Лидия Завадовская - Кун Киу. Нефритовая бабочка

Стоит признать очевидное: демоны умеют убеждать. И неважно, что они пытаются заставить вас продать: душу, тело или совесть - результат всегда один. Вы оказываетесь в полной заднице.

То, что на этот раз я серьезно вляпалась, я поняла сразу, как только вышла из кабинета Пхатти, исполняющего обязанности верховного демона Бангкока. И со временем неприятное чувство только усиливалось. Оно достигло своего апогея в день, когда мне предстояло встретиться с Луисом Каро - именно так звали человека, кому, как видно, на роду было написано сделать мою жизнь «интересной».

На выступление в клуб я пришла уже порядочно взвинченной. С утра я успела поругаться с хозяйкой квартиры, опоздать на репетицию и довольно сильно ушибить ногу, поднимаясь по лестнице. Прихрамывая, я прошла мимо Нуккида, моего старого товарища и человека Пхатти, на ходу буркнув что-то среднее между приветствием и пожеланием провалиться в ад вместе со своим демоном. Нуккид ограничился сдержанным кивком.

Вслед за мной в гримерку зашла Ради, тоже танцовщица и моя подруга в более спокойные дни. Мы с ней обменялись холодными улыбками - ей досталось от меня еще на репетиции.

- Встань у окна и скажи мне, когда он появится, - шепнула я, наклонившись к Нуккиду.

Мне ужасно хотелось взглянуть на Луиса Каро до того, как нас представят друг другу. Не то, чтобы это действительно могло что-либо изменить, просто неизвестность заставляла меня нервничать.

- Боишься, что потом не насмотришься? - противно осклабился Нуккид. - Предпочитаешь закрывать глаза?

Я ответила ему, как я надеялась, обжигающе-гневным взглядом. Мне хотелось верить, что Нуккид от него вспыхнет багровым румянцем и захлебнется в извинениях. Ничуть не бывало - его улыбка стала лишь шире. Правда, он все же присел на подоконник и стал наблюдать за происходящим на улице, как я и просила.

Хоть какое-то утешение - я больше не видела его наглой ухмылки. Мне предстал изуродованный профиль. Про таких, как Нуккид, говорят, что любить их может лишь родная мать. Но я знала, что у Нуккида нет матери. Он был круглым сиротой, подкидышем, и я оставалась единственным существом женского пола, которое не выказывало явного отвращения при общении с ним. Даже Ради, готовясь к выступлению, старалась держаться на расстоянии.

А, может, дело тут было не только во внешнем уродстве. Нуккид принадлежал к тем редким и, на мой взгляд, больным людям, которых все на свете приводит в величайший восторг и ажитацию. Невнимательный, туповатый и лишенный каких бы то ни было представлений о такте, он постоянно изводил меня своими неуклюжими подколками. Как правило, я просто отвечала ему тем же.

Конечно, только идиот мог не замечать, что нервы мои на пределе, и шутить как ни в чем не бывало, но ведь Нуккид и был идиотом. Обижаться на него было пустой тратой времени. Он никогда не извинялся и к тому же уже через пять минут начисто забывал обо всем, что успел наболтать, так что в конечном итоге извиняться приходилось уже мне - за злопамятность и необоснованное брюзжание. Я старалась относиться к нему, как к ребенку. Большому, вредному ребенку, от которого не было возможности избавиться.

Я вздохнула и начала переодеваться, в душе надеясь, что Луис Каро так и не появится.

- Смотри, вон он! Вон он! - спустя примерно час воскликнул Нуккид, тыча пальцем в грязное стекло.

Я поспешила к окну, придерживая на всякий случай рукой массивный плюмаж, которым занималась в тот момент. Ради опередила меня на несколько шагов, и мне пришлось протискиваться между ней и Нуккидом. Я успела увидеть лишь спину стремительно промелькнувшего мимо человека в белом костюме и шляпе.

- А он ничего, - сказала Ради. - Заметила, какие у него очки?

Очков я, разумеется, не видела, но все же неопределенно кивнула, не желая ввязываться в дискуссию.

- Дизайнерские, - со знанием дела продолжила Ради. - Я таких еще никогда не видела.

Она вот уже четыре года подрабатывала в модном бутике и считала себя непревзойденным экспертом по части аксессуаров.

- Повезло тебе с ним.

- Я не считаю везением мужчин, которые пытаются впечатлить женщину очками, - довольно резко ответила я.

Мне казалось почти оскорбительным, что кому-то Луис Каро может понравиться. Пусть даже не сам он, а его очки - неважно. Это было так же же обидно, как и нелепо. В довершении ко всему, стоило мне убрать руку, как плюмаж съехал в сторону.

Закрыв глаза, я мысленно сосчитала до десяти. Я потратила на прическу больше получаса. В ход пошел весь мой запас заколок, шпилек и терпения, но затейливая конструкция из павлиньих перьев, искусственной золоченой лозы, стразов и бусин продолжала неизменно сползать мне на затылок. Закончившая со своим костюмом Ради только посмеивалась, наблюдая за моими мучениями, и не торопилась предложить свою помощь.

Обычно моими волосами и макияжем занималась Эмили, каким-то непостижимым образом превращая танцовщицу из второсортного клуба в тайскую принцессу. Однако сегодня она не пришла, и мне не удалось до нее дозвониться. Таши, руководитель нашей труппы, предположил, что Эмили заболела, но выяснять наверняка не стал, видимо, опасаясь прослыть заботливым. Наверное, по той же самой причине он никого не прислал ко мне, чтобы помочь одеться, когда стало понятно, что Эмили уже не придет.

А тут еще этот Луис Каро с его дурацкими дизайнерскими очками!

- Может, он покуда решил поберечь твою впечатлительность. А на самом деле у него где-нибудь запрятана большая красная тачка… - многозначительно протянул Нуккид.

- Слышать больше не желаю про этого пижона! - взорвалась я. - И перестань говорить мне под руку.

Хотелось добавить еще что-нибудь грубое, но я вовремя удержала готовые сорваться с губ оскорбления. Я чувствовала себя незаслуженно обиженной и виноватой одновременно и оттого лишь сильнее злилась.

Ради отошла наконец от окна и небрежно поинтересовалась:

- У тебя на него серьезные планы?

Как видно, не у одного Нуккида успел развиться иммунитет к вспышкам моего раздражения. И моим просьбам. Неужели обязательно говорить именно о нем?