочке-выручалочке, и та выручила ее и на этот раз — дала парижский адрес, пообещала, что ее встретят и о ней позаботятся. Ниси заказала билет на самолет, собрала вещи и, забрав колье, которое, к счастью, успел сделать ювелир, отбыла во Францию.

На душе у нее было смутно, но она чувствовала, что другого выхода у нее нет. Она не знала, чего ей ждать от Родригу, и старалась подготовить себя к самому худшему.

Родригу клял свою вспыльчивость, проклинал Паулу, которая всегда делала одни гадости, и собрался ехать вслед за Ниси. Но родные отговорили его — Ниси нужно хоть немного отдохнуть, прийти в себя, опомниться.

— И ты тоже должен наконец понять, чего хочешь и для себя, и для нее, —твердо сказала Эстела. — Жить так, как живете вы, невыносимо.

Родригу покорился и остался в Сан-Паулу, дожидаясь вестей от Ниси. Паула торжествовала.

Первые дни в Париже прошли для Ниси будто во сне. Все вокруг было неожиданным, интересным. Она смотрела во все глаза и удивлялась как ребенок чудесным причудливым зданиям, скульптурам, дворцам, аркам. Удивлялась и цветам, и деревьям, совсем непохожим на те, к которым привыкла.

Друзья Клотильды отнеслась к ней необыкновенно тепло и внимательно, поселили в уютном пансионе, где хозяйка говорила по-испански, каждый день звонили ей, приглашая то на обед, то на ужин.

Вскоре на их адрес пришла для Ниси телеграмма, и они любезно передали ее, надеясь на хорошие новости. Ниси прочитала телеграмму и пришла в отчаяние. «Между ними все кончено. Родригу» — вот какая весть донеслась до нее из-за океана. Все кончено было и для Ниси.

Она накинула плащ и пошла бродить по городу. Ей было все равно, куда идти, что делать. Значит, вот каким оказался Родригу — бездушным, бессердечным. Мертвые камни оказались для него дороже живой, любящей женщины.

Правильно говорила ей мама: «Не уживется кошка с собакой, а богатый с бедной». Или, может быть, ему все еще дорога Паула и он воспользовался предлогом, чтобы вернуться к ней?

Впрочем, что гадать? Ясно одно: с ней, с Ниси, все кончено. Она может отправляться на все четыре стороны. До нее больше нет никому никакого дела.

Ниси зябко поежилась. Она и представить себе не могла, что бывают страны, где зимой так холодно. Витрины, украшенные елочками, игрушками, мишурой, канифолью, не радовали ее. Уютные кафе манили огоньками и теплом, но она проходила мимо. Пария, отверженная — ей нигде не было места. Она ничего для себя не хотела и брела куда глаза глядят, заледенев и душевно, и физически, не чувствуя уже ни холода, ни боли.

Когда Ниси не вернулась ночевать, хозяйка забеспокоилась: молодая женщина была не из тех, кто пускается в ночные парижские авантюры. Однако вполне возможно, ее оставили ночевать у себя друзья, которые так ее опекают.

Но когда друзья утром позвонили и позвали к телефону свою подопечную, хозяйка встревожилась всерьез. Она сообщила, что Ниси не ночевала. Друзья, посоветовавшись, решили позвонить сначала Клотильде и выяснить, возможно, Ниси срочно вызвали телеграммой домой. И она, не сумев никого предупредить, улетела. А если нет, то не следует ли им обратиться в полицию и начать розыски?

Клотильда крайне удивилась парижскому звонку, обещала перезвонить через час и отправилась в офис к Родригу. Родригу с недоумением сказал, что слыхом не слыхал ни о какой телеграмме, однако Клотильда заметила, что глаза Паулы, напряженно прислушивавшейся к разговору, радостно сверкали.

«Что ж, понятно, — сообразила она, — очередная гадкая интрига». И не желая иметь возле себя злобного соглядатая, увела Родригу из кабинета.

Родригу страшно разволновался. Винил во всем себя, готов был немедленно лететь в Париж.

— Так и поступим, — решила Клотильда. — Я лечу с вами. Уверена, что мой французский пригодится. И еще я знаю, что очень нужна Ниси.

Она словно бы удочерила эту своенравную, темпераментную девочку, которая по неопытности могла попасть в какие угодно переделки и которой так нужны сильные хорошие добросовестные руки, чтобы она не оступилась и прошла по жизни достойно.

— Собирайтесь, Родригу, заказывайте билеты, а я пока позвоню друзьям и попрошу их обратиться в полицию. Будем надеяться, что ничего совсем уж дурного с Ниси не случилось, и мы успеем вовремя.