Внутренний СССР - «О текущем моменте» № 4(76), 2008 г.

Понятно, что в каждой из двух концепций - неизбежно- не совпадающие по своей специфике и сути законы и взаимоисключающие представления о «правовом нигилизме».

В русле какой из двух названных выше генеральных концепций Д.А.Медведев намеревается преодолевать «правовой нигилизм» - вопрос открытый. Но преодоление юридического нигилизма (так точнее) требует прежде всего личной концептуальной определенности политиков.

· Если «правовой нигилизм» предполагается преодолевать в русле первой, то крах “элитарной” государственности постсоветской Россионии неизбежен, и вопрос только в том, в какой форме он будет протекать: революции и всплеска смуты, возможно дополняющимися агрессией извне [11], либо в форме “антиэлитарного” государственного переворота, осуществляемого «тихой сапой» с последующим объяснением происшедшего.

· Если в русле второй - то есть шансы на возрождение и преображение Руси и государственности без краха. Однако последнее требует исключительной аккуратности управления государством со стороны представителей непубличной мафиозно-корпоративной патриотической составляющей в политике. Задача соблюдения определённой аккуратности состоит в том, чтобы пребывающие в разнородной власти приверженцы первой концепции в обеих её версиях (“элитарно”-патриотической и “элитарно”-космополитической) не поняли своевременно сути проводимой политики и не смогли бы оказать ей эффективного противодействия.

Т.е. на протяжении некоторого времени в обозримой перспективе в отечественной политике должны работать всё те же принципы:

1) «каждый в меру понимания работает на себя, а в меру непонимания - на тех, кто понимает больше» и

2) «кто знает, - тот поймёт, а кто не знает - это его проблемы».

Но эти принципы должны работать не против народов Руси, а на их благо.

Общество же со своей стороны в любом из вариантов преодоления «правового нигилизма» должно изживать в себе скотски-иждивенческое отношение к государству, к политике, к своим собственным судьбам.

В частности ещё одна задача, которую поставил Д.А.Медведев в Красноярске: «уважение к частной собственности должно стать одной из основ проводимой государством политики» - неразрешима на основе первой концепции.

· с одной стороны - государство в этом случае признаёт законным кражи собственности в её финансовом выражении посредством ссудно-процентного кредитования, монопольно высоких цен на продукты некоторых видов деятельности (прежде всего - высшей административной в государственном аппарате и в бизнесе), иных финансовых и юридических инструментов

· а с другой стороны - в то же самое время массово обворованные носители массовых профессий не могут своим трудом обеспечить развитие своих семей и достойное воспитание и образование своим детям и должны при этом искренне уважать собственность тех, кто их обворовал на узаконенных основаниях, и самих воров в легитимном государственном законе .

В этом случае надеяться на уважение частной собственности и собственников персонально и добиваться этого уважения от обворованных? - надо быть безнадёжным идиотом.

Кроме того, эффективность монопольно высокой цены на продукт управленческой деятельности (например под предлогом уничтожения предпосылок к коррупции [12]) как средства обеспечения профессионализма управленческого аппарата (что действительно необходимо для осуществления модернизации страны) опровергается объективно исторически.

По данным «Инженерной газеты» (№ 45, 1992, «Не заглядывай в карман начальства») к 1980 г. соотношение зарплаты высшей администрации к среднестатистической составляло: в США - 110 раз; в ФРГ - 21 раз; в Японии - 17 раз. Если оценить стоимость гособеспечения высших партийных и государственных чиновников в СССР в период 1970-х - 1980-х гг., то в этом списке СССР окажется впереди США.

По качеству управления, выражающемуся в производительности общественного труда, в качестве выпускаемой продукции и темпах разработки и освоения новых видов продукции в массовом производстве, эти страны уже тогда следовали в обратном порядке.

За прошедшие почти тридцать лет «рейтинги» названных стран и тенденции их дальнейшего развития не изменились: СССР рухнул, а Россия увязла в кризисе, сохраняя многократное превосходство всевозможных «топ-менеджеров» от финансов и от политики в доходах над среднестатистическим уровнем (Россия по этому показателю в 2006 г. входила в тройку лидеров); в США научно-технический прогресс имеет место во многом на основе «скупки мозгов» и нарастают проблемы с долларом, утратившим позиции монопольно неоспоримой мировой валюты; ФРГ в среднем благополучна; Япония - успешна при том, что не имеет своей сырьевой и энергетической базы.

Это означает, что в названных странах ошибки управления в масштабах общества в целом по своей тяжести обратно пропорциональны кратности отношения зарплаты высших управленцев к среднестатистической.

Т.е. если мы хотим общественного и научно-технического прогресса, то доходы начальства надо «поджимать» так, чтобы они не выпирали из социальной статистики. Это не предложение уравниловки: квалифицированный профессионал должен иметь реальную возможность зарабатывать больше менее квалифицированного, но это касается всех сфер профессионализма, включая и сферу управления. Но сфера управления при этом не должна быть притягательной кормушкой для паразитов, поскольку монопольно высокие непосредственные и опосредованные доходы высших управленцев ведут к обособлению управленческого корпуса от общества, к его паразитизму и переориентации его на удовлетворение своих корпоративных паразитических интересов в первую очередь за счёт остального общества, и как следствие - к деградации управленческого корпуса и управления.

Это - ещё одна иллюстрация того, что в нормальном обществе люди должны работать на Идею и получать зарплату, позволяющую им их семьям жить и развиваться по-человечески, а не работать за деньги по принципу «кто деньги платит - тот и “музыку” заказывает», не задаваясь вопросом о том, кто автор “музыки” и какие цели он преследует.

Также надо понимать, что в каждой из двух генеральных концепций по-своему решаются вопросы организации общественных институтов (государственности и бизнеса) и все прочие вопросы управления и организации самоуправления в обществе.

В частности, всякая финансовая система прежде, чем она становится средством удовлетворения экономических потребностей людей, уже является инструментом управления макроэкономическими процессами. Собственно говоря, тот факт, что она является средством удовлетворения экономических потребностей тех или иных групп людей, - следствие того факта, что она состоялась в качестве средства некоторого управления макроэкономикой. Однако есть специфика, связанная со словом «некоторого» в предъидущей фразе: