Михаил Серегин - Если друг оказался глюк

– Маруся! Ты пойми! – удивляясь моему непониманию, ответила она. – Когда на себя в зеркало смотришь – это одно, а вот когда на фотографии, то как бы со стороны, чужими глазами, и это надежнее! Объективнее!

Подумав, я согласилась с таким утверждением, но поинтересовалась:

– А что же ты в доме-то фотографироваться не стала?

– Понимаешь, – смутилась она, – в бане как-то не так стыдно этот срам надевать!

На мгновение оторопев от такого заявления, я помотала головой, чтобы вернуть себе ясность мысли, и сказала:

– Ладно! С этим разобрались! Ты взяла фотоаппарат…

– Вместе со штативом, – добавила Лариса. – Мне Сережа его недавно подарил именно в таком комплекте.

– Хорошо, со штативом! – согласилась я. – Пошла в баню, вымылась…

– И попарилась, – встряла она, на что я только отмахнулась.

– Это несущественно! Потом вышла в предбанник, установила штатив с фотоаппаратом, надела стринги и стала фотографироваться, а что потом?

– Свет вдруг погас, – ответил она. – Я, конечно, очень удивилась, потому что у нас здесь такого быть просто не может, и тут… – От воспоминаний она даже передернулась. – Тут мне вдруг на спину кто-то как прыгнет! Как вцепится в кожу! Вот!

Нимало не смущаясь присутствием Сашки, она расстегнула халат, в котором была, спустила его с плеч и повернулась ко мне спиной – на коже ярко краснели несколько глубоких царапин. Вообще-то я читала о том, что барабашки, нападая на людей, могут оставлять такие следы, но то, что она так свободно почти разделась при Сашке, мгновенно вернуло на место все мои утихшие было подозрения.

– Видно, тебе не впервой перед моим мужем раздеваться, – холодно заметила я.

– Ой, Маруся! – воскликнула Лариса, поспешно возвращая халат на место. – Он так тихо сидит, с нами не разговаривает, что я просто забыла о том, что он тут.

– Зато я помню! – веско ответила я и повернулась к Сашке: – Мужики – они все кобели, стоит только их на секундочку одних оставить. И хотя от тебя, Александр, я подобного никогда не ожидала, но и ты, оказывается, не исключение!

– Маруся! Поверь! Между нами ничего не было и быть не могло! – растерянно воскликнула Лариса. – Просто я испугалась настолько, что заорала изо всех сил, и на мой крик прибежал Саша!

– И тут же начал тебя так деятельно утешать, что в экстазе тебе спину в кровь расцарапал! – язвительно заметила я. – А у тебя, Лора, еще хватило наглости демонстрировать мне эти следы ваших бурных ласк!

– Маруся! – впервые подал голос муж. – Я не знаю, что там было до того, как я прибежал на крик Ларисы, но я действительно увидел открытую дверь бани и позвал ее.

– Тоже решил попариться? – ядовито спросила я.

– Маруся! – укоризненно сказал Сашка. – Ну зачем ты так? Да, я прибежал на зов о помощи, как поступил бы на моем месте любой другой нормальный мужчина.

– И это после того, как ты сам заявил, чтобы ни Богданова, ни Ларисы у нас на пороге больше не было? – напомнила я и решительно заявила: – Я все поняла! Ты тогда специально это сказал, чтобы скрыть свои шуры-муры с Ларисой! Чтобы у меня никаких подозрений на ваш счет не возникло! Чтобы бдительность мою усыпить! Ну, что ж! У тебя это прекрасно получилось! И если бы не сегодняшний случай, то я, дура, ни о чем бы не узнала! Интересно, и давно у вас этот роман? – язвительно спросила я. – Женщины, естественно, рогов не носят, а вот бедный Богданов в очередной раз рогат!

– Ну, что ты несешь? – простонал муж, хватаясь за голову.

– Ты Сережу не трожь! – заорала Лариса. – Я ему и в мыслях с самым писаным-расписаным красавцем не изменю! То, что ты собственного мужа совершенно напрасно во всех грехах подозреваешь и подлецом считаешь, это ваше семейное дело, а вот моего мужа даже краем не задевай! Я за него, если понадобится, убью и не дрогну! Да как тебе в голову пришло, что я могу Сереже изменить?! – И шарахнула тяжеленной бутылкой с виски по столу.

Ни бутылка, ни стол не пострадали, и как ни странно, но именно эта ее выходка несколько остудила мой праведный гнев и заставила призадуматься. Муж у меня очень красивый, это правда, и женщины, причем молодые и весьма привлекательные, на него посматривали не без интереса, но он никогда не давал мне ни малейшего повода к ревности, это скорее я сама себя накручивала по всяким пустякам, выдумывала то, чего и в помине не было. А вот хотя и довольно высокая, но крупная и коренастая Лариса, которую назвать симпатичной можно только с большой натяжкой, была определенно не в его вкусе! Да и не такой он дурак, чтобы связаться с нашей соседкой. И Лариса, кроме своего ненаглядного Сережи, никого вокруг не видит, только о нем и говорит! Выходит, я малость переборщила! Но сознаваться в этом, а тем более признаваться в том, что была не права, я вовсе не собиралась и решила постепенно спустить все на тормозах.

– Брось, Лариса! – сказал на это я. – Она нам все равно не поверит!

– А ты постарайся! – выразительно сказала Маруся.

– С таким же успехом можно биться лбом о стену! – отмахнулся я. – Я тебя хорошо знаю и поэтому вижу полную бесперспективность этого занятия. Уж если ты себе что-то вбила в голову, то это навсегда! Ладно! Считай меня кем хочешь, но я перед тобой ни в чем не виноват, а унижаться до клятв в верности и собственной непорочности я не буду! Это было простое стечение обстоятельств, которое ты раздула до масштабов вселенской катастрофы! Если тебе нравится считать меня подлецом и кобелем, то флаг тебе в руки и барабан на шею!

С этими словами я взялся за бутылку виски, одновременно спросив у Ларисы:

– Ты не против?

– Да бога ради! – махнула рукой она, а у жены спросила: – Ну, как мне тебе объяснить и доказать, что мы с твои мужем ни в чем не виноваты? Мы тебе уже битый час твердим, что ничего не было, а ты уперлась как баран, прости господи, и ничего ни слышать, ни понимать не хочешь!

Я тем временем налил себе щедрой рукой виски и в один глоток осушил – призрак близкого развода маячил у меня перед глазами, но я не собирался больше доказывать жене, что я не верблюд, да и унижаться тоже не буду: не хочет верить – и не надо! У меня тоже самолюбие есть! Да и потом, если она сейчас меня «великодушно» простит за то, чего по определению быть не могло, это еще не гарантия того, что не будет потом постоянно попрекать этой якобы изменой. Все! С меня хватит! Я задумчиво посмотрел на часы, прикидывая, успею или нет протрезветь до утра, чтобы сесть за руль и уехать отсюда к маме, а потом решил, что утром попрошу кого-нибудь отвезти меня до электрички, и пусть машина остается Марусе – ей по своим делам больше ездить приходится, а я себе на новую как-нибудь заработаю! Ничего! Не пропаду!