Константин Романенко

Это все! Это единственный документ, регламентировавший сверху уровень репрессий в 1937 году. Других – не было. Появление этого «плана» было попыткой вернуть в лоно ГУЛАГа рецидивистов. Этот «план» нельзя считать намерением НКВД развернуть массовые «необоснованные» репрессии. Он стал фатальной необходимостью, следствием обстоятельств, требовавших защиты общества от социально опасных элементов.

Но, может быть, коварный Ежов действительно вознамерился уничтожить делегатов «съезда победителей», преданных идее «старых большевиков, передовую «интеллигенцию»? И маскируя свои истинные намерения, обязал подведомственные ему органы осуществить «необоснованные » репрессии?

Это тоже не так. В приказе для вверенных ему управлений НКВД Н.И. Ежов совершенно определенно указывал категории лиц, подлежащих учету.

«Материалами следствия по делам антисоветских формирований устанавливается, что в деревне осело значительное количество бывших кулаков, скрывшихся от репрессий, бежавших из лагерей и трудпоселков. Осело много репрессированных церковников и сектантов.

Остались почти нетронутыми в деревне значительные кадры антисоветских политических партий: эсеров, грузменов (грузинские меньшевики), дашнаков, мусаватистов, иттихадистов, а также кадры бывших активных участников бандитских восстаний, белых, карателей, репатриантов.

...Уголовники (бандиты, грабители, воры-рецидивисты, контрабандисты-профессионалы, аферисты-рецидивисты, ското-конокрады), ведущие преступную деятельность и связанные с преступной средой... находящиеся в лагерях и трудпоселках и ведущие в них преступную деятельность».

Фактически это была кампания по пресечению деятельности общественно опасных элементов. В соответствии с приказом наркома репрессии распространялись и на «семьи, члены которых способны к активным антисоветским действиям. Члены такой семьи с особого разрешения тройки подлежат выдворению в лагеря или трудпоселки. Семьи лиц, репрессированных по 1-й категории (приговоренных к расстрелу. – К. Р.), проживающие в пограничной полосе , подлежат переселению за пределы пограничной полосы внутри республик, краев и областей. Семьи репрессированных по первой категории, проживающие в Москве, Ленинграде, Киеве, Тбилиси, Баку, Ростове-на-Дону, Таганроге и в районах Сочи, Гагры и Сухуми, подлежат выселению из этих пунктов в другие области по их выбору , за исключением пограничной полосы ».

Намечаемая «зачистка» носила характер разовой профилактической акции, ограниченной по срокам ее проведения. Нарком предписывал «начать операцию по репрессированию бывших кулаков, активных антисоветских элементов и уголовников» 5 августа и завершить ее 15 декабря 1937 года».

О том, что намечаемая акция являлась не политическим, а скорее «полицейским» мероприятием, свидетельствовал «пятый раздел приказа». Он гласил, что «персональный состав республиканских, краевых и областных троек» утверждает не Политбюро , а сам нарком внутренних дел . Тройки, указывалось в приказе, будут собираться для работы «в пунктах расположения соответствующих НКВД, УНКВД».

Однако существовало еще одно очень важное обстоятельство, которое заставило Сталина в 1937 году согласиться на чрезвычайные меры. И самым убедительным аргументом, вынудившим его к осуществлению репрессий, стала война! А война, как считали древние, это – «последний довод». Она стала реальным событием летом, когда японские войска вторглись в Китай. В июле они захватили Пекин и Тяньцзинь, и это означало, что у юго-восточных границ страны во весь свой рост поднималась угроза агрессии со стороны японских милитаристов.

В условиях, когда опасность войны приобретала все более реальные контуры, Сталин не мог позволить, чтобы в стране, пусть даже гипотетически, существовала база для организации кулацких «партизанских отрядов». Сталин не мог не предпринять решительные шаги. Он не вправе был оставить без внимания намерения оппозиции сдать японцам Дальний Восток. И то, что эта война позже не превратилась в реальность, тоже было заслугой Сталина. Определенную роль в этом сыграли те же репрессии, уничтожившие активных потенциальных пособников иноземных агрессоров.

Впрочем, репрессии, как способ борьбы с инакомыслящими, не были изобретением 30-х годов минувшего века. Высшая форма проявления репрессий – война. Благонравная Европа несколько столетий посылала полчища крестоносцев в Иерусалим для отвоевания Гроба Господня. Так «труженики» меча и забрала из благих побуждений, осененных самой церковью, хотели наказать евреев за предательство Иисуса Христа.

Несколько столетий в той же Западной Европе с ожесточенной нетерпимостью и фанатичной убежденностью «вешали, топили, сжигали заживо десятками и сотнями в день еретиков, ведьм» и другую нелояльную, по мнению общественности, публику.

Французский король Карл IX «лично участвовал в Варфоломеевской ночи, во время которой за двое суток в одном Париже было убито вдвое больше людей, чем за всю опричнину в России!». В следующие две недели во Франции уничтожили около 30 тысяч человек лишь за то, что «они были христианами-гугенотами (протестантами), а не католиками». Испанские король Карл и Филипп в Нидерландах казнили более чем по 100 тысяч инакомыслящих.

Но оставим «темное» Средневековье. Все свое экономическое процветание Америка начинала с уничтожения коренных жителей индейцев и доходной работорговли миллионами негров. Во время гражданской войны в США и «белый» Юг, и «черный» Север своих врагов расстреливал. Чопорная Англия, в свою очередь, с неимоверной жестокостью подавляла борьбу за независимость коренных народов в своих колониях.

Кровавыми слезами окрашена и заря «демократии». XX век не застал Америку врасплох. В начале 20-х годов в государстве народных «свобод» было арестовано около 20 тысяч коммунистов. В феврале 1942 года 120 тысяч американцев японского происхождения были брошены в лагеря вместе с женами и детьми. «Три года, – пишет Ю. Емельянов, – люди, вина которых никогда не была доказана, провели за колючей проволокой... беззакония, совершаемые в отношении 120 тысяч американских граждан, творились в стране, на землю которой не упала ни одна вражеская бомба, не ступил ни один вражеский солдат...»

То же самое англичане сделали в начале Второй мировой войны с иностранцами, находившимися на их острове. Британский историк Л. Дейтон указывает: «Патриотизм был очень сложным понятием для 74 000 граждан враждебных Великобритании государств, находящихся на ее территории, – большинство из них бежало от преследования нацизма. Опираясь на вздорные рассказы о том, какой вклад в победы германского оружия внесли шпионы и саботажники, власти поместили всех иностранных граждан в лагеря, где условия содержания были ужасными. В одном заброшенном заводском корпусе (в Уорф-Миллз) на 2000 интернированных имелось всего 18 кранов с водой. Шестьдесят ведер, выставленных во двор, выполняли роль туалета, а соломенные тюфяки выдавались только больным...»