В. Васильев - ВООРУЖЕНИЕ И ВОЕННОЕ ДЕЛО КОЧЕВНИКОВ ЮЖНОГО УРАЛА В VI-II ВВ. ДО НАШЕЙ ЭРЫ

Не установлена форма наконечника копья, найденного крестьянами в кургане у хут. Черниговского, который оказался утерянным. К.Ф.Смирнов, со свойственной ему тенденцией "удревнения" датировал наконечник VI в. до н.э. [Смирнов, 1961. С.70], хотя чуть позже он отнес комплекс из Черниговского к рубежу VI-V вв. до н. э [Смирнов, 1964. С.40].

Разрушенный и не поддающийся реконструкции наконечник копья происходит из кургана 3 у пос. Матвеевский в Актюбинской области [Смирнов, 1961. С.74]. К.Ф.Смирнов датировал материал погребения в рамках IV в. до н.э. Интересно то, что в кургане оказалась, похоронена женщина.

30- 31. Обломки втулок копий происходят из могильников Филипповка и Переволочан (соответственно к.14 и к.10, п. З и 5). Датировка комплексов -начало IV в. до н.э. [Пшеничнюк, 1989а; Пшеничнюк, 1991].

К сожалению, не всегда удается установить длину копий. Отчасти это объясняется плохой сохранностью дерева, отчасти неустойчивым обрядом помещения копий в могиле. Так, например, в Муракаево или Переволочане (курган 10 погребение 4) наконечники копий находились в районе ног погребенных и по всей вероятности были сломаны древки. В противном случае, учитывая границы могилы, длина копий едва ли превышала 1 м, что само по себе трудно представить.

Судя по исследованиям А.И.Мелюковой и Е.В.Черненко, длина скифских копий колебалась в пределах 1,75- 2,2 м [Мелюкова, 1964. С.43; Черненко, 1934. С.233]. Хотя Е.В.Черненко как будто доказал, что у скифов существовали и более длинные "штурмовые" копья- пики размером не менее 3 м. Их появление исследователь относит к IV в. до н.э. [Черненко, 1984. С.233].

Согласно материалам Блюменфельдского А 12 кургана, длина савроматских копий приблизительно равнялась человеческому росту, т.е. составляла 1,75- 1,8 м [Смирнов, 1964. С.48]. Длина копья из кургана 9 могильника Бесоба по данным М.К.Кадырбаева не превышала 1,7 м [Кадырбаев, 1984 С.90].

Если учесть размеры могильной ямы и расположение наконечников в кургане 7 могильника II Сибай, то размеры копий не многим превышали рост человека. Их максимальную длину можно установить в пределах 180- 185 см (Пшеничнюк, 1983. С.175].

Таким образом, как показывает археологический материал, длина копий кочевников исследуемого региона соответствовала длине этого оружия у их западных соседей - савромато-сарматов и скифов. Более того, благодаря раскопкам 1991 г. были сделаны важные открытия, касающиеся рассматриваемого оружия.

Так, по довольно четкому древесному тлену от древка, помещенного во входную яму погребения 1 кургана 10 могильника Переволочан, длина копья составляла более 3 м (Пшеничнюк, 1991. рис.102]. Причем следует отметить, что в этом случае на древко, предназначенное для штурма военного строя, был насажен наконечник листовидной формы.

В погребении 2 того же кургана для копья длиной так же более 3 м в северной короткой стенке была вырыта ниша [Пшеничнюк, 1991]. Штурмовое копье, как и в предыдущем случае, было снабжено наконечником листовидной формы.

Факты со всей очевидностью свидетельствуют, что в IV в. до н.э. у кочевников Южного Урала появляются серьезные противники, для борьбы с которыми на вооружение принимаются штурмовые копья и пики, судя по массивности наконечников бронебойного назначения. В этом плане нельзя согласиться с Е.В.Черненко считающим, что длина основной массы сарматских наконечников не выходит за пределы 24 см [Черненко, 1984. С.234]. По нашим данным, наконечников длиной 40 см и выше известно 7 экземпляров, 30 см - соответственно восемь. Средняя арифметическая длина наконечников копий используемых в работе, равна 32 см. Безусловно, прав К. Ф.Смирнову, полагающий, что такие копья были предназначены для нанесения сильного удара с коня [Смирнов, 1961. С.74].

Отряды копейщиков, вооруженных ударными и штурмовыми копьями и пиками, имеющими в составе паноплии, как правило, меч или кинжал, лук и стрелы, а иногда и панцирь, комплектовались преимущественно из представителей родоплеменного нобилитета и являлись профессиональными воинами-дружинниками. Манипуляции длинными копьем, которое можно было держать только двумя руками, искусство управления боевым конем в условиях отсутствия стремян, требовали постоянных упражнений и высоких профессиональных качеств, не доступных простым скотоводам.

Опираясь на археологические данные, можно с уверенностью говорить, что уже с конца V - начала IV в. до н.э. в кочевническом войске копейщики являлись самостоятельным контингентом, выполняющим конкретные тактические задачи - прорыв военного строя, расчленение групп пехоты или конницы противника и т.д. Высокую эффективность таких ударных групп заметили еще древние авторы, с горечью описывая как варварское копье "в своем стремительном натиске колет кого ни попало, одним ударом часто пронзая двоих" [Гелиодор. Эфиопика, 14, IX, 15].

4. НЕТРАДИЦИОННЫЕ ВИДЫ НАСТУПАТЕЛЬНОГО ОРУЖИЯ

К видам наступательного оружия ближнего боя, которые не были характерны для ранних кочевников региона, следует отнести топоры, булавы и клевцы. О некоторых из них уже упоминалось в специальной литературе [Смирнов. 1961. С.51; Хазанов, 1971. С.151], поэтому рассмотрим вновь поступившие материалы.

Топоры можно разделить на две категории - полифункциональные (военно-хозяйственные) и заведомо боевые. К последним следует отнести единственную известную нам железную секиру, происходящую из разрушенных курганов на восточной окраине города Орска [Савельева, Смирнов, 1972. С.106].

Секира имеет симметричную лезвийную и обушковую части изогнутых очертаний (рис.21, 1). К сожалению, по рисунку неясно, являлась ли обушковая часть боевой. Проух изделия округлый, диаметром около 3 см. Длина всей секиры 33 см. Похожие экземпляры имеются в древностях Волго-Камья, Скифии, Кавказа и Памира [Халиков, 1977. С.178; Литвинский, 1972. С.120-122; Черненко, 1984а. С.45; Петренко, 1989. С.391]. Следует сказать, что орская секира выглядит довольно крупной на фоне своих аналогов, размеры которых на 8- 10 см меньше. По мнению авторов статьи, раннекочевнические древности из Орска датируются V-IV вв. до н.э.

Археологический материал свидетельствует, что секиры не были популярны в среде номадов Южного Урала, хотя их предки, как сообщает Авеста, уже в то время знали этот вид оружия. Так, при описании колесницы Митры фигурируют "двулезвийные топоры из стали". Под названием "сагарис" известны медные секиры массагетов, хотя их находки не частое явление в археологической практике. [Геродот, I, 215; Страбон XI, 8,6]. Важную роль топоры-секиры играли в скифской мифологии (например, легенда о происхождении скифов или обычаи у них побратимства).

Вполне вероятно, что секиры были не только боевым оружием, но и заключали в себе некий магический смысл, являясь маркерами власти. Так интерпретируются их изображения и находки у ананьинцев [Халиков, 1977 С.179-181]. Близкий по содержанию смысл имели топоры у скифов и персов, судя по рельефу Персепольского дворца [Ильинская, 1961. С.29-30]. Вполне вероятно, что и орская секира принадлежала человеку высокого социального статуса и являлась атрибутом родовой или племенной власти.