Миранда Кеннелли - Наперегонки с Саванной [ЛП]

В полдень, когда я прикладывала лед уже в четвертый раз, Гил принес для меня фильм, и я передвинулась в общую комнату, потому что у меня нет телевизора. Меня порадовало, что Гил не уволил меня из-за падения.

— Когда я был жокеем, — сказал Гил, — я падал как минимум раз в месяц. И там не было никаких енотов, которых можно было бы обвинить.

Позже в этот же день, папа сел на мою кровать и начал разговор.

— Мне жаль, что я накричал на тебя утром, — говорит он. — Но тебе нужно привести свое тело в лучшую форму, чтобы ездить на лошади на высокой скорости, если хочешь сохранить свою работу.

— Я могу продолжать работать? — восклицаю я.

Папа запустил руку себе в волосы.

— То, что произошло утром, не твоя вина.

— Да, эти чертовы еноты.

Папа похлопывает меня по колену.

— Эй, следи за выражениями, пирожок.

— Могу я участвовать в гонке на этих выходных?

— Что ж, посмотрим… но тебе нужно взять больше тренировок с Гилом. И не думай, что я буду сомневаться в отмене твоих тренировок, если сочту, что ты не справляешься, ясно?

Я обнимаю его за шею, обещая себе быть бдительной с этого момента. Он прав – эта работа может заставить меня оказаться между жизнью и смертью.

Папа передает мне кучу бумаги.

— Приходил Джек. Он передал тебе твое задание на дом.

— Фу, — произношу я. — Он, наверное, не знает меня совсем, если думает, что я хочу делать домашнюю работу.

Сверху, на этой груде бумаги, лежит записка с выгравированным именем Джека золотыми чернилами. Джон Конрад Гудвин IV. У какого парня есть собственная почтовая бумага? Даже она пахнет, как его одеколон. Господь всемогущий.

Записка гласит:

Звезда извиняется. В качестве его наказания, я перестал давать ему морковку и не позволяю гулять на пастбище с кобылами неделю. Это преподаст ему урок. Я бы сошел с ума, если бы у меня забрали мою любимую еду и доступ к девчонкам. Скорее поправляйся.

ДГ

Я тихо посмеиваюсь над запиской. Но не мог он сказать это вживую?

— Что происходит между вами? — спрашивает папа.

Я подношу записку ко рту, надкусывая уголок.

— Мы вместе работаем со Звездой. Это все, — лгу я, желая стереть из памяти прошлые выходные.

— Убедись, что это все, — говорит папа с суровым взглядом. — Мне было трудно держать его подальше от тебя днем. Я сказал ему, что он не сможет увидеть тебя, потому что я не хочу тебя нервировать, вдруг у тебя все-таки сотрясение мозга.

Так вот почему он прислал записку.

— Джек просто хочет забраться в твои трусики, — говорит папа.

Мои руки взлетают и накрывают глаза.

— Боже, пап! Замолчи!

— Мистер Гудвин никогда не позволит своему сыну встречаться с тобой.

Больно было слышать это от папы. Потому что я знаю, что это правда. Я слышала это от самого мистера Гудвина.

— Ты знаешь истории горничных обо всех девушках, побывавших в его комнате. И Синди говорила, что ты слишком хороша для него.

Может, такая мысль была бы у меня неделю назад. Но неделю назад он не прислал мне записку и не собрал домашнее задание. Я снова нюхаю этот кусочек бумаги, наслаждаясь запахом его одеколона и раздумывая о его забавных словах. Мне он действительно нравится.

Не смотря ни на чьи пересуды, я дам ему еще один шанс, если он захочет, чтобы у нас что-то получилось. Но какой из Джеков настоящий? Владелец фермы дома или милый нелепый тип, который появляется только тогда, когда мы одни?

Глава 14. Моя первая гонка

Несмотря на то, что я сильно упала и пылала от стыда во вторник утром на трассе, Джек все еще хочет, чтобы я участвовал в субботних гонках в Кентукки Даунс. Кроме него, это единственное, о чем я могу думать в течение дня. Гил заставляет меня кататься часами напролет, и мои руки и ноги чувствуют себя, как лапша, после его силовой тренировки.

Но поздно ночью, когда я остаюсь наедине со своими мыслями, пока папа и Синди прижимаются друг к другу на диване, а Рори погружается в свою писанину или проводит время с Ванессой, я думаю о Джеке. Мне следовало быть умнее и не целоваться с ним, но все казалось правильным, и я всегда думала, что нужно жить сегодняшним днем. Когда мама была в моем возрасте, сомневаюсь, что она думала, что умрет в тридцать.

В четверг вечером после того, как все уснули, я вылезаю из постели в пижаме и иду в общую комнату. Я включаю свет и сажусь за компьютер.

Я вбиваю «колледжи в Теннесси» в поисковик. Школа под названием Белмонт всплывает в качестве первого результата. Я нажимаю на ссылку и изображение кирпичного здания, окруженного пышной зеленью деревьев, заполняет экран. Перехожу на главную страницу приемной комиссии и прокручиваю список требований. Похоже, они требуют минимальный средний балл 3.5. Мой же 3.2. Школа никогда не была моей сильной стороной. Я лучше навоз лопатой разгребу, чем буду заниматься алгеброй.

Охренеть… один только вступительный взнос в Белмонт составляет $50. Неужели так дорого в каждой школе? Разве Рори не говорил, что некоторые стоимостью $35? Подать заявление в пять школ будет стоить 250 долларов. Кроме таких людей, как Джек, кто может себе это позволить?

Никто. Изображения комнат общежития, двора университета и веселящихся студентов, играющих в баскетбол, заставляют биение моего сердца немного ускориться.

— Почему ты не в кровати?

Я быстро выхожу из браузера и поворачиваюсь лицом к папе, который стоит, держа в руках стакан воды.

— Не могла уснуть, — говорю я. — Что ты здесь делаешь?

— Синди захотела попить. Что ты искала в интернете?

— Эм, ничего особенного.

Папа садиться на подлокотник дивана.

— Было похоже, что ты изучала вебсайт колледжа.

Я медленно поднимаю плечо, хрустя костяшками пальцев.

— Просто бродила по сайтам.

— Я не знал, что ты интересуешься колледжем. Я думал, ты собираешься работать в качестве тренера.

— Так и есть, — быстро говорю я.

Долгая тишина, папины глаза покидают мои и сосредотачиваются на стакане воды.

— Ты сильно изменилась за те несколько недель, что мы здесь, пирожок... с тех пор, как мы переехали, я едва узнаю тебя. Никогда не думал, что ты захочешь быть жокеем или пойти в колледж.

Я вздыхаю и нажимаю кнопку, чтобы выключить монитор.

— Не пойми меня неправильно, я горжусь тобой, но я ничего не знаю о колледже, — продолжает папа. — Думаю, мы могли бы спросить мистера Гудвина, что он знает, но я не знаю, как бы мы заплатили за…

— Нет, нет, — говорю я. — Не разговаривай с мистером Гудвином. — Я не могу смириться с мыслью, что мы окажемся в бóльших долгах, чем сейчас. Что мне нужно сделать, так это продолжать зарабатывать. Этого не случится, если я поступлю в колледж.

— Папа? — Я спрашиваю. — Ты собираешься жениться на Синди?

Он грустно улыбается и держит стакан в руках.