1984

- Французский минет или куннилингус,- прокомментировала Рая, претендующая на самую полную "продвинутость" в вопросах секса совершенно спокойным голосом.- Это же так унижает мужчину! Фу, Белошицкий, ну что за разврат- ты же будущий врач и комсомолец... А облизывать какую-то медсестру...

Очень скоро я заставил её замолчать, застонать и выгнуться мне навстречу, изо всех сил вцепившись мне в волосы. Между нами что-то началось- я без устали рыл, буравил, сосал и снова рыл её языком и губами, Рая принялась помогать мне пальчиками. Так мы перемещались в разных направлениях по кровати минут 20, пока оба не выдохлись.

-Ты всё больше меня удивляешь,- заявила Рая, закуривая новую сигарету и искоса рассматривая меня своими карими ("без блеску"- ура Лермонтову!) удлинёнными глазами.- Так хорошо мне даже с Пашей не было...

-А что Паша?- сразу насупился я.

-Ничего,- как можно равнодушнее ответила она.- Просто люблю его, дурака, и, похоже, это на всю жизнь.- Я тебе как-нибудь расскажу. А теперь давай ты- тоже, небось, кончить хочется. Со мной не церемонься- суй сразу раком...

Моя утренняя гостья, не переставая курить, приподнялась на локтях и коленях, подставляя мне пару кругленьких, слабо загорелых ягодиц. Щёлка между ними, только что как следует обработанная моим языком и губами, блестела, сверкала, по ней изнутри текла капелька белой вязкой жидкости.

Я пристроился сзади, намереваясь воткнуть полового друга в эту площадку, но подлец меня совсем не слушался. Он висел вяло и сморщенно, точно у пятилетнего мальчика, и никакие прелести Раи не могли заставить его отреагировать.

Она попыталась мне помочь орально, как вчера- но бесполезно. Отросток мой, даже не пытаясь налиться хотя бы вполсилы, тут же выскальзывал и повисал, повинуясь лишь закону всемирного тяготения.

"Неужели я стал импотентом"?- с ужасом подумал я.

-Ничего, бывает,- начала подниматься Рая. Я в панике подумал, что она сейчас уйдёт, но девушка просто подошла к балкону, завернувшись в занавеску, выглянула на улицу. Включила телевизор - шло утреннее повторение фильма "Дело было в Пенькове".

-Снова жара начинается,- зевнула она.- Кстати, ты знаешь, что я к вам в отделение перешла работать?

-Почему?

-В основном, из-за Пашки- видеть его не могу. А ещё из-за Арутюна. Сидеть с ним в одном помещении, стоять в одной операционной... В отделении у тебя своё рабочее место есть, с которого можешь послать кого хочешь и куда хочешь. Завтра нам с тобой старшая ночь поставила.

-А сегодня?

-Отдыхаем. Твоя мамаша когда вернётся? А насчёт эрекции ты не переживай. Встанет ещё до неба. Там после вчерашнего ничего, что ли, не осталось?- она указала на большую пляжную сумку, так и простоявшую всю ночь в углу.

Осталось ещё шесть кубов морфина и три промедола, про которые я совершенно забыл. Но в наличии был один только шприц.

-"Пятёрка" притёртая- то, что нужно. У тебя какая группа крови?

-Вторая, а что?

-А то, Саня, что делаем мне первой - я ведь универсальный донор. Физ у тебя найдётся промыть баян? Нет? Ну тогда воду прокипятим и отфильтруем. Я ведь сразу с морфуши начну...

Укололись- она морфином, я двумя кубами промедола, снова легли обнявшись. Еле-еле работал телевизор, показывающий страсти глубинного села 30- летней давности с молодым Тихоновым в роли шебутного тракториста. Учительница, его пассия, была чем-то похожа на Раю. Тихо совсем было- почти весь дом, разойдясь по детсадам, школам и работам, опустел; улица 40-летия Советской Украины была тихая боковая улица с редким троллейбусным движением, только ветер легонько колыхал занавеску. На балконе ворковали голуби.

Это было самое странное утро в моей жизни.

Период "наркотического" прихода занимает от двух до пяти минут, дальше начинается "плато", в котором неудержимо хочется общаться. Причём какой-либо контроль за искренностью совершенно отсутствует- то, что у вас на уме, то и на языке, вот почему никого ближе в целом свете, чей твой обширянный сосед, для тебя сейчас никого не существует

Я навёл разговор на Павла Александровича. Некоторое время Рая курила молча, потом понемногу начала рассказывать- как впервые увидела его, когда сильно порезала голову- ей было десять лет, и Мельник только начинал работать в травмпункте. Он зашил ей хорошо, и был такой добрый, ласковый - называл только по имени.

-Из-за этого, наверное, и решила в медицину пойти. Дурацкие планы- закончить с красным дипломом, всю жизнь помогать людям, выйти замуж за хирурга...

Рая, как я понял, была действительно из какой-то не то староверской, не то сектантской семьи крымских караимов. Из БСЭ я знал, что это - остатки древних половцев, хранящих традиции предков, а ныне исчезающая популяция численностью 3,5 тыс. человек. У них сильно было понятие рода, общины и каждый отдельный член её обладал минимальной самостоятельностью.

Рая должна была закончить раздольское медучилище, устроиться работать в местную райбольницу процедурной сестрой, выйти замуж за соседского мальчика, Яшу Гумбольтдта, агронома в колхозе и с ним начать жить- строить дом, сажать деревья, растить детей, почитать родителей и предков.

-Но Пашка всё стоял перед глазами,- признавалась она.- Такой светлый, стройный, добрый, такой весёлый. Весь как из солнечных лучей. Вот, подумала, и суженый мой... Как Лариска в город подалась, я всё ей писала - как там он. Как узнала, что женился, чуть с обрыва не бросилась, не поверишь. А потом решила- надо ехать. Если люблю, то надо. И он полюбит... Глупо, конечно. Но у нас все женщины такие... Раз уж решила...

Рая замолчала, крепко задумавшись. Я постарался подстегнуть её сказать ещё что-нибудь.

-А ничего,- огрызнулась она неожиданно резко.- Баба его вторым беременна. Да и не примут они меня- медицинская мафия местная, облздравотделовская, меня - медсестру без роду, без племени. Как я в институт пыталась поступить, ты уже знаешь, наверное, Лариска рассказывала, небось. Ну, вот и всё - начались такие как Арутюн или такие, как Гена- плёночник. Домой ехать - примут, но позора - на весь район, я ведь уже рассказала, что за КМНа замуж-то выхожу. Яша уже на Оксане Цымбал женился, сын у них. Вот и всё...

-Из-за этого и колоться начала?

-А из-за чего ещё, Санечка?- Рая одёрнула одеяло и невесело засмеялась.- Я ж понимаю, что присела, и крепко присела - без лечения, сама, не выйду. А выбор сильно большой - либо сразу в Днепр с обрыва, либо ещё несколько счастливых месяцев. Месяцев безраздельного кайфа...

-А Арутюн? Гена? Наконец, ты ещё можешь мужика себе найти- с твоей красотой...

-Первое исключается. Ты мне подавай журавля, а синицу пусть кто-то другой подбирает... Подчинить там меня, сломать - нельзя, убить только можно. А такая жизнь, жизнь медсестры, которую каждая скотина если не облапать, то взглядом раздеть норовит - не по мне.