Ильясов Явдат - ЗАКЛИНАТЕЛЬ ЗМЕЙ

- Изыдь, шайтан. Добро пожаловать! Изыдь...- упал, захрипел - и умер.

***

Между тем в сельджукской державе, как селевые воды в горах, назревали, исподволь, подспудно копясь, крутые события, которые, в конечном счете, обрушились - на кого же, как не на беднягу Омара Хайяма, ни в коей мере, как ему казалось, не причастного к борьбе султанов и ханов за власть.

Визирь явился к нему озабоченный.

- Из Самарканда,- показал распечатанный свиток.- Тебе тут приветы и добрые пожелания. От судьи Абу-Тахира Алака, твоего старого друга.

Рад Омар:

- Жив, здоров?

Пожалуй, нигде ему не жилось так спокойно, отрадно, как в Самарканде. Это невероятная, прямо-таки ахинейская удача, что среди тех, кто обладает хоть маленькой властью, попадаются, пусть не так уж часто, не совсем уж злые и глупые люди.

Впрочем, никакой в мире судья не помог бы тебе, Омар, если б ты ничего не умел, был всего лишь бедным просителем. Никакой! На порог бы тебя не пустили. Так что не очень-то умиляйся. За поддержку - спасибо, конечно. Но всем на свете, Омар, ты обязан самому себе.

- Он-то жив и здоров... но хан Ахмед, новый правитель караханидский, видно, вовсе тронулся умом. Перенес столицу в Самарканд, возмутил тихий степенный город. Восстановил против себя духовенство и тюркских военачальников. Норовит, злодей, отторгнуть Заречье от нашей державы. Будто врозь ему будет лучше. Не понимает, пес, что его тотчас же сожрет какой-нибудь новый хакан, волк из восточных степей. Не понимает! - Визирь скомкал свиток, потряс им, шурша, над головою. Сел. Швырнул письмо на ковер, положил руки на колени.- Я день и ночь пекусь о государстве. Хочу его укрепить. Навести хоть какой-то порядок в хозяйстве, в денежных делах. Уберечь князей от злобной черни, а чернь - от жадных князей. Угодить и тебе, математику, и Газали - богослову. Чтоб мир и покой наступили в нашей стране.

Но эти мерзавцы,- визирь повысил голос до крика,- тупо и слепо, точно скоты, разрушают то, что я создаю! - и уже потише: - Брошу все, уйду в отшельники. Ты должен попять. Сам страдаешь от них.

Ведь, если уж в корень глядеть, все, что ты делаешь это, в конце концов, для блага страны, для блага людей. Не так ли? И у тех же людей ты первый безбожник, блудник, отступник, еретик. И бес тебя знает еще, кто ты такой.

Уйдем, а? В ханаку - дервишскую обитель. Молитвы знаем, с голоду не умрем.- Он вздохнул, достал ногой растрепавшийся свиток, придвинул пяткой к себе, расправил, вновь туго свернул.- Эх! Куда мы пойдем? Мы с тобою - те же рабы. Рабы жестокого века.- И ударил свитком, как дубиной, по глубокой, с узорами, чаше самаркандской работы.- Вот султану - ему самое время идти за Джейхун, навести порядок в тех местах! Пойду, скажу.- Убежал долговязый, ядовитый и резкий.

Нет, он еще цепляется за свою треклятую службу! Хоть уже и начинает сознавать, что в ней никакого смысла. Муравей, упавший в ручей, тоже цепляется, отчаянно перебирая лапками, за клочья пены, за тень от прибрежных ветвей - пока его не проглотит где-то у отмели юркий пескарь.

***

- Я сам давно уже подумывал нагрянуть в Заречье, страху нагнать на караханидских упрямцев,- ответил султан визирю.- Но... дело непростое. Нужно спросить звездочетов, будет ли удачен мой поход.

- Нет,- сказал Исфазари, сделав расчет.- Расположение звезд возвещает не "выход", а "возвращение".

- Что ж, потрудитесь выбрать благоприятный день,- огорчился визирь. Ему не терпелось отправить султана в Заречье.

От Абу-Тахира тем временем - новая весть: бунт в Самарканде. Визирь в ярости - в Звездный храм. За расчеты берется Васити. Небо опять сулит неудачу.

- Не гневайтесь, ваша светлость! Расположение звезд не изменилось к лучшему. Не можем выбрать подходящий день...

- А ты смеешься над астрологией! - налетел визирь на Омара, который записывал итог своих наблюдений над "Чашей нищих"- Северной Короной: "Знак Зодиака - шестой, 29 градусов б минут..." - Мол, звезды - сами по себе, они не влияют на нас. Влияют, как видишь! Из-за какого-то дурацкого расположения каких-то там глупых звезд срывается дело большой государственной важности. Неужто в этой прорве крупных и малых звезд не найдется ни одной, пусть самой невзрачной, что решила бы его в нашу пользу?

Похолодел тут Омар! Вот, человек не верит ни в какую звездную чертовщину,- он, что ни говори, сам ученый,- но, в угоду султану, делает вид, что верит в нее. Сколько же умных людей на земле притворно-бессовестно "верит" тому, что долбит вероучитель-законник,- ибо так удобнее жить, это выгодно?

И верит ли сам вероучитель в то, чему он учит других? Если верит, его еще можно простить: охмурен, несчастный. Но если не верит - и все же учит, то это мошенник, его надо сечь на базаре у всех на глазах.

- А? Навечно обяжешь.

- Поищем,- сухо сказал Омар.

Как надоели ему они со своей бесплодной суетой! Прямо-таки безумие какое-то: изо дня в день кровожадно стучать копьями о щиты. Можно подумать: Вселенная рухнет, если клочок обожженной солнцем земли, именуемый Заречьем, отпадет от сельджукской державы...

Разве мало у вас золота, хлеба, роскошных одежд?

Некий чудак по прозвищу Двурогий тоже метался, как ошалелый, по белому свету, сколачивая копьем и мечом великую, на весь тогдашний мир, державу. Дарий шумел, бесновался Ксеркс. Рим бушевал. Аттила гремел за Волгой.

И каждый, конечно, кричал, что городит свой огород навечно.

Что значит навечно? Это не на десять лет, и не на сто, и даже - не на тысячу. Вечность понятие страшное. Космическое. Вечного нет ничего на земле! Так что не бросайтесь словами, не понимая их смысла.

Разрушь хоть три царства вблизи и вдали,

Пусть кровью зальются в дыму и в пыли,-

Не станешь, великий владыка, бессмертным:

Удел невелик - три аршина земли. Омар - с досадой:

- Война? Я без всяких звезд могу сказать: она будет неудачной.

Визирь - подозрительно:

- Это почему же, откуда такие сведения?

- Не бывает удачных войн! Война сама по себе уже неудача. Великое бедствие. Сколько людей погибнет. Ради чего? Ради ваших... ваших... Нет, визирь, нет минут и часов, благоприятствующих кровопролитию. И лучше царю никуда не ходить. Ни сегодня, ни завтра. Никогда. Визирь - грубо, с презрением:

- Ты... уткнулся носом в звезды и держи его средь них! Не суй, куда тебе не следует! Наше государство создано войной и держится на войне.

- Ну, а если,- вспыхнул Омар,- звезды скажут, что Меликшах, перейдя Джейхун, тут же погибнет, как погиб его родитель Алп-Арслан?

- Нет! - оскалился визирь.- Этого звезды не скажут. Они не должны так говорить. Ясно?

- Вполне.

Трудно ладить с царедворцами! Ну, что ж. Я - звездочет, я служу вам за деньги - и услужу, так уж быть. Он взял астролябию.

- Погоди! - остановил его визирь.- Я приглашу султана.