Лидия Завадовская - Кун Киу. Нефритовая бабочка

Лицо в зеркале, несмотря на то что я видела его каждый день, казалось мне совершенно чужим. Темные блестящие глаза, высокие скулы, припухшие от поцелуев губы - все это на самом деле мне не принадлежало. Я вспомнила, как впервые увидела это лицо.

Лисы, превращаясь в человека, не могут принять какой угодно облик. Древний ритуал перевоплощения включает в себя подношение Луне черепа того, чью внешность выбрала себе лиса. И после она не может изменить ни единой черты. Но обычно мы не слишком-то разборчивы. Многие лисы выбирают черепа наугад, так поступала и я долгое время. Пока не появилась Она.

Ту, чье лицо я теперь видела в зеркале, я встретила около сотни лет назад. Не берусь описать, что почувствовала в тот миг. Это было настоящим откровением, громом среди ясного неба. Зачарованная ее красотой, я оставила свой дом у корней старой сливы и последовала за ней, не в силах отвести глаз от этого совершенного лица. Я ждала сорок три года, и в день, когда она умерла, будучи уже морщинистой и беззубой старухой, склонившейся в темном углу над рукоделием, я пробралась в ее дом и украла ее голову. Потом я шла полдня без остановки, неся в зубах драгоценную ношу. В следующее полнолуние я заглянула в кристальную глубину лесного озера, и она, чьего имени я так и не узнала, посмотрела на меня оттуда. Снова молодая и прекрасная. Теперь уже навсегда. Я улыбнулась ей, и мое отражение улыбнулось мне в ответ.

Моя нынешняя кривая улыбка ничем не напоминала ту, первую. Да и, интересно, что бы сказала Она, если бы узнала, что я сотворила с ее телом. Я каждый день выставляла его на всеобщее обозрение, я позволяла прикасаться к себе, я спала со многими мужчинами, Луис теперь был в их числе. Стала бы она меня проклинать? Пожалела бы?

Впрочем, к чему эта меланхолия? Как будто мне нужна была чья-то жалость. Тем более людская.

Нет уж, нужно быть честной до конца: Эмили была единственной, кого стоило по-настоящему жалеть. Она была мертва, а моя жизнь продолжалась. Я все еще могла дышать и действовать, я могла попытаться отомстить за нее.

С некоторой досадой я вспомнила, что так и не позвонила в полицию. Было ли уже слишком поздно? Я втайне понадеялась, что мой потрясенный вид насторожил консьержа и что он поднялся к Эмили после моего ухода. Привлекут ли меня к следствию?

Внезапная мысль заставила меня напрячься. Сколько времени я провела в квартире? Час? Больше? Достаточно ли это для убийства? Не выйдет ли так, что вместо свидетеля я окажусь подозреваемой? Я не боялась тюрьмы, только недовольства Пхатти в связи с тем, что ему пришлось бы сделать несколько лишних звонков. И, разумеется, все это следовало держать втайне от Луиса.

Высшие демоны и их приближенные, как правило, ведут себя так, будто на земле не существует иных сил, иных властей. Для них не существовало границ и законов. Возможно, они вспоминали о судьбе остального человечества лишь в тех случаях, когда требовалось сменить валюту. Так что едва ли мой предполагаемый арест мог сильно заинтересовать Каро. Возможно, он даже смог бы отнестись к нему, как к некоему забавному происшествию. Скорее всего, и смерть Эмили стала бы для него лишь очередным человеческим курьезом.

Вот если бы оказался замешан демон или шаман, тогда другое дело. Это бы и Пхатти заставило пошевелиться.

Иногда все настолько очевидно, что сложить дважды два практически невозможно. Мне понадобилось несколько часов, чтобы связать увиденное утром с предостережением Алека о появлении в Бангкоке нового шамана. И пришлось простоять не меньше пятнадцати минут в ванной, глядя на свое отражение, чтобы понять: случившееся с Эмили едва ли могло быть делом рук какого-нибудь маньяка-шизофреника. Слишком уж большим это было бы совпадением.

Это был ритуал. Рисунок на полу - не порождение больной фантазии убийцы, а магический круг, причем оставшийся незакрытым. Возможно, именно мой приход не дал шаману завершить начатое, мое появление всколыхнуло содержавшуюся в круге силу, и она обрушилась на меня. Мой страх, моя паника, странные видения о собственной смерти и тянущихся ко мне линиях рисунка также не были случайностью. Я пока не знала, какого рода ритуалу помешала, но была уверена, что, будь я всего лишь человеком, так просто уйти оттуда мне бы не удалось.

Как я не поняла этого раньше? Ведь все так просто. Сама моя реакция была огромной подсказкой. Почему я так испугалась? Я не впервые видела труп. Когда-то я прижимала к груди мертвое тело своей новорожденной дочери, и это было во сто крат больнее и страшнее, чем потерять Эмили. Если бы это было простым убийством, я бы не испугалась так сильно, я смогла бы сохранить спокойствие и сделать все как надо. Вызвать полицию, сообщить консьержу… Может быть, убийца, который все то время был в соседней комнате, уже сейчас был бы схвачен. Но незакрытый круг и враждебная мне сила защитили его, заставили меня бежать оттуда без оглядки, оглушили на несколько часов.

Я мало что понимала в колдовских науках, но не сомневалась в правильности своей догадки. Шаман, о котором вчера говорил Алек, убил Эмили. И этим не мог не заинтересоваться Пхатти. Более того, он был обязан найти и наказать виновника. Я вздохнула с облегчением.

Я должна была все рассказать Нуккиду: он передаст информацию тем, кто занимается поисками этого шамана, и, когда они найдут его, он заплатит за то, что сделал с Эмили. Несмотря на все свои недостатки, Пхатти - я отдавала ему должное - обычно неплохо контролировал ситуацию и мог защитить свою территорию и подданных. Я доверяла ему достаточно, чтобы больше не казнить себя за то, что не вызвала вовремя полицию. Я также не намеревалась посвящать во все Луиса.

Кто знает, что он сделает? Вдруг он представит все в черном цвете, и Даатон пришлет в Бангкок нового наместника? Кто тогда сможет поручиться, что я смогу жить, как раньше? Я не была большой любительницей перемен и не стремилась раздвигать устоявшиеся границы.

Я неторопливо оделась и взяла сумочку, собираясь уйти, но остановилась на пороге в задумчивости. Стоило ли мне будить Луиса? Он крепко спал, а мне не хотелось лишний раз подходить к нему. Алек предупреждал меня, что шаман-чужак мог выбрать агента своей целью и что не следует упускать его из виду, однако я сильно сомневалась, что Каро что-то угрожает в ближайшие несколько часов. К тому же я не без оснований считала, что для нас обоих будет лучше, если на этом наше с ним общение на сегодня закончится.

Поэтому я тихонько выскользнула за дверь, так и не разбудив его.

Клуб, в котором мне предстояло танцевать этим вечером, находился недалеко от центра города, и потому я решила пройтись пешком. Вечером в Бангкоке много пробок, так что быстрее было добраться на своих двоих. Я вспомнила, что за весь день выпила только одну чашку кофе, но не стала останавливаться, чтобы купить что-нибудь у уличных торговцев - не была уверена, что смогу проглотить хоть кусочек.