1984

Соколов Дмитрий Борисович

"1984, или Повесть о первой-первой любви"

Краткое предисловие

Действие этого небольшого романа разворачивается в 1984-м году- как раз в том трижды зловещем "1984", романе-антиутопии Дж. Оруэлла. Причём происходит оно в самой что ни на есть "империи зла" СССР, что само по себе должно означать всякие запредельные ужасы. Я не специально выбрал эту дату- просто в 1984 мне исполнилось 20 лет, и я считал себя гражданином самой передовой страны, страны победившего социализма. А на всякие злобные антиутопии и инсинуации, о которых мы и не слышали в то время, мы, комсомольцы, клали с высокой горки. Фантастикой же мы все повально увлекались- время было такое, но фантастикой какой? оптимистической, советской, "нашей". Верили, что всё, о чём сейчас светло лишь мечтается немногим хорошим головам, сбудется- причём в самое ближайшее время, во время нашей молодости.

У нас как-то замалчивалось, что вот, оправдалось главное пророчество Жюль Верна- созданы "Наутилусы" (кстати, первая атомная ПЛ с таким названием ВМФ США прошла под Северным полюсом в 1959-м. СССР повторил подобное лишь тремя годами позже.) Да, но ведь Человек слетал в космос, высадился на Луне, покончил с мировыми войнами. Победил чуму, оспу, холеру- и это немало. А прогресс техники и электроники! Да, когда-нибудь оправдаются все пророчества А. Беляева, С. Лема, А.Азимова и др. Сверхпроводимость и термоядерный синтез- уже реальность. Уж на Марс точно полетим если не мы сами, то кто-то из наших лучших друзей. И эпоха путешествий во времени не за горами, и проникновение в глубинные тайны материи на основе марксизма-ленинизма, и появится нуль-транспортировка в любую точку пространства, и видеотелефоны, и видеомагнитофоны. Когда-нибудь...

Но Оруэлл назвал слишком уж конкретную цифру. "1984". Фантастика ли его роман? Из фантастов никто ведь не отваживался уточнить год, тем более, столь недалёкий...

Да, никого из них не было- ни Уинстона, ни Джулии. Не было Международного антиполового союза, телекранов, пролов, Министерства Любви, голодных крыс на лице- ничего не было. Можно было вздохнуть с облегчением- человечество пошло по другому пути, ура. Утопленные в океане "Боинги" и бойня в Афганистане- всего-то навсего, детские игрушки. Но 1984 был. Был. Теперь уже заканчивается 2004, мне давно стукнуло 40, мир давным-давно забыл и утописта, и саму ничем не примечательную дату. Но меня всё время тянет и тянет туда- во времена двадцатилетней давности, в далёкий и страшный "1984". Всё кажется, что-то мы забыли там сделать или что-то оттуда забрать. Вернёмся? Что ж, идёмте, читатель, не бойтесь- мы же вместе...

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ВЫШЕЛ В СТЕПЬ ДОНЕЦКУЮ

1.Александр Белошицкий

Сейчас- начало осени 1984, и Саня Белошицкий- это я. Мне двадцать лет, живу я в Л...- большом индустриальном городе на Украине, в Приднепровье. Я студент 4-го курса лечебного факультета л...ского медицинского института, собираюсь стать врачом. Но каким, ещё не решил.

Точно знаю, что акушерство и гинекология- не по мне, хирургия кажется делом чересчур грязным и малоинтеллектуальным, зато благородный дух терапии вполне соответствует моему образу мышления. Если бы терапия была и на деле такой изящной и проницательной, как это кажется при чтении учебников, я бы не задумываясь пошёл в неё. Но молодые люди болеют редко, если же болеют, в больнице лежать не хотят. Зато стариков и старушек, у которых уже всё болит, в любом терапевтическом отделении пруд пруди. Каждый практикующий терапевт скажет вам, что 90 % его работы- это лечение безнадёжного, в общем-то, престарелого контингента, зачастую одинокого, детски обидчивого, страшно любящего лечиться и уверенного в том, что именно его болезни самые страшные, самые интересные, самые "научные". Многие такие больные знают свою патологию так досконально, что берутся советовать соседям по палате и поучать молодых докторов. Своим студентам-кураторам они, вдохновясь вниманием молодёжи, порою читают целые лекции.

-Жить-то осталось- два раза поср@ть,- вздыхают потом студенты.

Пожалуй, нигде старость так не отвратительна, как в больнице.

Так что из этих трёх китов- терапии, хирургии и акушерства с гинекологией выбрать не так просто. Но куда спешить? Впереди ещё почти три года учёбы, точнее, два, ибо в конце 5-го курса мне предстоит писать заявление на прохождение тематической субординатуры. Но всё равно, времени- полно. На то и молодость...

В институт я поступил сразу после школы. Почему медицинский, спросите вы. Ну, во-первых, в нашем Л... медин- самый престижный вуз. Если вы считаете себя не совсем безнадёжным лентяем и человеком, лишённым способностей, не станете же вы поступать в пед, в "машинку" (машиностроительный), в физкультурный? Или в Институт советской торговли? Слышали же эту песенку на мотив "Феличиты":

Феличита!

Я- студент Института советской торговли

И вам не чета!

Вам не чета!!

Более или менее нормальные заведения- это Химико-технологический, Горный и Архитектурный. Но самый лучший- наш. Признаться кому-нибудь в том, что поступил в медицинский- не признаться, а так, бросить небрежно- значит, вызвать у своего собеседника волну самой чёрной зависти.

Во-вторых, выбор профессии для меня всю жизнь был нелёгким делом. В возрасте шести лет, когда мать вслух читала мне книжку "Майор Гаврилов"- про подвиги советского офицера в Брестской крепости- я ничего не хотел так, как вырасти и стать майором. Я был уверен, что майор- это самая лучшая профессия, и что став им, я немедленно задам немцам такого перцу, что они бегом побегут с родной земли, только пятки засверкают.

Потом я хотел стать космонавтом, хотел стать штурманом дальнего плавания, хотел стать великим художником, как Кукрыниксы (у нас дома была большая красочная книга об этом знаменитом трио карикатуристов. Кстати, они писали неплохие картины- "Таня", "Утро офицера царской армии", "Обвал на шахте" и другие, а также отличные иллюстрации к "Дон Кихоту", "Климу Самгину"), и так далее. Всерьёз же я собирался стать обязательно интеллектуалом и знаменитостью. Отвечала этим требованиям только профессия врача.

Медиков у меня в роду не было- просветить меня немного, поэтому весь десятый класс стараниями матери (она работала в городской библиотеке) я осваивался со своей будущей профессией по художественной литературе. Прочёл Углова и Амосова. Это было трудное чтение (кстати, даже для профессионала), но я осилил "Сердце хирурга" и "Мысли и сердце".

Потом были Кронин ("Цитадель", "Звёзды смотрят вниз" и др.) и Синклер Льюис ("Эроусмит"), Булгаков ("Записки юного врача" и "Морфий") и Вересаев (больше всего здесь меня поразили не потрошительские многостраничные описания вскрытий, анатомических театров и трахеостомий, а тот факт, что настоящая фамилия писателя- Смидович.