Кильдяшев Антон Евгеньевич

-Именем Матери, создавшей мир вокруг нас, мы, адепты Синей Церкви, спрашиваем тебя, о коронуемый на трон именем Матери, будешь ли ты защищать тех, кто бросился к тебе ради защиты, будешь ли ты защищать их и дорожить ими превыше всего, как сама Мать дорожила бы ими? - Монотонно проговорил первый из священников.

-Клянусь. - Ответил барон.

-Согласен ли ты отринуть титул барона перед лицом Матери и стать Королём трёх замков, ставших прибежищем многим людям в Восточном Рубеже, будешь ли ты защищать эти замки и города и деревни, обратившиеся к тебе за покровительством, будешь ли защищать ты достаток и достоинства людей этих?

-Да, клянусь.

Между тем, слава Инголя, не только предателя среди имперцев, а теперь ещё и героя среди крестьян, убившего целую орду орков дважды, возрастала, и присяга королю, пускай присяга и наёмника, только увеличивала его славу, так как фон Гюгер позиционировал себя как защитник крестьян от поборов ордена и баронов Паризии - ведь он сам ковал свои деньги, почти не используя денег крестьян. Инголь, хоть и убив половину их собственными руками, стал героем и в глазах солдат под своим началом и среди подоспевших на помощь сил бывшего барона.

Король завидовал славе Инголя, но убирать его было ещё рано, но он не сомневался, что такой день настанет. Следующим ходом нового короля стало нападение на пару северных баронств, которые обычно сдерживают орды орков от нападения на Паризию, останавливая их засечными полосами в Восточном Рубеже - замок Евная был исключением, а не правилом - в этом году не успели собрать урожай и войска были отозваны на помощь крестьянам. С обоими баронствами всё прошло гладко - никаких войск ордена не было поблизости. Король знал, что орден готовит новую провокацию, чтобы дискредитировать его в глазах людей, поэтому принял решение использовать Инголя - народный герой всегда прав, оправдывая свои нападения тем, что Инголю не нравится этот барон за какой-то пустяк, в глазах людей выглядящий огромным недостатком так как это сказал герой.

Ещё один шаг - первый лоскут земли ордена, раскиданного по всей Паризии. Крепость этого места была значительной - отсюда орден посылал войска на помощь баронам, сдерживающим атаки орков. Чтобы получить контроль над двумя последними, южным и западным баронствами, эта крепость должна быть взята - через неё можно попасть в последние баронства Восточного Рубежа.

Инголь выступил с новым пятитысячным войском, набранным из крестьян недавно захваченных земель, на запад, к крепости Миндт, осенью, рассчитывая взять её к зиме, когда судоходство по рекам впадает в ступор, вмёрзнув кораблями в лёд, закрывая путь для войск из центральных земель Братьев Стали, отрывая их на осаду взятой Инголем крепости.

Король планировал взять крепость за три месяца, Инголь - за два.

***

Сон его потревожило странное существо, похожее на сколопендру, множеством ножек и гибким телом обвившуюся вокруг Разенета. Он попытался закричать, но воздуха не было ни в лёгких, ни в окружающем пространстве. Слышалось тиканье механизмов и лязг сцепляющихся шестерней, скрип и стук, бульканье охлаждающей жидкости, циркулирующей по трубам механизма Стали. Всмотревшись в существо, обвившее его, он понял, что это - деталь машины, высасывающая его из реальности мира Енадаара на встречу в реальности синего ада с тем богом, что выбрал его чемпионом ещё при рождении.

У Разенета к нему было много вопросов. И он не хотел смотреть богу в глаза, но ему придётся. Он - его чемпион, и они связаны узами союза смертного и бессмертного. Бог должен заботиться о смертном, избегая его смерти, а чемпион - пытаться выжить, чтобы бог победил.

Ишума появился неожиданно, хоть Разенет и ожидал его не менее часа, как показалось Разенету. На деле же могло пройти не более минуты. Просторная комната, ограниченная колоннами из белой кости, за которыми было видно синеватые кирпичи стены, правильная восьмиугольная, метров в десять от стены до стены. Низкий потолок нависал над комнатой, в котором виднелись сквозь голубоватое стекло перевёрнутые свечи, прилипшие к чему-то чёрному над ними. Огонь горел вниз, выбрасывая сквозь стекло сине-зелёные языки, отражающиеся от стекла пола, под которым росла лиловая и пурпурная трава, кое-где из которой росли белые цветы похожие на розы, раскрытые своими пустыми цветами навстречу огню свечей.

Сквозь стены и колонны прошёл он, будто они были отражением, достал из пространства кресло, поставил его и сел на него, перекинув пустую ногу на не менее пустую другую. Из шлема повалил беловатый туман. Шрамы искривились в улыбке.

- Здравствуй, Разенет. - Пророкотал доспех. - Я ждал больше года, чтобы поговорить с тобой. Мой первый ход был бесполезным для нас обоих.

- Что он вообще значил?

-Я сообщил тебе, что вывожу тебя, короля, на доску. - Доспех сказал это тише, чем первые слова приветствия.

- Почему ты убил Ойрану? За что? - Разенет разговаривал всё громче и громче, заглушая свои чувства внутри, толкавшие растерзать доспех, разбить, расплавить его.

- Так было нужно. Мы играем в Игру, и чувства недопустимы для чемпионов.

- Вы чудовища! - Разенет сорвался на крик. - Люди для вас ничего не значат! Вы играете в Игру!

- Заканчивай кричать. - Доспех подлетел к Разенету и вдарил ему пощёчину, что тот полетел в стену, отскочил от неё и упал на пол. Цветок в тени Разенета тут же увял, превратившись в чёрный сморщенный плод. - Я здесь не для того, чтобы ты на меня кричал.

- Что... ты... хочешь?

- Победить. А для победы нужно, чтобы ты остался последним выжившим. - Доспех прошёлся назад к креслу и уселся в него, слегка опустив спинку. Из шлема всё ещё ниспадал мягкий туман.

- И кого ты хочешь, чтобы я убил?

- Я - бог вероятностей, и я укажу тебе того, кто по воле судьбы стал чемпионом. Ты поймёшь знак, поскольку попавшийся в поставленную мной ловушку появится прямо перед тобой. Я не могу прямо найти его или передвинуть его к тебе, так как это повлечёт мои дисквалификацию и смерть тебя, моего чемпиона. - Доспех сложил руки домиком у себя между колен, облокотившись на них локтями. - Поэтому будь внимательным. Ты поймёшь принцип действия моей ловушки и поймёшь, кто перед тобой. И ты убьёшь его тут же. Понял?

- Можно попросить тебя об одном?

- Да?

- Покажи мне Ойрану, в последний раз. - Разенет ударил кулаком по полу, затрещавшего от удара.

- Я не могу. - Бог развёл руками.

- Но ты же бог! - Последовал новый удар.

- Души идут к Матери, хоть и через Богов Смерти и нас, но мы не умеем их держать.

Разенет поморщился - что-то не давало ему покоя в этом, но что - он не понимал. Что-то до боли знакомое, как будто он держит это в руке.

- Я могу воспользоваться Сталью для твоего блага, но и она имеет свой предел изменения реальности в твою пользу, и она, к тому же, забирает мои силы. Я могу перетянуть с помощью неё вероятность в твою сторону, точнее, в мою. Если ты победишь - я сделаю для тебя всё, что смогу сделать. - Он прислонил руку ладонью к правому плечу, скрытому наплечником, и послышалось жжение. Когда он убрал руку от плеча, то на нём уже красовалась печать клятвы. - Даю своё слово, что так и будет.