Ковалевская Елена - Письмо с которого все началось

– А не обманите? – недоверчиво переспросил он.

– Слово сестры.

– Ну тогда пойдемте, – пацан развернулся и побежал к выходу.

Мы с сестрами встали, вновь накидывая на плечи плащи.

– Сиди здесь, – бросила я Андре. – Жди, мы за тобой вернемся.

– А чего я буду ждать? – удивленно вскинулся парень. – Вы же сами никого не видели, а вдруг это не те, кто нам нужны?

– Тогда пошли, – кивнула Гертруда и первой направилась на улицу.

Перед входом в трактир нас ждали пятеро мальчишек, чуть не приплясывающих от нетерпения. Едва мы вышли, как они пустили вдоль улицы, причем так, что мы вынуждены были едва ли не бежать, чтобы не упустить их из виду. Пацаны привели нас на край города к приземистому двухэтажному зданию, с трех сторон окруженному забором, так что только один фасад с входной дверью смотрел на улицу. После небольшой пробежки мы даже не запыхались, а вот с Андре дело было плохо: он дышал хрипло с присвистами. Едва остановившись, он согнулся пополам, упер руки в колени, и теперь пытался перевести дыхание.

– Здесь, – махнул рукой заводила. – Во дворе лошади стоят.

– А не врешь? – усомнилась я в его словах. Было похоже, что мальчишка говорит правду, но чем Искуситель не шутит. Больше всего мне бы не хотелось ошибиться, ведь входить мы будем не завар пить.

– Вот те крест, не вру! – мальчишка с возмущенным видом быстро мазнул рукой на уровне живота, как бы в доказательство правдивости своих слов. – Да вы сами посмотрите.

– А ну-ка, – я подошла к Гертруде, и мы, сцепив руки крест-накрест, замерли возле забора.

Юозапа понимая нас без слов, подошла и, наступив одной ногой на руки, другой оттолкнулась от земли и подпрыгнула, подтянувшись на заборе. Мы выпрямились, стараясь поднять ее повыше.

– Ну? – спросила я у нее нетерпеливо, сестра все-таки не пушинка и ноги в сапогах каблуками пребольно давили на сцепленные кисти.

– Четыре, – бросила она, повернувшись к нам. Затем снова заглянула во внутрь, тихо посвистела и позвала: – Звездочка, звездочка… Эй! Скажите этому олуху, чтобы он тоже позвал свою кобылу!

Андре, негромко и мелодично просвистел, в ответ ему раздалось радостное всхрапывание.

– Все, опускайте, – махнула нам Юза, и мы чуть наклонились. Сестра оттолкнулась руками от забора и спрыгнула спиной назад. – Есть, четыре там, и одна реагирует на нужное имя.

Я отряхинула руки от земли, что обсыпалась с Юзиных сапог, и, вытащила из кошеля монеты.

– Держите, – я протянула их ребятне; те довольные собой шустро схватили их и побежали прочь.

Когда мальчишки скрылись за поворотом, я поинтересовалась у сестер:

– Ну что, как обычно? – Гертруда пожала плечами, а как, мол, еще в таком случае. А вот Юозапа скривилась, будто бы ей уксуса дали хлебнуть. Конечно! Это опять ей умильное личико придется строить, ведь она и ростом поменьше и симпатичней.

– А я? – как прежде влез в разговор Андре.

– А что ты? – удивилась старшая сестра.

– Может мне с вами пойти, я ж все-таки мужчина, и…- с этими словами парень расправил плечи, стараясь придать себе воинственный вид.

– Так, слушай ты – мужчина, – перебила его Гертруда, недовольная, что приходится терять время. – На этом твоя роль заканчивается, так что топай обратно в трактир и дожидайся нас там.

– Но…

– Сказано в трактир, значит в трактир! – еще более грозно, чем старшая сестра, произнесла я. – Ты нам только под ногами мешаться будешь, – и, видя, как парень покраснел от злости, чуть сбавила тон и пояснила: – Мы уже двенадцать лет слаженной командой работаем, а ты будешь выбиваться из общей картины. Так что шагай обратно, и жди нас. Ясно?

– А…

– Ясно?!

– Да ясно, ясно, – плечи у Андре поникли, и он нехотя направился в сторону, откуда мы пришли.

А мы стали готовиться: Гертруда встала слева от двери, я справа. Юозапа вынула из кошеля пару золотых монет, затем основательно закуталась в плащ, а то не дай Бог не вовремя распахнется, и, оставив снаружи лишь левую руку, постучала. Сначала ничего не происходило, и только после того, как сестра постучала второй раз, в окошечке появилось чье-то лицо.

– Что надо? – неприветливо поинтересовались с той стороны.

– Редженальд Токус здесь проживает? – медовым голосом осведомилась она.

– Нет, – последовал грубый ответ.

– Но как же так?! – Юза умильно захлопала ресницами; она это умеет. – Я совершенно точно знаю, что именно здесь он и живет, – и, не давая опомниться, протянула к окошку на ладошке золотые кругляши. – Вот, я ему долг принесла.

За дверью от неожиданности крякнули, даже нам с другой стороны чувствовалось, как напряженно ворочаются мозги, как алчность побеждает осторожность и приказ – никого незнакомого не впускать. А Юозапа с невинным выражением лица стояла и продолжала держать деньги на раскрытой ладони, пока желание легкой наживы все-таки не победило. И ей было сказано:

– Я, хг-м, совсем запамятовал, именно здесь он и живет, сейчас открою…

Загремел отодвигаемый засов, и дверь распахнулась. На пороге стоял мужчина чуть выше среднего роста, некрупный и симпатичный. Он был одет в щеголеватый ярко-синий жакет, сейчас распахнутый на груди, и открывающий взгляду тончайшую льняную рубашку; коричневые шоссы и кожаные туфли на ногах, а на голове у него красовалась сдвинутая на макушку круглая суконная шапочка. Окинув Юозапу с ног до головы веселым взглядом, он отступил внутрь и чуть в сторону и, сделав приглашающий жест рукой, произнес:

– Ну что, заходи красавица, я провожу.

Юза сделала пару мелких шагов входя, но тут же развернулась к щеголю и, вложив ему в руку монеты, провела ладошкой по щеке. Тот немало удивленный поведением гости вопросительно изогнул бровь. А Юозапа тем временем вынула вторую руку из-под плаща, положила ему обе на грудь, а потом изо всех сил дернула на себя. И тут же в двери метнулась Герта, с боевым ножом. Она саданула щеголя рукояткой по затылку, тот обмяк. Вдвоем с Юзой они заволокли потерявшего сознание мужчину внутрь, и аккуратно уложили на пол полутемного коридора. Я, внимательно оглядываясь по сторонам – нет ли случайных свидетелей, зашла последней. Юозапа подобрала с пола раскатившиеся монеты, и спрятала их обратно в кошель. Стараясь производить поменьше шума, мы скинули с себя длинные плащи, а то не дай Бог запутаемся, и, проявляя безграничную наглость, сложили их здесь же на комоде, стоящем недалеко от дверей. Я отцепила от пояса фальшион, Юза поступила так же, а вот Гертруда вообще решила ограничиться все тем же ножом.

– С этим что? – шепотом спросила я, кивая на тело. – Вдруг кто зайдет? Шум поднимет.

Юза на цыпочках прошла вглубь узкого коридора, оглядываясь по сторонам, затем вернулась и прошептала: