Не-веста

- Мы к тому моменту будем жить уже в руинах, - подхватил Марк.

- Да. Этот момент упустила я. - Серьезно ответила. Марк вздохнул и отобрал у меня вино. Я замолчала, уставившись взглядом в простыни. Дурацкая пауза - я решительно не знала, что сейчас делать, и вообще, как все это делается - теория отличается от практики, как описание картины с самой картиной. У каждого свой взгляд на вещи. Я совершенно не боялась - что-что, а доверять мужу я научилась. Пожалуй, он был единственным человеком, к которому я испытывала теплые чувства. Это было логичным - при добром его ко мне отношении. Единственное, чего я опасалась - это то, что ему этого мало. Просто теплого отношения. Как мне казалось, мужчинам нужно все и сразу. Марк в эту теорию пока не вписывался.

-Верь мне, - попросил Марк и дернул за шнурок, опуская балдахин. Я глубоко вздохнула, как перед ледяным обливанием и закрыла глаза.

Теплые губы на виске. Близкое горячее дыхание. Осторожные руки, мягко стягивающие рубашку с плеч. Тяжесть матерого мужского тела, головокружительные поцелуи, тягучая истома внизу живота. Короткая острая боль.

Я осторожно обняла Марка, погладила широкие плечи. Он внимательно на меня смотрел, не двигаясь. Я улыбнулась, провела рукой по его волосам. Движение возобновилось, унося неприятные ощущения. Я сердито нахмурилось - запахло магией.

- Не сердись, - шепнул он, прихватывая мою губу. - Так будет лучше.

Оставалось только вздохнуть.

Ну, что сказать.... Глупости все это, дамские разговоры - глупости и вранье через слово. Я потягивалась у мужа на руках и улыбалась. В доме стало как-то прохладнее, свежее.

- Ванну?

- Пожалуй, - согласилась я. Марк лениво пошевелил пальцами, и в комнату забежала ванна. Вода заблагоухала, над ней поднимался пар. Хорошо, когда муж - маг, что уж там. В воду меня опустили бережно, как стеклянную. И вымыли, как маленькую. Я не протестовала - только сонно хлопала глазами - спать хотелось неимоверно. И толком не заметила, как уснула....

Утро ворвалось в сон щебетом птиц, запахами фруктов, цветов, жужжанием пчел. Кто вытащил меня в лес? Никто, муж решил разбудить меня приятными звуками. Я прижмурилась, потягиваясь, и повернулась на бок, рассматривая мужа.

- Доброе утро?

- Доброе, - согласился Марк. - Завтрак.

- Пожалуй, - я продолжала улыбаться.

- Ты улыбаешься.

- Да, - не стала я спорить с очевидным.

- Тебе хорошо?

- Мне замечательно.

- Я рад, - сказал муж серьезно и погладил меня по щеке. Я потерлась об его ладонь и прикрыла глаза. - Вставай, соня. Уже обед.

- Так поздно, - удивилась я и с подозрением глянула на супруга.

- Обряд, - пояснил он. - Я решил его провести пока ты спишь.

- Все прошло успешно? - сон мигом с меня слетел.

- Более, чем.

- Как Хом?

- Помолодел раза в два, заливается соловьем и ждет, что ты начнешь руководить перепланировкой и ремонтом.

- Нужен ремонт? - Я одевала домашнее плате, вернее, заматываясь в домашние одежды.

- Нужен.

- Я не хочу перепланировку. А ты?

- Я тоже не очень хочу.

- Только лабораторию мне отрастить, - мечтательно протянула я. - Скоро все мои зелья прибудут, вот где начнется веселье.

- Да, - с легкой грустью сказал Марк. Я резко обернулась.

- Что такое?

- Ничего.

- А все же?

- Некоторые зелья могут быть вредными для ребенка....

Расческа выпала у меня из рук.

- Уже? - выдавила я, машинально накрывая ладонями живот.

- Ты не рада? - спокойно спросил Марк, отворачиваясь.

- Я рада. Просто не ожидала. Тогда про зелья пока забудем, займусь научной работой. - Я подняла расческу.

- Ты не рада. - Марк спокойно смотрел на меня тяжелым взглядом. Я жалобно на него глянула.

- Я не знаю, что теперь с этим делать.

- От тебя требуется только бережно относиться к своему здоровью. Остальное сделаю я.

- Как всегда, - я положила голову ему на плечо, руку себе на голову. Тяжелая ладонь прошлась по волосам. Пальцы, чуть дрогнув, взяли меня за подбородок. Я с беспокойством заглянула в серые глаза. - Мне просто страшно, Марк. Чуть-чуть.

- Все будет хорошо. Я же с тобой.

- Это главное, - согласилась я.

- Тебе надо поесть.

- Обязательно.

Началось всеобщее сумасшествие. Каким-то образом, всем стало известно о моем интересном положении, и теперь все старались радовать меня - начиная от домоправительницы и заканчивая мальчишкой-конюхом. Я от такой заботы потихоньку зверела. К тому же, обычные недомогания беременных не заставили себя ждать, и я маялось то тошнотой, то изжогой, то головокружениями. Марк мрачнел с каждым днем все больше и больше, отнекиваясь от моих вопросов. Спокойствия мне это не добавляло, само собой.

Живот рос, ребенок пинался от души. На ягодицах - живого места нет. Растяжки, ярко бордовые. Не болят, и то радость. Последние два месяца пришлось лежать, не вставая. Ребенка потерять я не хотела. В доме прочно поселились три лучшие повитухи, и лица их тоже были не радостные. Я только вздыхала.

****

- Ой!

- Что такое, Каэта? - Марк подскочил на кровати и зажег светляк.

- Кажется, воды отошли, - жалобно пробормотала я.

Суета, суматоха, беготня. Горячая вода, чистые полотнища, уверенные голоса повитух. И боль, боль, боль, боль. Непрекращающаяся. Изматывающая. Отнимающая разум. Наверное, я бы кричала, если бы от этого было легче. Но от крика было только хуже. Тошнее, что ли....

- Девочка должна справиться, - неуверенный голос одной из повитух. Я с трудом приоткрыла воспаленные веки. Перед взглядом все плыло, размывалось.

- Пить, - шепотом попросила я. Губы тут же обтерла мокрая тряпочка. Я кое-как облизнулась.

- Леди Каэта. Вам нужно выбрать - или вы погибнете, или дети, - передо мной присела вторая повитуха - самая опытная и старшая. Я моргнула, давая понять, что услышала.

- Дети? - просипела я.

- Их двое.

- Дети должны жить, - вытолкнула я свое мнение, и потеряла сознание. Дальше - туман, боль, всполохи огня, какие-то тени.

-Пить, - попросила я жалобно. Во рту была просто пустыня.

- Очнулась! - А сколько удивления в голосе.... Влага, стекающая в рот восхитительна. Губы потрескались - больно.

- Каэта! - Марк совсем близко, прижался лбом к моему лбу.

- Я тут.

- Девочка моя, только не спи, - попросил он.

- Говори со мной. - Как-то понемногу, силы возвращались. По крайне мере, говорить я могла.

- Дети, двое, оба мальчики. Сорванцы чуть тебя не убили, - Марк растирал мои пальцы, целуя каждый. - Оба здоровы.

- Молоко?

- У тебя пока нет молока, мы нашли кормилицу.

- Спать хочу.

- Нельзя, любимая, не спи, - в голосе настоящее отчаяние. Веки закрылись сами. Я не спала, но и держать глаза открытыми сил не было. Поэтому просто слушала Марка. Он говорил, захлебываясь, что я ему нужна. Что он без меня пропадет. Что дети без меня вырастут совершенными сорвиголовами. Что без меня все тусклое и серое, и только я могу придать краски этой серости.