Константин Романенко

На первых порах работа состояла в том, что задерживался ввод в эксплуатацию вновь строящихся объектов, средства распылялись по второстепенным объектам, и, таким образом, огромнейшие сооружения находились все время в процессе стройки и не доводились до состояния эксплуатационной готовности. По линии электростанции проводилась работа, уменьшающая актив энергобаланса всего Кузнецкого бассейна».

Незримая для посторонних деятельность приобретала все больший размах. Своеобразное ноу-хау состояло в том, что организаторов вредительства было трудно поймать за руку. Все можно было списать на «объективные» причины, на «реальные» обстоятельства, на неопытность работающего персонала наконец. Усилению саботажа способствовало то, что с 10 июня 1934 года Пятаков был назначен 1-м заместителем наркома тяжелой промышленности СССР. То есть вообще стал правой рукой Орджоникидзе, получив почти неограниченные возможности для влияния на руководителей предприятий и отраслей тяжелой индустрии.

Теперь объектами вредительства на Урале стали медная промышленность и Уральский вагоностроительный завод. «В медной промышленности, – показывал Пятаков, – дело сводилось к тому, чтобы снижать производственные возможности» Красноуральского, Карабашского и Калатинского медных заводов. На строящемся большом медном заводе «Средуралмедстрой» саботаж организовывался «сначала Юлиным, начальником Средуралмедстроя, а затем Жариковым».

Пятаков пояснял: «Весь замысел Средуралмедстроя был в том, что он должен был скомбинировать металлургическую и химическую части. Химическая часть не строилась совсем. Я сделал так, что отделил эту химическую часть, передал ее в Главхимпром Ратайчику, где она замариновалась окончательно. Но если плохо шло строительство завода, то еще больше отставала рудная база. Я лично, кроме всего прочего, отделил эту рудную базу от строительства завода с таким расчетом, что рудная база подготовлена не будет».

На Уральском вагоностроительном заводе участником троцкистской группы был начальник строительства Марьясян. Он, показывал Пятаков, «направлял средства на ненужное накопление материалов, оборудования и прочего. Я думаю, к началу 1936 года там находилось в омертвленном состоянии материалов миллионов на 50».

Конечно, такие методы вредительства не вписываются в примитивные представления о врагах, пробиравшихся на промышленные объекты с мешками динамита и перерезающих ножом горло уснувшему сторожу. Но было бы нелепо, если бы заместители наркомов и начальники главков рвали штаны, ползая в темноте цехов. Однако историки с дипломами признаниям Пятакова не верят.

Такой простой, деловой, практический подход не вписывается в их убогие представления о вредительской деятельности. Но кто поверил бы в 1961 году, когда началась реабилитация врагов народа, что спустя 30 лет Центральный Комитет партии сдаст советскую власть врагам социалистического строя?

И как раз эта кажущаяся простота вредительства и является убедительным подтверждением реальности событий. Они строились не по голливудским сценариям. Говоря о саботаже и вредительстве в химической промышленности, Пятаков рассказывал:

«Прежде всего был составлен совершенно неправильный план развития военно-химической промышленности... Затем в сернокислотной промышленности, главным образом скрывались и снижались мощности заводов и тем самым, не давалось то количество серной кислоты, которые можно было дать. «...» В отношении азотной промышленности. Здесь и Ратайчак, и Пушйн, главным образом Ратайчак ...при моем непосредственном участии. Здесь шла систематическая переделка проектов, постоянное затягивание проектирования и тем самым затягивание строительства».

Повторим, что эти признания прозвучали в числе прочих на процессе 23-30 января 1937 года. Нет необходимости обладать и инженерным дипломом, чтобы понять всю прозаическую, почти будничную правду о подрывной работе, осуществляемой группой Пятакова. Она была деловой и поэтому эффективной.

Впрочем, действия троцкистов не ограничивались вредительским саботажем. Существовали и планы диверсий. На вечернем заседании суда 23 января была рассмотрена тема вредительства на случай войны.

Отвечая на вопрос Вышинского, Пятаков показал:

«Я подтвердил показания Норкина и сейчас подтверждаю, что в соответствии с полученной мною установкой Троцкого я сказал Норкину, что когда наступит момент войны, очевидно, Кемерово нужно будет вывести тем или иным способом из строя.

... Вышинский : Подсудимый Норкин, вы не припомните разговор с Пятаковым относительно того, чтобы вывести химкомбинат из строя в случае войны?

Норкин : Было сказано совершенно ясно, что нужно подготовить в момент войны вывод оборонных объектов из строя путем поджогов и взрывов.

... Вышинский : Не припомните ли вы подробностей? Шла ли речь о человеческих жертвах?

Норкин : Я помню такое указание, что вообще жертвы неизбежны и невозможно обойтись при проведении того или иного диверсионного акта без убийства рабочих. Такое указание было дано.

Вышинский : А насчет баранов был разговор?

Норкин : В общем, трудно воспроизвести подлинную формулировку, но она была резка в том смысле, что нечего смущаться и никого не надо жалеть».

Правда, не все участники этой подрывной деятельности были законченными негодяями. Вступив в горячий поток заговора, они пытались не замочить ноги, а некоторых смущала и игра с настоящей кровью.

Пятаков отмечал в показаниях: «Троцкий требовал определенных актов и по линии террора, и по линии вредительства. Я должен сказать, что директива о вредительстве наталкивалась и среди сторонников Троцкого на довольно серьезное сопротивление, вызывала недоумение и недовольство, шла со скрипом.

Мы информировали Троцкого о существовании таких настроений. Но Троцкий на это ответил довольно определенным письмом, что директива о вредительстве это не есть что-то случайное, не просто один из острых моментов борьбы, которые он предлагает, а это является существеннейшей составной частью его политики и его нынешних установок.

В той же самой директиве он поставил вопрос – это была середина 1934 года – о том, что сейчас с приходом Гитлера к власти совершенно ясно, что его, Троцкого, установка о невозможности построения социализма в одной стране совершенно оправдалась, что неминуемо военное столкновение и что, ежели мы, троцкисты, желаем сохранить себя как какую-то политическую силу, мы уже заранее должны, заняв пораженческую позицию, не только пассивно наблюдать и созерцать, но и активно подготовлять это поражение. Но для этого надо готовить кадры, а кадры одними словами не готовятся. Поэтому надо сейчас проводить вредительскую работу».