Энтон Майрер - Однажды орел…

– Может быть.

– Скрипящее колесо нуждается в смазке. Третий закон термодинамики. - Мессенджейл слабо улыбнулся. - Кстати, это, кажется, старая поговорка в Новой Англии, не так ли?

– Да, но она, похоже, не очень-то помогает генералу Хью Драму.

– Он таки добьется. Вот увидишь. Он должен получить эту должность… хотя идет к ней неправильным путем. Он пошел напролом и вызвал этим возмущение окружающих. Я подобных ошибок не допущу.

– Не допустишь маленьких ошибок, но допустил большие, Котни.

Лицо Мессенджейла побледнело, вытянулось, стало суровым.

– Что ты хочешь сказать?

– А разве это имеет для тебя какое-нибудь значение?

– Я хочу знать, что ты имеешь в виду, - почти закричал он. - Говори!

Эмили отложила в сторону вышивание и сложила руки на груди.

– Для начала скажем, что, упустив Сэма Дэмона, ты совершил большую ошибку.

– Дэмон? За какие-нибудь пятнадцать лет этот человек не менее двадцати раз портил себе карьеру. А теперь он в горах ползает на животе вместе с красными, играет в ковбоев и индейцев… Глупый человек.

– Возможно.

– Не возможно, а точно. Это будет самый многолетний капитан во всей истории американской армии. - Мессенджейл весело фыркнул. - Если бы был принят закон о предельном возрасте для данного звания, то его выгнали бы из армии много лет назад.

– Но тогда почему же в последний год ты так много занимался им?

– Потому что полагал, что из него еще можно кое-что сделать. Но это оказалось невозможным. Он сентиментальный дурак, дурак наиболее опасного типа, из тех, кто не извлекает из своего опыта никакой пользы. Нет ни одного человека, занимающего влиятельное положение, кто согласился бы хоть как-нибудь позаботиться о нем. От него отказался даже его тесть.

– Откуда тебе это известно?

– А разве это не очевидно? Если бы старик Колдуэлл считал его годным на что-нибудь, он давно бы взял его к себе под тем или иным предлогом. Колдуэлл хорошо понимает, так же как и все другие, что Дэмон просто неудачник.

Эти слова рассердили Эмили, хотя она и сама не понимала почему.

– Все равно ты не прав. Несмотря даже на то что обычно всегда и во всем бываешь прав. - Она наклонилась вперед и тихо добавила: - Настанет такой день, когда ты встанешь перед ним на колени и будешь умолять его выручить тебя из беды.

Мессенджейл удивленно приподнял брови и снисходительно улыбнулся:

– О, это будет действительно печальный день!

– Да, - согласилась она, - печальный. Но он обязательно настанет.

– Ну, и как же, по-твоему, согласится он выручить меня?

– Но знаю… - ответила она неуверенно после короткой паузы.

Мессенджейл перестал улыбаться и поднялся на ноги.

– Беспредметный разговор. Может статься так, что он никогда не вернется оттуда. Ходят слухи, что его ранили, когда он наблюдал за действиями партизан по захвату японского склада со снабжением. А уж если его действительно ранили в тех диких условиях, то, поверь мне, на возвращение нет никакой надежды.

– А Томми знает об этом?

– Нет. Думаю, что не знает. Мне стало известно об этом из секретных источников. Что хорошего, если сказать ей? Она только еще больше расстроится.

Бал-маскарад в клубе на бульваре Дьюи, названный его организатором полковником Зиммесом «Солдат в истории», приближался к концу. Полковник Зиммес настоял на том, чтобы все участники бала пришли в костюмах и масках и не снимали их до полуночи. Уставшие от бурного веселья и танцев гости разделились на группы и беседовали на самые различные темы.

– А я говорю вам, - настойчиво твердил пьяный Боб Мэйберри, опираясь грудью на стул, - если Гуам не будет соответствующим образом укреплен и усилен, то я не знаю, что буду делать.

– Скажите об этом нашему величественному военно-морскому флоту, - заметил кто-то.

– Нет, нет, дело не в этом, - вмешался Джек Клегхорн. - Что нам нужно, так это регулярная армия в миллион человек…

– Воинская обязанность в мирное время! - удивленно воскликнул Мэйберри. Он ухитрился потерять где-то свой индийский головной убор, и его светлые волосы то и дело спадали на глаза. - Да вы с ума спятили, дорогой мой!

– Так или иначе, но дело идет к тому…

Томми Дэмон сидела у стола в одной из смежных комнат с супругами Клегхорн, майором Томпсоном и Котни Мессенджейлом. с безразличием прислушиваясь к спору за соседним столом. Было уже поздно. В полночь, в сопровождении пронзительных криков и возгласов удивления, были сняты маски, владельцам лучших костюмов розданы призы, высокопоставленное начальство разошлось по домам, и гости, как всегда на таких вечерах, почувствовали себя значительно свободнее…

– Она высадятся в заливе Лингаен. - упрямо продолжал Мэйберри, выбросив руку вперед и не сводя с нее взгляда, как будто боясь, что она вернется назад и ударит его по лицу. - Высадят три усиленные дивизии и захватят плацдарм в долине…

– Чепуха! Там они высаживаться не будут, а если и будут, то только в целях отвлекающего удара. Основные силы они высадят в заливе Ламой и в Легаспи…

– Хорошо, хорошо, друзья, - попытался остановить их Алек Томпсон, - довольно об этом.

– Я ведь правильно сказал, да?

– Совсем не обязательно. Мы остановим их на берегу, если они даже и попытаются.

– Чем вы остановите их? - воскликнул Мэйберри. - Банановыми ветками?

– Мощными воздушными силами, - сказал мужчина с лимфатическими образованиями на лице. Это был офицер с аэродрома Кларк. - Самолеты - вот что нам нужно. Тучи самолетов. Японцы никогда не осмелились бы напасть, если мы имели бы в Кларке пару авиакрыльев истребителей-перехватчиков…

Томми выпила свой бокал до дна.

– Честно говоря, мне так надоели эти разговоры о разной стратегии, - заметила Мэй Ли.

– Молодые люди остаются молодыми людьми, - сказал Джек Клегхорн, взглянув на Томми. Она состроила ему гримасу. В надвинутой на лоб шляпе, с кавалерийскими усами он выглядел грозным, более мужественным, чем обычно. Большинство женщин, сняв маски, утратили свое очарование. Мэй Ли, одетая в костюм красавицы из южных штатов времен Гражданской войны, в маске выглядела довольно соблазнительной, но теперь, без маски, не производила особого впечатления. Она сделалась еще более худой и костлявой, чем была в форту Дормер, и походила скорее на ребенка, наряженного в платье взрослого человека.

Несмотря на предупредительное замечание Алека Томпсона, мужчины продолжали говорить о войне и возможности нападения японцев. Мир оказался на грани войны: Италия вторглась в Эфиопию, Германия - в Чехословакию, Япония - в Китай, почти все государства вторглись в Испанию. Вторжение стало как бы новой международной игрой. А они сидят здесь, смеются, поют, танцуют, говорят о лагерях вневойскового обучения гражданского населения как об организациях, способных подготовить армейские кадры, о недостаточности обороны зоны Панамского капала, о чертовской сложности оборонительной линии Мажино, о том, что сделают японцы и чего они не осмелятся сделать…