Тиамат - ЭКЛИПСИС

Кинтаро был мрачен, и эльф понимал его без слов. Каково думать, что твою любовь может подделать какая-то чародейка, да еще так искусно?

Мрачность степняка объяснялась еще и тем, что все три рыжих совершенно одинаково воздействовали на его половую функцию, а значит, он возбуждался в тройном размере. Но по-прежнему отказывался упасть в кровать с любым из них, пока не станет ясно, кто есть кто. Кинтаро бы никогда не сознался, но его преследовал страх увидеть, как в самый неподходящий момент Альва в его объятиях превращается в кого-то другого. Или во что-то другое.

Для успокоения нервов он решил устроить разврат и пьянку. Но Хатталь неожиданно заартачился.

- Мы не пьем вина, Пророк запрещает.

- Ага, вы пьете самогонку из кактусов!

- Это нам Пророк не запрещает. Нельзя только перебродивший сок виноградной лозы. Зато можно кумыс и кхамру.

- Просто он писал свои правила, когда кхамру еще не придумали. А то бы добавил. Это все равно что запретить трахаться в задницу, а минет разрешить.

- Ну, так, в общем, и есть. Неверного трахнуть - грех небольшой. Сто раз прочел молитву и очистился. Но я с мужиками не сплю и в рот не беру… Спиртного, болван!

Кинтаро неприлично заржал. Подобные оговорки в своем присутствии он расценивал как завуалированное приглашение. Поэтому, когда фарри направился в купальню, он выждал некоторое время, подмигнул Итильдину и вошел следом.

Парень стоял, упираясь в умывальник, и разглядывал себя в зеркало.

- Что, меряться пришел? - успел он сказать, прежде чем был прижат к стене и рот его Кинтаро запечатал своим.

Хатталь начал вырываться, но степняк прижал его крепче, сунул колено между ног и присвистнул. У фарри стоял, как боевое знамя.

- На себя самого, что ли, так завелся? - насмешливо осведомился Кинтаро, дыша в ухо Хатталю и тиская его за задницу.

- Пусти, - прошипел тот, извиваясь. - Я не хочу.

- Хочешь. От тебя так и несет похотью, фарри.

Хатталь отвернул лицо, и Кинтаро принялся целовать его в шею. С губ парня сорвался предательский стон, по телу прошла дрожь.

- Давно не было мужика, лапочка? - вкрадчиво прошептал степняк, одной рукой пытаясь развязать широкий кушак Хатталя.

Судя по прошлому опыту, примерно сейчас жертва должна обмякнуть и прекратить сопротивление, а то и накинуться с ответными ласками.

Но не тут-то было. Хатталь с неожиданной силой стиснул его запястье, и пальцы его впились в кожу, причиняя невыносимую, обжигающую боль. От неожиданности Кинтаро отпрянул, выругавшись сквозь зубы. Посмотрел на свою правую руку и в первый момент глазам не поверил. На коже пламенели ожоги - следы от пальцев.

Глаза Хатталя горели. В прямом смысле слова. Расширенные зрачки полыхали желто-оранжевым пламенем.

- Это заклинание называется «Рука Ашурран», - сказал он насмешливо. Теперь была его очередь глумиться.

- Гляжу, ты прямо сгораешь от страсти, - скаламбурил Кинтаро, снова приближаясь к нему плавным движением хищника. - Хочешь разжечь мой пыл?

- Ты здорово рискуешь, вождь. Я тебе задницу надеру.

Степняк задрал бровь:

- Вот так бы сразу и сказал, а то «не хочу, не хочу»…

- Я тебе яйца оторву и в глотку засуну! - прошипел фарри. Его арисланский акцент совсем исчез.

Кинтаро объяснил ему просто и доступно, что именно и кому он сейчас сам засунет в глотку.

Хатталь кинулся на него, и они сцепились.

Он был быстр, как пляшущие языки пламени, горяч, как огонь в горне, и через пять минут уже Кинтаро был прижат к полу, а Хатталь тискал его за задницу и дышал в ухо.

- Хочешь меня? Сейчас ты меня получишь, - промурлыкал он, пытаясь стащить со степняка штаны.

Самое ужасное было то, что Кинтаро весь горел от возбуждения, и грубые прикосновения фарри будили в нем звериную похоть. Отдаться тому, кто оказался сильнее в схватке, не стыдно ни по обычаям эссанти, ни даже по законам джунглей, которые вошли в его плоть и кровь после метаморфозы в оборотня. Но Кинтаро терпеть не мог подчиняться силе. Поэтому он стиснул зубы, напрягся и отчаянным рывком отшвырнул от себя Хатталя.

Тот оказался на ногах едва ли не раньше Кинтаро.

- Целку корчишь, вождь? - сказал, усмехаясь. - Чтобы посильнее меня завести?

Кинтаро, тяжело дыша, прожигал его глазами. Они тоже горели желтым огнем - огнем зверя. Хатталь поманил его пальцем:

- Иди сюда, киска.

Невыносимо. Проклятый фарри украл его роль, говорил его словами, взял над ним верх, практически поимел!

- Если что, дверь у тебя за спиной, - подсказал, ухмыляясь, Хатталь.

Тоже собственная реплика Кинтаро. Скольким надменным столичным аристократам, вопившим: «Наглец, руки прочь!» - он отвечал: «Дверь у тебя за спиной, детка!» Альва спросил его, наслушавшись подобных рассказов: «Ну хоть один-то сбежал?» - «Нет, ни один».

Кинтаро сбежал. Как ошпаренный выскочил за дверь.

- Как надумаешь, обращайся, - сказал ему в спину Хатталь невыносимо самодовольным тоном.

Степняк чуть не взвыл от ярости.

Оставшееся время Хатталь ни словом не упоминал об инциденте. Только иногда поглядывал на Кинтаро, будто раздевая глазами. Уходя, выманил его в коридор:

- Вождь, на пару слов.

Но вместо пары слов урвал поцелуй, который был слишком долгим и жарким для взятого силой.

Третий день принес много сюрпризов. Для начала Альву номер два вытащили из петли. Никакого вреда он себе причинить не смог, потому что был под магической защитой. Это значило, что отточенное лезвие не оставляло на его коже следов, и если бы даже он выпрыгнул с верхней площадки башни, то ни одной шишки бы себе не набил.

- Как еще мне доказать, что я настоящий? - рыдал он, уткнувшись в плечо сердобольному Итильдину.

Кинтаро наблюдал мизансцену с видимым неудовольствием, прислонившись к стене и засунув большие пальцы за ремень.

- Этого я, пожалуй, не возьму, - сказал он вполголоса, с оттенком брезгливости.

- Щенков, что ли, выбираешь? - так же вполголоса возмутился Хатталь. - Между прочим, только этот рвется пойти с вами.

- Мало ли кто куда рвется.

- А ты бы подумал, чего хочет твой рыжий. Его желания с твоими могут не совпадать, тебе это в голову приходило?

- Если бы он мог выйти и послать нас обоих к черту, твоей хозяйке не понадобилась бы вся эта канитель.

- Молодец, соображаешь. Ну, а если… - Хатталь помедлил, -…он хочет вас испытать? Узнать, что вы любите больше - его самого или ваши представления о нем?

Кинтаро открыл было рот, чтобы возразить, и понял, что ему нечего сказать. Зато фарри явно сказал больше, чем собирался. И решил незамедлительно сменить тему, небрежно бросив:

- Я с ним спал пару раз, еще когда он только здесь появился.

- Всего пару? - чужим голосом отозвался Кинтаро, отворачиваясь.

- А я думал, ты кинешься меня полосовать, если узнаешь.