Энтон Майрер - Однажды орел…

– Извини меня, Пег. Я, честное слово, упал не нарочно… Я же говорю тебе, извини меня. Нельзя обижаться на человека, если он не нарочно…

Дэмон почесал большим пальцем подбородок. В его нежелании оставить армию большое значение имело и многое другое. Очень многое. Он сам пожелал провести свою жизнь среди солдат.

Рядовой может стремиться стать генералом, потому что и тот и другой, как правило, сознают важность военного искусства и стойкости, а также необходимость сохранить свою жизнь, постоянно подвергающуюся опасности. Когда же к власти пробивается простой рабочий, он покидает мир реальностей и человеческих отношений и попадает в темный мир кредитов и объединений - мир, в котором, кажется, ничто так не вознаграждается, как безответственность и безграничная алчность. А когда над ними разразится гром - а Сэм в этом нисколько не сомневался, - как он будет себя чувствовать, играя с этими ценными бумагами, стремясь перехитрить своих товарищей, потягивая по вечерам импортное виски и слушая по радио выступления комедийных актеров? Неожиданно Сэм встал и пошел на кухню. Томми ставила вымытую посуду в шкаф.

– Дорогая… - начал он и сделал паузу. - Дорогая, я не могу согласиться работать у Даунинга. Просто я считаю, что это будет неправильно.

Повернувшись к нему, Томми согласно кивнула:

– Я знала, что ты не захочешь уйти из армии.

– Извини меня, милая, но другого пути для себя я не вижу.

– Ну и хорошо. Поступай так, как тебе подсказывает сердце. - Томми прикусила нижнюю губу. Она выглядела отдохнувшей, спокойной и очень красивой, но в ее взгляде оставался едва заметный укор, который всегда пугал Сэма.

Он подошел к ней и нежно поцеловал ее.

– Ты очень хорошо выглядишь, дорогая. Придется тебе согласиться, что в чем-в-чем, а уж в красоте-то я наверняка разбираюсь. Даже если и не вижу леса из-за деревьев.

Губы Томми медленно изогнулись в очаровательную улыбку.

– Нот и хорошо. Как-нибудь проживем. Мы прекрасно отдохнули. Настоящий отпуск. Как в Канне.

– Да, я тоже так думал. - Сэм вынул из кармана маленький сверточек и вложил его в руку Томми.

– По какому же это случаю? - спросила она, изумленно подняв брови.

– Ни по какому. Просто подарок тебе.

Как маленькая девочка, с замиранием сердца, Томми развернула сверток, открыла мягкую крышку футляра и увидела отливавшие синевой на черном бархате жемчужные серьги.

– Очаровательные! - мягко воскликнула она и дотронулась до серьги указательным пальцем. - Они… О, Сэм… - Ее глаза неожиданно наполнились слезами.

– Насчет денег не беспокойся… - начал было Сэм.

– Да нет, дело не в деньгах.

– Я давно уже хотел их купить. Мечтал несколько лет… Но не мог.

Томми крепко обняла его за талию. Ее лицо выражало одновременно и любовь, и тревогу, и благодарность, и безграничное смятение. Она энергично тряхнула головой, чтобы смахнуть быстро навернувшиеся слезы.

– О, Сэм, - прошептала она, - ты такой прелестный «скряга». Что бедной женщине делать с тобой?

Дэмон подумал, что согласился бы вечно держать ее вот так в своих объятиях в этой вечерней тишине.

– Просто не уходи никуда, - пробормотал он и прижался губами к ее волосам. - Никуда не уходи.

– Добрый вечер, капитан! - Военный полицейский открыл огромные ворота и отступил в сторону.

Проходя на эту огороженную колючей проволокой территорию, Дэмон каждый раз испытывал неприятное ощущение: непостижимо, но в подобных случаях он не мог освободиться от мысли, что обратно уже не вернется. Идя за полицейским, Дэмон с интересом осматривался вокруг. Лагерь для заключенных содержался в чистоте и казался пустынным. Не видно было ни веревок с бельем, ни каких-либо домашних животных, ни тем более играющих в мяч солдат; вокруг зданий и палаток не заметишь и пучка травы. Все говорило о том, что здесь расположено учреждение, в котором отбывают наказание, где нет места проявлению ни человеческих слабостей, ни душевной теплоты. Все живое и зеленое было безжалостно вытоптано и превратилось в гладкие, раздражающие своей белизной дороги, вдоль которых торчали пирамиды выцветших серовато-коричневых палаток; все это в каком-то угнетающе-статическом состоянии, неподвижное, молчаливое, скованное жарким тропическим солнцем.

Когда Дэмон вошел в караульное помещение, ему навстречу поднялся сержант.

– Сэр?

– У вас находится в заключении солдат из пятой роты по фамилии Брэнд?

– Да, капитан, у нас.

В соседней комнате раздался чей-то пронзительный голос:

– Кто там, Хёрли?

Сержант торопливо устремился к открытой двери.

– Это капитан Дэмон, сэр.

– Капитан Дэмон? Гм… Попросите его войти, - послышалось после короткой паузы.

– Здравствуйте, Джеррил, - сказал Дэмон, войдя в комнату, первый лейтенант Джеррил отбросил в сторону журнал с потрепанными уголками и откинулся на спинку неприятно заскрипевшего под ним вращающегося стула.

– А, Дэмон… - Джеррил даже и не подумал встать отдать честь или обменяться рукопожатием. - Пришли, чтобы подбодрить кого-нибудь из своих солдат?

– Моих солдат в настоящее время здесь нет, Джеррил.

– Жаль. Я все время мечтаю увидеться хоть с одним из них, понимаете?

– Понимаю, понимаю, Джеррил.

Лейтенант Джеррил криво улыбнулся и медленно кивнул головой. Это был человек с бочкообразной грудью, длинными руками и короткой бычьей шеей, отчего его голова напоминала сидящую в кадке тыкву. В техасском колледже он был межуниверситетским чемпионом в полутяжелом весе, потом, до поступления в армию, год или два был боксером-профессионалом. Он исполнял обязанности начальника лагеря для военных заключенных и, кроме того, возглавлял полковую команду боксеров в форту Гарфилд.

– Просто дружеский визит?

– Нечто в этом роде. - Дэмон подошел к столу и сел на один из брезентовых стульев. - В действительности я хотел бы поговорить с рядовым Брэндом.

Джеррил удивленно поднял брови.

– Индеец? А зачем он вам?

– Это мое дело.

– Но и мое тоже. - Джеррил нахмурился. - Заявляю вам, что напрасно тратите время. Это же взбесившийся краснокожий. У него не все дома.

– В самом деле?

– Хотел убежать во время работ в Талигане. Краснокожему чертовски повезло, что Андерсен не разбил ему башку. Будь я на месте Андерсена, ему несдобровать бы. А вчера затеял драку с двумя моими полицейскими. Пришлось вправить ему мозги. Упрямая обезьяна. Но мы и не таких обламывали. - Джеррил хлопнул кулаком правой руки о левую ладонь. - О, они все попадают ко мне, Дэмон! - продолжал он своим высоким, пронзительным голосом. - Все: и хулиганы, и умники, и разные неудачники. Все, кто возомнил о себе, что он - это нечто особое, невероятное, понимаете, Дэмон? - Маленькие черные зрачки Джеррила сверкнули, во рту блеснули два золотых зуба. - Все они попадают к своему папочке.