Кильдяшев Антон Евгеньевич

- Подпишите здесь, здесь и здесь, и наша договорённость выступит у нас на ладонях. - Оман улыбнулся.

- А теперь мои условия договора: вы уходите и позволяете мне вмешиваться в дела всех баронств Восточного Рубежа и примыкающих к ним баронств восточной Паризии.

- Такой договор не будет подписан ни одним здравомыслящим политиком.

- Вы объявляете войну мне, беспричинно напав на меня? - Барон ухмыльнулся, хлопнув в ладоши. - Вы понимаете, что этим настроите против себя всех соседей?

- Соседи одобряют нашу политику. - Неуверенно проговорил магистр Оман. Его ученик, Нибелаг рассматривал лица фон Гюгера, Инголя и госпожи Смирит.

- Как бы не так. - Барон качнул головой. - Ваши соседи боятся вас, но никак не уважают. Это всем известно. Кроме вас, очевидно.

- Я не уполномочен вести разговоры о политике, фон Гюгер. - Оман занервничал; видимо, ему было приказано заставить барона подписать договор на их условиях. - У вас есть два выхода - либо вы подписываете документ, либо встречаете последствия своего решения. Третьего не дано.

- Второе, но я сомневаюсь, что вы что-то сможете сделать. - Улыбнулся барон, сложив руки на груди.

-Ч то ж, в таком случае разрешите откланяться. - Оман поклонился барону. - Инголь. - Поклонился Инголю.

- Магистр. - Все трое поклонились в ответ.

Следующий день был весь как на иголках: три армии стояли и бездействовали друг друга на глазах. Хоть у Братьев Стали и было большее и лучше вооружённое войско, магистр не недооценивал тактику, как термы или орки. Он не хотел подставлять спину под удар. Барон и Инголь же не могли пройти друг до друга, так как проходу помешала бы армия ордена, которая стала стрелять даже в людей с белым флагом, шныряющих между двумя армиями.

В такой патовой ситуации они простояли ещё пару дней, пока на помощь к барону не пришли два отряда по тысяче человек, образуя в общей сложности с защитниками замка более пяти тысяч человек. Инголь как раз закончил постройку новых баррикад, а значит, что всё было готово к атаке.

У барона было секретное оружие, которое солдаты по частям перенесли в мешках, собрав их перед боем за несколько часов. Големы. Сорок штук. Механизмы, самоуправляемые мозгами из тысяч шестерёнок в три метра ростом, способные нанести достаточные повреждения любому противнику. Они могли использовать любое оружие, но предпочитали двуручные или сделанные под них мечи-ятаганы и большой башенный щит.

Барон поставил всех големов в два ряда перед войсками с большей дистанцией между ними, чем между обычными солдатами - големы были больше людей в полтора раза и броня у них была крепче человеческой в три раза, если не больше. Каждый голем делался из специального металла, смеси золота, серебра и меди, в правильных пропорциях смешанные и зачарованные. Такой металл назывался алхимической батареей, на которых через специальные механизмы приводились в движение столь распространённые обозы и дилижансы с каретами. Големы же полностью делались из этого сплава, иногда покрываемые сверху тяжёлыми доспехами из стали или мифрила.

Барон протрубил в рог и вся масса его солдат двинулась в атаку. С другой стороны поля послышался крик "В атаку!" и отряды врага также бросились в бой. Големы приняли на себя основной удар храмовников, затем перевёрнутых пробежавшими между големами пехотинцами. Не сговариваясь с бароном, Инголь напал сзади на армию врага, когда тот, уверовав в победу, прошёл слишком далеко за специально отступающим противником. Поражение храмовников, окружённых и давимых с обоих сторон, было неминуемо.

***

-Барон и Инголь неплохо ладят, да? - Сказала Первая Каблиму, смотрящему сверху вниз с причала у высушенного моря в массивное, три на три метра, окно в полу, через которое видно битву между фон Гюгером и Разенетом с одной стороны и магистром Оманом с другой с разных ракурсов как будто окно летало над полем боя. - Каблим, ну же.

Каблим периодически закрывал один глаз и смотрел на битву по-другому, но не замечал чего-то странного или неестественного - хоть магистр и кидал шары огня, они не были чем-то значительно сильным, что бы повернуло исход битвы в его пользу.

-Первая, где твои сёстры? - Хирург посмотрел Первой в глаза. - Я уже устал здесь находиться, когда я уже попаду на ваш суд? Меня внизу дела ждут. - Он осмотрел комнату, просторный, как будто вырезанный в скале, причал, закрытый со всех сторон неровными стенами из камня, испускающим синевато-зелёную дымку, в поисках других окон, которых не было нигде, кроме как под "причалом".

- Тебе здесь не нравится? - Первая хихикнула, прикрыв рот рукой.

- Почему вы все три безумные?

- А почему ты хотел убить генерала Пентарийского? Тогда, в ящике. Тебя спасла только его смерть к тому времени, нет?

- Я поторопился. - Каблим отвернулся от неё и снова стал смотреть битву.

- Я тоже.

Каблим удивлённо посмотрел на Первую.

- Странник поторопилась продать душу? - Удивлённо выпалил он. - Ты жалеешь о своём выборе?

- Каждую секунду. Рыцарь - это Вторая и Третья. Я, Первая, потерялась в них, хоть и должна была стать главной. - Первая грустно повозила ручкой в поручне, у которого стояла в начале причала.

- Вот оно как. - Каблим вернулся к окну.

- Да. Забавно, что значит "продать душу" - это вечная служба, без отдыха и передышки, купивший душу может делать с тобой всё, что захочет, даже пытать вечность. - Первая подошла к Хирургу и встала рядом, тоже заглянув в окно на дне комнаты, заволоченным дымкой. - Я хочу закончить свою службу, а для этого нужна твоя помощь.

- Но как я могу помочь?

- Скажи на суде правду. - Первая выдержала паузу. - Она обещала меня отпустить, одну, если я заставлю тебя сказать правду о Двойнике, его побеге из темницы. Это правда слишком большая удача, чтобы быть просто удачей. - Первая улыбнулась в глаза Хирургу. И поцеловала его в губы.

***

Битва была закончена. Оставшиеся големы в количестве пяти штук стояли в ряд, выключенные, измазанные в крови с ног до шлема, через который выходил густой дым из перегретого "сердца" - механизма, дарующего движение голему. Големы отвлекли основной удар на себя, открыв пространство для манёвра барону, не имевшему инициативы - даже удар Инголя с другой стороны был просчитан и магистр Оман поставил сзади несколько тяжёлых храмовников Серебряного Кольца, выполнявших роль големов, но которых сумели разбить, выстрелив из тяжёлых арбалетов сержанта Абрахема и его специальных десяти арбалетчиков бронебойными болтами, скосившими два ряда храмовников навылет.

Барон пригласил в замок Евная нескольких священников, щедро заплатив им золотом и серебром, созданными из меди его способностями. Фон Гюгер собирался короноваться как король трона трёх замков Восточного Рубежа, объединившихся перед агрессией ордена Братьев Стали. Столицей станет Брил, торговый городок, переживающий не лучшие времена сейчас, когда через центральные земли Паризии нельзя было пройти, закрытые Братьями Стали на что они назвали карантином. Инголь и большая часть его отряда присутствовали на церемонии коронации и принесли присягу, повторяющую контракт с бароном, титулом, которым больше не владел новоиспечённый король, поэтому и бывший необходим - они раньше служили барону, а не фон Гюгеру.