К началу - М. Я. Геллер

ад Гершензон М. Указ. соч. С. 143.

51 Там же.

52 Гершензон М. Указ. соч. С. 211.

[34/35]

есть их юность, эпоха,.. память о которой составляет радость и поучение их зрелого возраста. У нас ничего этого нет. Сначала - дикое варварство, потом глубокое невежество, затем свирепое и унизительное туземное владычество, дух которого позднее унаследовала наша национальная власть, - такова печальная история нашей юности»53. Одной из главных причин неподвижности России Чаадаев считает раскол церквей, выбор «нравственного устава» в Византии.

Значение Петра Чаадаева в истории русского умственного движения заключается в том, что его взгляды содержат, как в зерне, все главные стороны «русской идеи», в самых ее противоречивых выражениях. Начав с отказа русскому народу в прошлом, философ приходит затем к пониманию того, что «тысячелетняя история народа не может быть сплошной ошибкой»54. Он приходит к выводу, что своеобразие русской судьбы - залог особого предназначения России. В «Апологии сумасшедшего» Петр Чаадаев подводит итоги эволюции своих взглядов. Они могут быть выражены в трех тезисах. Первый: у России нет прошлого. Здесь Чаадаев остается верным взгляду, выраженному в первом «Философском письме». Потом, однако, он делает из этого заключения иной вывод. Отсутствие истории становится преимуществом. Второй тезис: незасоренность русской психики, девственность русского духа позволяют молодому народу воспользоваться готовым плодом всех усилий европейских народов и очень быстро пойти вперед, опережая Запад. Более того, - третий тезис: будущее призвание России - указать остальным народам путь к разрешению высших вопросов бытия. В 1835 г. Петр Чаадаев писал Александру Тургеневу: «Мы призваны… обучить Европу бесконечному множеству вещей, которых ей не понять без этого… Придет день, когда мы станем умственным средоточием Европы, как мы уже сейчас являемся ее политическим средоточием, и наше грядущее могущество, основанное на разуме, превысит наше теперешнее могущество, опирающееся на материальную силу»55.

Петр Чаадаев дает ответ на «проклятый» вопрос об отношениях между Россией и Западом. России грозят две опасности: если она пойдет по следам Запада; если она отвергнет западный опыт. Ее путь особый - жить по-своему, но пользоваться плодами опыта западных народов.

53 Там же. С. 209.

54 Там же. С. 148.

55 Цит. по: Жаба С.П. Русские мыслители о России и человечестве: Антология русской общественной мысли. Париж, 1954. С. 18.

[35/36]

Опасности, о которых предупреждал Петр Чаадаев, были предметом оживленных дискуссий, шедших в узком кругу - прежде всего московской - дворянской молодежи. В результате этих дискуссий, поездок за границу, в германские университеты, возникает движение славянофилов. Иван Киреевский, Алексей Хомяков, Константин Аксаков, Владимир Одоевский и их друзья создают национальную идеологию.

Идея нации появляется в Европе в начале XIX в. Разрабатывается доктрина, исходящая из того, что человечество естественным образом делится на нации, которые обладают очевидными характерными чертами. Отсюда - единственной законной формой власти является национальное самоопределение. Авторами новой доктрины были, в первую очередь, немецкие философы. Фридрих Шлейермахер объяснял, что каждая нация предназначена своими особенностями и своим местом в мире представлять одну из сторон божественного образа. Иоганн Готфрид Гердер, переехавший из Кенигсберга в Ригу, поощрял изучение национальных языков, в первую очередь немецкого, которому, как он был убежден, угрожал французский язык. Иоган-Готлиб Фихте учил, что национальное самоопределение, в конечном счете, является проявлением воли, а национализм - это метод обучения правильному проявлению этой воли.

Германия, состоявшая из множества мелких княжеств и королевств, была благодатным полем для рождения идеологии, которая давала философское обоснование легитимности желания создать единое государство. Наполеон, победы которого унижали немцев, дал национальной доктрине важный элемент - врага, которого следовало ненавидеть. Политика французского императора, поощрявшего национальные чувства народов - поляков, венгров, итальянцев, - когда это входило в его планы - способствовала успехам национальной доктрины в Европе. Выступления Фихте в 1806 г., после разгрома Пруссии при Иене, дали толчок освободительному движению.

Немцы, итальянцы, поляки, венгры искали в национальной доктрине оружие для самоопределения и создания национального государства. Россия была могучим государством. Обращение к национальной идеологии было связано с поисками объяснения парадокса: сильная Россия и слабая Россия; сильная в военном отношении, отстающая от Запада в культурном и техническом отношениях.

Иван Аксаков (1823-1886), младший брат главы русских славянофилов Константина, известный публицист, рассказал, как родилось славянофильство: «Влияние французских мыслителей и вообще философии XVIII в. сменяется более благотворным, хотя

[36/37]

иногда очень поверхностным воздействием на русские умы германской науки и философии. Русская мысль трезвеет и крепнет в строгой школе приемов немецкого мышления и также пытается стать в сознательное философское отношение к русской народности». В результате славянофилы «с увлечением превозносят историческое и духовное призвание России, как представительницы православного Востока и славянского племени и предвещают ей великое мировое будущее»56.

Фридрих Шеллинг становится, по выражению одного из его поклонников, Колумбом, открывшим русской дворянской молодежи новый континент - душу. Будущие славянофилы искали «цельное» мировоззрение, систему, которая позволяла бы получить ответ на все «проклятые» вопросы. Они нашли ее в романтической философии Шеллинга. Славянофилы говорят и пишут о смысле бытия, об отношениях между религией и философией, но, в конечном счете, все эти темы сводились к одной: Россия и ее место в истории и мире.

Славянофилы соглашаются с Чаадаевым, считая, как и он, что русский народ - уникален и, в связи с этим, наделен особой миссией. Корень разногласий между автором «Философического письма» и славянофилами лежал в различном характере двух пат-риотизмов. Чаадаев сознательно любил свое, поскольку оно было хорошим, «у славянофилов - любовь к своему безусловная и беспричинная»57.

Создание национальной доктрины было главным содержанием творчества славянофилов. Это хорошо видно из книги Владимира Одоевского «Русские ночи». Историк пишет о ней: «Книга эта одинока в истории нашей литературы, ее просто не с чем сравнить»58. Это замечание относится к такому жанру, как цикл повестей, связанных философскими диалогами. Значительно важнее то, что «Русские ночи» - энциклопедия миросозерцания поколения 30-х годов, в ней запечатлена атмосфера времени рождения славянофильского движения. Владимир Одоевский (1803-1869), ведший свое происхождение от Рюрика, «первый аристократ России», как его называли, подчеркивая, что он родовитее Романовых, был одним из образованнейших людей своего, времени, писателем, ученым, философом.