Белые Врата

- Знаешь, - голос Арлетт прерывает его размышления, - такие рекомендации даются очень редко, насколько я знаю. Это шанс, но... Решать тебе, и только тебе, чтобы ты там не обещал Дидье. И если ты не хочешь...

- Я все решил. Я хочу.

- Значит, остаешься здесь, во Франции? - в ее голосе впервые за весь день чувствуются хоть какие-то эмоции, волнение.

- Ну, мне все равно надо уехать обратно, в Россию. Это ж надолго, - кивает на лист бумаги в руках у Арлетт. - Вещи надо собрать основательно, дела уладить, родителей предупредить по-человечески. Визу, - спохватывается он, - визу надо переоформить! А, еще же свадьба! - хватается за голову. - Черт, я совсем забыл про свадьбу!

- Какая свадьба? - как-то очень тихо и после паузы спрашивает она.

- А я тебе разве не говорил про свадьбу? - он рассеян, куча мыслей в голове. Когда случается много и сразу - он не очень любит такой ход развития событий.

- Нет.

- У меня через неделю свадьба. Надо быть обязательно, я обещал.

Он сидит, прикидывая, что ему надо сделать в самом ближайшем будущем. Какой-то совершенно монстроидальный план действий.

И лишь спустя минут пять соображает, что Арлетт куда-то ушла. А еще спустя пару минут до него доходит. Да не может быть, что она подумала, что...

Арлетт сидит на самом краешке кровати, сжавшись, обняв себя руками, так, будто ей очень-очень холодно.

Он останавливается в дверях

- Ален, слушай, я, наверное, неправильно выразился...

Молчит.

- Это не моя свадьба. Друг мой женится, Виталий Ковалев. Ну, помнишь, спасатель, который нас встретил тогда первым. Шумный такой, горластый, орал громко. Помнишь?

- Помню, - смотрит куда-то в сторону.

- Ну вот! Он женится, это его свадьба. Я просто обещал ему быть обязательно.

- Это не важно, Арти.

- Не важно? Ну ладно. Просто мне показалось...

- Уезжай! - она наконец-то поднимает на него глаза. Темная зелень под слоем льда. - Уезжай! И не возвращайся! Никогда.

- Подожди, я не понимаю...

- Я устала, Тима... Устала ждать, когда ты уйдешь - сегодня, завтра, через неделю?! Я устала от того, что ты играешь со смертью, не понимая, что...

- Аль, погоди...

- Я устала любить тебя безо всякой надежды на взаимность! Устала любить и бояться, что завтра тебя не увижу!

- Ален, да послушай же меня!

- Не буду я тебя слушать! Убирайся к черту! Исчезни из моей жизни! Не хочу тебя больше видеть, понимаешь?!

Арлетт отворачивается. Он получает сомнительное удовольствие полюбоваться на идеальный профиль на фоне светлой стены. Понимает ли он? Понимает. "Убирайся" - это слово он понимает с первого раза.

Глава 24. Домашняя.

- Ну, мы тебя убедили?

- Убедили, убедили... - Артем трет шею, привалившись к косяку. Виталий собирается на работу, а они с Таней его провожают. Вчера они до полночи сидели в кафе своей компанией гидов-собутыльников. Это было спонтанно организованное Виталиком "прощание с Литвинским. Доступ к телу только в состоянии алкогольного опьянения".

- Помнишь, что Паша сказал?

- Помню, - усмехается Литвин. - Что Паша готов душу продать за такую рекомендацию. А поскольку бессмертие Пашиной души, в существовании которой я, каюсь, иногда сомневался, мне дорого, придется ехать учиться.

- То-то же! - хлопает друга по плечу Ковалев. - Учись, студент. Во французской сторонееее... - затягивает он.

- На чужой планетееее, - подхватывает Артем.

- А ну тихо, оба! - шикает на них Таня. - Лизка еще спит, а вам обоим медведь на ухо наступил!

На момент прощального поцелуя супругов Артем деликатно отвернулся. Хлопнула дверь.

- Пойдем, Артемка, я тебя завтраком накормлю.

Ковалев не дал ему ни малейшей попытки притулить голову где-то в другом месте. На слова Литвина о том, что у Виталика теперь, дескать, семья, и он будет там им мешать, Ковалев ответил, что он может себя чувствовать спокойно, только если бедоносец-Литвин у него под присмотром. И поэтому - марш на диван и не выступай! Пришлось смириться, тем более, что приехал Артем ненадолго. Да и храпящий Ковалев спал теперь в другой комнате.

- Тем, я хочу с тобой кое о чем поговорить, - тон у Татьяны слегка нерешительный.

- Тань, если ты о том, что я думаю по поводу вас с Виталием, то...

- Литвин, ты слишком много о себе воображаешь, - фыркает Таня, ставит перед ним тарелку с овсянкой. - Твое благословение мне не требуется! Я сама как-нибудь разберусь со всей жизнью.

- Прекрасно, - невозмутимо отвечает Артем, принимаясь за еду. - Я на самом деле очень рад за вас с Виталькой.

- Я знаю.

- Какая ты мудрая женщина! И где были мои глаза раньше?

- Вот именно - где? - Татьяна садится напротив него с чашкой какао в руках. - Скажи мне, где твои глаза?

Артем свободной рукой прикрывает глаза.

- Да вроде бы на месте.

- Тем, скажи мне - ты собираешься к ней вернуться?

Литвин молчит. А потом:

- Вкусная каша получилась, спасибо.

- Артем!

- Ну, правда, вкусная.

- Ответь мне!

Вздыхает.

- Ты упрямая.

- Отвечай.

- Нет. Не собираюсь.

- Почему?

- Таня! Ты понимаешь, что единственная причина, по которой я с тобой говорю на эту тему и не посылаю тебя к черту - это твое положение? Не пользуйся им, это нечестно.

- Буду пользоваться! Потому что с вами по-другому нельзя!

- Слушай, - он откладывает в сторону ложку. - Что-то у меня аппетит пропал. Пойду я.

- Никуда ты не пойдешь! - Татьяна встает перед ним, преграждая пути к отступлению, грозно сложив руки на пока еще плоском животе. Литвин смотрит на нее снизу вверх, бормочет что-то неразборчиво про шалящие гормоны и неадекватных беременных баб. - Ешь давай.

Артем возвращается к завтраку, Таня на свое место.

- Ну Артеееем....

- Двадцать восемь лет уже Артем.

- Вот именно! А ума все не нажил! Тем, ну на тебе ж лица нет, тоскуешь ведь.

- Нифига я не тоскую. Гастрит обострился просто. Желудок болит.

- А пить надо меньше!

- Угу. Или больше.

- Хватит паясничать, Литвин!

Что-то ему этот диалог напоминает. Вспоминает тот свой годичной давности разговор с Люськой, когда она уговаривала его лететь на "хели". Да что за моду эти женщины завели - учить его, как жить, указывать, что делать? Достали!

- Меня выгнали, ясно? - он говорит это ровно, доедая кашу. - Сказали: "Убирайся". Я убрался. Все.

- Выгнала? Арлетт? - недоверчиво ахает Татьяна. - Не верю.

- Дело твое, - пожимает плечами.

- То есть, ты хочешь сказать... что она поиграла с тобой, как кошка с мышкой... потом наигралась, ты ей надоел, и она тебя выставила?

Артем, такой спокойный, здравомыслящий, сдержанный, ироничный, ничего не принимающий близко сердцу Артем отвечает ей таким взглядом, что впору испугаться. Но Таню таким уже не проймешь.

- А я думаю, все было совсем не так, Тема. Чай, кофе?

- Кофе.

- А фиг тебе кофе с твоим больным желудком. Сейчас какао сделаю.