Кильдяшев Антон Евгеньевич

- Что будем делать с трупами? - Мизгаэль серьёзно болен, если спрашивает об этом, он знал, что Разенет делает с трупами врагов.

- Соберём в кучу и сожжём. - Разенет помрачнел, раздумывая, где достать противоядие от данблёра. - Что будем с тобой делать?

- Я в порядке, капитан, - эльф улыбнулся искренне, но Разенету улыбка показалась больной.

- Капитан Инголь, вы можете всегда послать меня за лекарством. - Аганна, как обычно, вовремя вклинилась в диалог между больным и его другом, представляя адекватную сторону ситуации. - Вы нужны вашим людям, я же исполняю роль наблюдателя, роль не слишком мне подходящую. Прошу пустить меня за антидотом в Абрахбург, соседний город.

Разенет задумался. Он не хотел терять друга, но не меньше он хотел рисковать жизнью Аганны, которая будет в одиночку передвигаться по земле Конфедератов целую неделю в обе стороны - восточные города были разделены огромными расстояниями.

Но Разенет доверял ей - теперь понимая, что она предала своих бывших хозяев, пытающихся заставить её замолчать навсегда. Разенет собирался выяснить это, со временем. Ну а пока - можно и нужно послать за лекарством для раба и друга.

Потери стольких солдат деморализовали оставшихся, требующих от Разенета ответа. Разенет предстал перед ними, стоя на бочке и крича во всё горло:

- Солдаты! Мы понесли тяжёлую утрату - многих наших друзей и товарищей. Мы злимся, мы требуем мести, но они бы не хотели, чтобы мы посвящали жизнь одной лишь мести. - Разенет замолчал и подумал о последующих словах, которые он должен был произнести, чтобы успокоить своих солдат и мотивировать их на дальнейшую борьбу. - Они бы хотели, чтобы те, кого они защищали при жизни, радовались ей. Солдаты, давайте устроим пир в их честь, осушим бокалы вина до дна! Пусть их души обретут покой в их адах, и да будут они счастливы за нас, набивающих брюхо в их честь!

Солдаты одобрительно закричали в ответ, особенно Тригвассен, чудом спасшийся в самоубийственной атаке на терма, дышавшего элементальным огнём - всё ещё с тревогой о будущем и сегодняшней тяжёлой победе, в которой они спаслись лишь благодаря самоотверженности и героизму погибших товарищей и гения их капитана.

Для пира, устроенного на заваленной снегом площади, из окрестных домов вынесли лавки, скамейки, стулья и столы и поставили полукругом, подождав жителей, чтобы те благодарно выразили свою признательность спасителям - Пожирателям Демонов - спасших их дома от не весть откуда взявшихся термов. Люди Разенета не знали об истинных целях нападения на город, но Разенет знал, что враг не отступится от идеи расправы. Поэтому, Разенет сообщил гильдмейстерам города, куда направить Аганну в случае, если отряд уйдёт из города раньше, чем она вернётся - в Мыльный, находящийся в нескольких сотнях километров восточнее. Пожиратели Смерти вооружились новым оружием, доспехами, выкованными за предшествующую неделю в кузницах города, и провиантом, купленными на деньги благодарных гильдмейстеров, ожидавших, что щедрый подарок остановит отряд в городе если не навсегда, то на подольше. Разенет вскользь им рассказал о заманивании врага в даль от города, погасив их интерес в том, чтобы всегда держать отряд под рукой. Разенет же получил и деньги, и возможно тактического отступления.

Разенет ещё раз прошастал по кабакам города и набрал несколько солдат, воодушевлённых вчерашней резнёй вступить в отряд. Разенет просил выделить ему должников ростовщиков, даже выплатив за них половину долга, благо денег после полугодовой охоты на демонов хватало, но новый Городской Совет отказался от этого.

***

Всё та же комната из расплывающегося синего, переливающегося радугой, камня, с мраморным, освещённым всеми цветами радуги узором из геометрических фигур слабым светом, закрытым от глаз разноцветным мозаическим стеклом. Такое же стекло, только изображающее Мать и семерых богов-младенцев у её ног на вершине какой-то горы на припорошенной хлопьями снега траве, к которым она тянет руки, отстраняя от себя младенца-эльфа, Рагнарида, прокажённого дитя, было вставлено в четыре окна. На заднем плане находились множество других гор, едва различимых в тумане, окутывавшем их. Эта картина, хоть и нарисованная в мире смертных, Енадааре, существовала исключительно в синем аду, созданная не одним или двумя художниками, но каждым из них - они видели её во сне, и один из них решил написать её по памяти, сделав репликацию картины. Многие художники были удивлены, увидев свой сон воплощённым - Изидра, Великая Художница, посмеялась над ними своим тонким смехом, почему-то пробирающим до костей.

Ишума сидел в кресле-качалке под одним из окон, тусклый свет Белой Пустоты за которым очень слабо освещал читаемую Ишумой книгу. Могела, в новом облике кошки с ушами и лапами, сделанными из шерсти настоящих кошек, как и подобает Великой Искусительнице, сидела в позе лотоса неподалёку от Ишумы и виляла хвостом, пугая откуда-то взявшуюся здесь мышь, щёлкая хвостом прямо перед носом мыши, которая тут же разворачивалась и бежала в другую сторону, чтобы снова быть остановленной хвостом кошки. Для обычного человека это казалось всего лишь игрой, но маг бы заметил в движениях хвоста и мыши создание Круга Власти, который подчинит мышь воле кошки-богини. Спустя несколько секунд круг был завершён и мышь, сама взбираясь по серому, с полосами, шерстяному, видно, сделанному из кошачьих шкурок, платью-миниюбке на голое тело, затем подпрыгнула прямо в приоткрытый хищный зев Могелы, которой даже не потребовалось глотать добычу.

- Ну так что, - Потянувшись пушистыми лапами, спросила она у Ишумы - Твой празднует?

- Не твоё дело, богиня. - Ишума был разочарован в своём чемпионе, потерять столько солдат на пустом месте не достойно Великой Игры. - В отличие от твоей фигуры он уже на доске и берёт другие фигуры, хоть и мелкие, но он впитывает их силу в себя, - акцентируя внимание на слово "сила", он продолжил, - и он станет очень сильным к настоящему началу турнира.

- Но всё же слабее, чем моя чемпионка.

- Так ты всё же отказалась от мужчин-чемпионов? - Ишума заинтересованно перегнулся через подлокотник кресла и дыхнул дымом через забрало шлема, пачкая в саже шерстяную шкуру богини.

- Фи, моё платье, мой наряд! - Тоненьким голоском, доставшего, казалось, невидимый и не существующий потолок восьмиугольной комнаты, прокричала Могела, затем, сделав серьёзное лицо, встала и отряхнулась.

- Класс гуля, не так ли? - Шрамы доспеха, выполняющие роль лица, искривились в усмешке. - Я всё видел, ага.

- Ну и что. - Кошка надула губы. - Я не повторяю за тобой, это просто хороший класс.

- Да. - Доспех снова дыхнул сажей на Могелу, отшатнувшуюся от доспеха на безопасное для своего наряда расстояние. - Берёт шейха. Моего шейха, да?