В. Васильев - ВООРУЖЕНИЕ И ВОЕННОЕ ДЕЛО КОЧЕВНИКОВ ЮЖНОГО УРАЛА В VI-II ВВ. ДО НАШЕЙ ЭРЫ

Тип III. Обнаружено несколько экземпляров. Пластины прямоугольной формы, размером в среднем 2,8x4 мм, сечение прямое. Отверстия располагались парами на концах и в центре (рис.20, 6). Входили в состав доспеха из кургана 7.

Прямые аналогии пластинам типа III на неизвестны, хотя по способу бронирования они тождественны пластинам более длинных размеров из состава эскимосского панциря, хранящегося в МАЭ [Мошинская, 1965. С.34].

Тип IV. Представлен единственной накладкой, вероятно параллелограммовидной формы. Ее предположительные размеры 2,8x10 см, сечение прямое, толщина кости 3 мм (рис.20, 9). Способ бронирования, очевидно, тождественен типу III. Аналогии пластинам такой формы нам неизвестны. Входили в состав доспеха из кургана 7.

Возможно, впрочем, предположить и другой вариант. Рассматриваемая пластина имела только один скошенный конец. В этом случав она будет аналогична пластинам из состава эскимосского панциря, крепившимся сбоку, в районе "подмышек".

Тип V. Представлен экземпляром очень плохой сохранности. Пластина имела подпрямоугольную форму. Ее предположительные размеры 4,5x12 см, сохранившиеся размеры 4,5x7 см. По сохранившемуся нижнему концу было просверлено не менее пяти отверстий, в центре фиксируется еще три (рис.20, 7). Найдена в составе доспеха из кургана 9. аналогии неизвестны.

Тип VI. Представлен пятью экземплярами прямоугольной формы. Их размеры 2.5x6,3 см, максимальная ширина 3 см. сечение прямое, толщина кости о мм. Отверстия располагались парами на концах и сбоку, в одной из половин (рис.20, 12-13). Края пластин тщательно отшлифована. Аналогии имеются в курганах Шмаковского могильника [Гснинг, 1993. С.74-92].

Тип VII. Пластины прямоугольной формы, размером 2.5x6,2 см. сечение прямое, толщина кости 4- 5 мм. Отверстия располагались парами на концах (рис.20. 10). Аналогии представлены в материалах Скифии [Мелюкова. 1964. С.172] и древностях саргатской культуры (Красногорка. Куртамыш) [Зданович, 1964. С.87-93; Матвеева. 1987. С.64-65].

Тип VIII. Имеется единственный экземпляр. Пластина прямоугольной формы, размером 2.8x6,1 см. Сечение прямое, толщина кости 5 мм. Отверстия располагались следующим образом: пара на одном конце, три на другом и одно в центре (рис.20, 11). Аналогии этому типу неизвестны.

Тип IX. Единственный экземпляр имеет прямоугольную форму, размером 2,7x6,3 см. Сечение прямое, толщина кости 5 мм. Отверстия просверлены парами на концах, пара имеется чуть ближе к краю одной половины, и одно почти в центре другой половины. Аналогии пластинам типа IX нам неизвестны (рис.20, 14). Как уже сообщалось выше, пластины типов VI-IX найдены только в составе доспеха из погребения 1 кургана 10 могильника Переволочан.

Этим, собственно говоря, и ограничиваются наши данные о костяном доспехе кочевников Южного Урала IV в. до н.э. Система расположения отверстий на панцирных пластинах только на первый взгляд кажется хаотичной. В сущности, костяные брони, имевшиеся на вооружении номадов региона, ничем не отличались от упомянутого эскимосского панциря. Они также набирались из горизонтальных полос, соединенных между собой посредством именно парных дополнительных отверстий.

В данном случае мы имеем дело с типичным пластинчатонаборным панцирем (по классификации А.М.Хазанова) [Хазанов. 1971. С.53], совершенно не нуждавшимся в кожаной или матерчатой подкладке, где пластины соединялись впритык, не образуя бокового нахлеста. Несмотря на то, что истоки происхождения и массовое распространение пластинчато-наборные брони ведут с Переднего Востока, кочевники Южного Урала восприняли их, на наш взгляд, у лесостепного населения Зауралья и Западной Сибири, где традиция их изготовления существовала издревле. Археологический материал свидетельствует, что племена-носители саргатской культуры широко использовали в своем арсенале костяной доспех [Зданович, 1964. С.87-93; Могильников, 1972 С.120.122: Корякова 19 79. С.195: Матвеева, 1987. С.64.65!. знакомство с костяными бронями состоялось в IV в. до н.э., когда часть зауральского населения влилась в состав мощного Южноуральского союза кочевых племен [Мошкова. 1974. С.29-38].

Относительно боевой эффективности костяного доспеха говорить трудно. На наш взгляд, совершенно очевидно, что такой панцирь едва ли представлял серьезную преграду стреле или копью с близкого расстояния (учитывая находки человеческих костей с застрявшими в них наконечниками), однако мог спасти жизнь от той же стрелы на дальней или средней дистанции, погасить энергию удара мечом или кинжалом.

Комбинированные (железно-костяные) доспехи. Чешуйчато- пластинчатые панцири

Мы располагаем единственным экземпляром такого доспеха, происходящего из кургана 9 Филипповского могильника. В погребении этого кургана, отнесенного к началу IV в. до н.э., на уровне древнего горизонта были обнаружены многочисленные железные чешуйки и лежащие среди них костяные пластины очень плохой сохранности [Пшеничнюк, 1989а]. Этот факт дал основание предположить о существовании единого комбинированного панциря.

Железные чешуйки представлены типом I. Они имеют размеры от 2,2x4 см до 1,8x2,4 см. В целом они тождественны чешуйкам из ранее описанных комплексов.

Сохранившиеся и поддающиеся реконструкции костяные пластины входят в тип V, а также тип I и имеют размеры 2,5x12,5 см.

Конструктивные особенности из-за ограбления и разрушения панциря остались неизвестными. Все же, опираясь на известные уже аналогии, можно предположить, что маленькие (железные) чешуйки защищали грудную часть, а костяные (большие), поясную. Вполне вероятно, что костяная (поясная) часть играла автономную роль и являлась боевым поясом.

Цельнометаллический доспех

Мы располагаем единственным экземпляром. Это известная кираса (торакс) из кургана 1 Прохоровского могильника [Ростовцев, 1918. С.5 и сл.]. К сожалению, панцирь был разбит на куски еще во время раскопок любопытными землекопами, которые надевали его на себя. В настоящее время о нем можно судить лишь по фотографиям и немногочисленным остаткам, выставленным в Оренбургском краеведческом музее. Известно, что нижняя часть торакса была усилена железной полосой, а вырезы для рук и шеи окантованы желобчатой полоской железа". В нагрудной части панцирь был выпуклый, детали мускулатуры и украшения отсутствовали. По мнению М.И.Ростовцева, две его створки (передняя и задняя) соединялись сбоку.

Прохоровская кираса была включена в известную работу Е.В.Черненко, который привел еше два аналогичных доспеха (Елизаветинская и Бубуй) [Черненко, 1968. С.50-54]. Находки кирас - явление чрезвычайно редкое, и в этой связи, очевидно, следует согласиться с Е.В.Черненков том, что, несмотря на простоту изготовления кирасы, были менее эффективными, чем чешуйчатые брони, по ряду причин. Наверное, они поэтому не получили распространения ни в Скифии, ни в Сарматии.