Константин Лагунов - Ромка Рамазан

Кукурузинка проворно разложила перед Бобом все, что было у них съедобного.

- И только? - нахмурился Боб.

- Больше у нас ничего нет,- смущенно потушилась Кукурузинка.

Боб недовольно хмыкнул и с такой торопливостью и жадностью накинулся на еду, будто его целую неделю не кормили. Кукурузинка испуганно попятилась: чего доброго, этот лысый обжора мог и ее проглотить. Наверное, и минуты не прошло, а Боб уже покончил с едой. Поковыряв палочкой в зубах, он сонно забормотал:

- Ну, чего стоите? Работайте, работайте. Я немножко отдохну.

Переварю пищу.

С блаженным вздохом Боб растянулся на земле. Подложил под голову портфель и тут же уснул. Из его широких ноздрей вырвался такой мощный храп, что куча кирпичей сразу же развалилась.

- Если он будет храпеть в нашу сторону, мы никогда не вы

строим дом,- сказала Кукурузинка, укладывая рассыпавшиеся кир

пичи.

Пахтачок подошел к спящему Бобу. Потрепал его за плечо:

- Боб Бобыч, проснитесь, пожалуйста.

Боб не шевелился.

Пахтачок изо всех сил тряхнул его за плечи - тот не просыпался. Тогда Кукурузинка стала потихонечку вытаскивать портфель из-под головы Боба. Боб сразу очнулся. Вцепился в портфель обеими руками и пронзительно закричал:

- Стой! Куда тянешь! Не сметь! Стража! Караул! Грабят!

Его долго успокаивали, а потом попросили повернуться на другой бок. Боб повернулся и снова захрапел. Так он и проспал до позднего вечера.

Пока Боб храпел, друзья сделали кирпичи, вырыли яму для фундамента. Потом они умылись, и Кукурузинка стала лечь блины на ужин. От горячих блинов пошел такой аппетитный запах, что у Пахтачка потекли слюнки. Он отвернулся от горки дымящихся румяных блинов и молча ждал, пока Кукурузинка закончит печь.

Аппетитный блинный дух долетел и до широких ноздрей Боба. Тот сразу перестал храпеть. Открыл глаза. Проворно вскочил. Подбежал к горке блинов, хлопнул в ладоши:

- Блинчики. Хорошо. Одобряю. Начали.

Схватил горячий блин, запихал его в рот и тут же потянулся за вторым блином. Не успели друзья опомниться, а Боб уже разделался с блинами. Сладко потянулся и по-кошачьи промурлыкал:

- Н-недурно, н-недурно. Теперь спать.

Улегся на прежнее место и опять захрапел.

- Если этот Боб завтра же не уберется отсюда подобру-поздо

рову, я его проучу,- сердито ворчал Пахтачок, укладываясь спать.

Наутро Боб проснулся очень поздно. Он долго потягивался, чесался, кряхтел. Не спеша подошел к строящемуся дому. Присел на камень и давай командовать:

- Клади сюда кирпич!… Помажь его глиной!… Пристукни лопа

точкой!

Пахтачок не выдержал:

- Досточтимый Боб Бобыч! Нам не нужна ваша команда, но мы

не откажемся от вашей помощи. Становитесь сюда. Будете мне кир

пичи подавать.

Боб сделал вид, что не слышит.

- Эгей! - громче прежнего закричал Пахтачок.- Мы ждем вас,

Боб Бобыч. Идите кирпичи подавать!

И снова Боб сделал вид, что не слышит. Тогда друзья закричали вдвоем:

- Боб Бобыч! Идите помогать!

А Боб хоть бы ухом повел. Сидит, выпученными глазами ворочает и ухмыляется. Потом прищурился и сладко засопел носом. Тут Пахтачок вполголоса и говорит:

- Пресная пища давно наскучила мне. Придется на ужин зажарить Боба.

- Давай зажарим.

Ресницы у Боба мелко задрожали, тревожно блеснули глаза. Уши оттопырились. Он перестал сопеть.

- Взгляни на него: он лоснится от жира,- громко зашептал Пахтачок.- Какой сочный получится из него шашлык! Пальчики оближешь.

- А справимся мы с ним? - спрашивает Кукурузинка.

У Боба Бобыча лысина испариной покрылась. Колени задрожали мелкой дрожью. В горле запершило. Щеки побелели, и нижняя губа отвисла.

Приоткрыл он глаза, с испугом на Пахтачка косится. А тот взял в руки кирпич и спокойненько говорит:

- Справимся. Сейчас Боб уснет покрепче. Я к нему подкрадусь и…

- Ах! - воскликнул Боб, вскакивая.- Ах!

- Что с вами? - удивилась Кукурузинка.- Сидеть устали? Ложитесь вздремните.

- Нет, нет,- замахал руками Боб.- Какой там сон? Я совсем забыл. Меня ведь ждут. У меня дела. Надо руководить. Писать приказы. Вы уж трудитесь. А я… а мы…- Он отступил на несколько шагов, повернулся и кинулся бежать.

- Ура! - закричали друзья.

Они были уверены, что Боб сюда больше никогда не пожалует.

Но не тут-то было.

Когда дом был уже совсем готов, а Кукурузинка с Пахтачком сидели на крыльце и думали, как бы им получше отпраздновать новоселье, послышалось знакомое сопение и фырканье. На бугор медленно вскарабкался Боб. За ним появилась круглая и толстая Боби-ха. А позади нее - семь бобят, один другого меньше.

Вся бобиная семья - впереди Боб Бобыч, за ним Бобиха, следом Бобенок и остальные шесть бобят - двинулась к дому. Обошли его, оглядели, ощупали. Боб Бобыч указал на дверь тростью и важно проговорил:

Домик неплох. Это мы отметим в приказе. Я, как руководитель, доволен. Теперь у этих мальцов будет крыша над головой. Вперед, бобята!

И семь бобят кинулись к двери. Не успели друзья сообразить, что же происходит, а бобята уже высунулись из окон и хором закричали:

- Папочка, иди скорей. Мы устроились!!!

- Как вам не стыдно! - возмутился Пахтачок.- Ведь мы строили этот дом совсем не для ваших бобят.

Боб Бобыч надулся, отставил ногу, уперся кулаками в бока:

- Так вы хотите, чтобы этих бедных крошек я оставил под от

крытым небом? Не выйдет.

- Каждый уважающий себя сам заботится о своих детях. Почему вы не построили дом для своих бобят? - не сдавался Пахтачок.

- Я же вам объяснил,- повысил голос Боб Бобыч,- мое дело - руководить!

Тогда Пахтачок решил прибегнуть к испытанному средству и, надвигаясь на Боба, опросил страшным шепотом:

- А что, если ночью мы съедим вас вместе с бобятами?

Боб Бобыч побледнел, испуганно попятился к дому. А взбежав на крыльцо, прокричал:

- Не выйдет! Нас девять, а вас только двое. Мы сделаем ставни

на окна и запоры на двери. А потом я выяснил, установил, что вы

оба - ха-ха! - не хищники. Вот так!

Он громко шмыгнул большущим носом, тряхнул лысой головой и, размахивая портфелем, скрылся в доме.

Пришлось Кукурузинке с Пахтачком новый дом строить. А наглый Боб ходил вокруг, тростью помахивал да еще покрикивал:

- Работайте проворнее! Живее, живее!

Смуглые щеки Пахтачка побелели от обиды.

- Эх! - сокрушался он.- Если бы не бобята, я живо выгнал бы

его из нашего дома.

Однажды они штукатурили стены. Боб Бобыч, как всегда, стоял поодаль и громко командовал:

- Мажь потолще. Затирай ровнее. Во-о-о…- И вдруг умолк, будто подавился.