Балаян - Следственный эксперимент

Воздух как в парнике в летнюю пору. Но самое, я бы сказал, нелепое то, что там было темно. Выходило, зря тащились наверх. Зря один за другим поднялись на чердак по отвесной, лесенке, приставленной к грязной, покрытой паутиной стене.

Главная цель - снять кадры на пленку. А там тьма, ни зги не видно. Оказавшийся в какой-то миг со мной Самсон тихо сказал шепотом:

– Я сам виноват. Должен был заранее все посмотреть, предусмотреть. А теперь попробуй достань свет, Нужна переноска. Потеряем уйму времени.

Подошел в темноте Вардан. Он предложил открыть слуховое отверстие на крыше, пробраться оператору наверх и снять оттуда хотя бы один кадр.

– Нет, два кадра, - поправился он, - пусть Феликс покажет рукой куда-то в глубь чердака. Этого достаточно. И второй кадр: пусть пролезет через слуховое отверстие.

Я в диалог специалистов не влезал. Видел, как накаляется обстановка. Служба охраны начала ворчать. Мол, притащили их сюда, а сами теперь гадают, как быть.

Не знают, чего хотят. По правде говоря, я сам не очень понимал, что даст, скажем, первый кадр: Феликс показывает рукой куда-то в глубь темного чердака.

Лишь потом я узнаю, что Вардан Хачатрян был, конечно, прав. Преступник начал долбить стену на чердаке, но вскоре прекратил это занятие. Он начал, но не продолжил.

К началу июля у Николая было все готово. Но он еще весь не раскрылся перед Феликсом. Не говорил также, что надо и чего не надо брать с собой в «ночной поход». Обо всем решил рассказать лишь тогда, когда точно для себя установит день. Скорее всего, во второй половине июля или первой половине августа. Именно в это время большинство людей находится в отпуске. Это мог быть не любой день недели, а обязательно - с пятницы на субботу. Ибо в субботу и воскресенье учреждения не работают. Значит, в запасе будет два дня, И они нужны не только для того, чтобы выиграть время, скрыться, пока очухаются. Запас нужен для страховки: если в первый день по какой-либо причине дело сорвется, повторить «ночной поход» через сутки. Наконец день был выбран - двадцать второе июля, пятница. Николай решил поведать об этом Индейцу Джо за городом. Никто из сообщников не должен ничего знать. Даже те, кто верой и правдой служил шефу, кто не раз ходил с ним на дело и показал себя. А город имеет и уши, и глаза…

Поздно вечером Николай и Феликс возвращались с пикника на попутной машине.

Каждая минута приближала их к тому дню, который был назван в столь конспиративной обстановке. Решили отметить событие. Выпили изрядно. Устроились они на заднем сиденье, пели, смеялись. Николай, то и дело подмигивая своему попутчику, пальцем выводил на стекле две двойки. И одно только это приводило в восторг обоих. Цифра «двадцать два» их умиляла. Настроение пассажиров передалось постепенно водителю, и он хохотал вместе с ними, ничуть не догадываясь о причине веселья. И, может, на какое-то мгновение он слишком увлекся своими пассажирами, не заметил, что навстречу на бешеной скорости несется машина с горящими фарами.

Водитель взял вправо, да, видимо, слишком резко. Машина сошла с асфальта, задергалась на ухабах и, с грохотом ударившись о вкопанный столб, опрокинулась набок. …Николай очнулся в районной больнице. Проснулся от сильной боли в спине. Рядом находились врач и сестра.

– Что с Феликсом? - спросил он громко, морщась от боли.

– А кто такой Феликс? - ответил вопросом на вопрос врач.

– Брат мой. Мы ехали вместе.

– Он был за рулем?

– Нет. Мы сидели сзади.

– Царапины. Он ждет в коридоре.

– Если можно, пропустите его ко мне.

Феликс вошел в палату в накинутом на плечи халате. Подошел к койке Николая, который молча смотрел в потолок, и тихо сказал:

– Как ты?

– Глупых вопросов не задавай. Сейчас же езжай в город. Найди Карине и привези сюда.

– А зачем она тебе в таком-то состоянии?

– Не остри, Индеец Джо. У нее отец какая-то шишка в медицине. Скажи, пусть устроит так, чтобы меня перевели в город, в другую больницу.

– Ты же не выдержишь дороги. Я сам видел, на спине нет живого места.

– А чего меня положили на спину?

– А ты, можно сказать, не лежишь. Сидишь с запрокинутой головой.

– Вот так и сяду с запрокинутой головой в городской больнице… Дело переносится ровно на две недели. На пятое августа. В пятницу.

– Ты же к тому времени не встанешь на ноги. Осталось три недели, - сказал Феликс, улыбаясь.

– Не скаль зубы.

– Зубы могу не показывать, но ты к пятому августа не сможешь.

– А мне и не надо быть рядом. Я тебе только мешать буду. Пойми, Феликс, я распишу все по нотам. Тебе придется только сделать так, как я предусмотрел. А для этого я должен быть в городе. Только оттуда можно будет руководить делом.

Судя по всему, до пятого меня не выпишут.

– Хорошо, я скажу Карине. Только не делай так, чтобы я чувствовал себя ишаком.

Ты давишь на меня умом. Ну, скажи, зачем привозить сюда Карине? Я ей объясню, и она сделает. Узнает, что это нужно тебе, вмиг сделает.

– Я не давлю на тебя, Индеец Джо. Я не виноват, что ты сам выбираешь себе роль ишака. Когда девушка навещает больного, то никому в голову не придет кривая мысль. Глядишь, потом понадобится ее визит. …Ровно неделю пролежал Николай в районной больнице. И всю неделю каждый день навещали его Феликс и Карине. Три года назад Николай познакомился с Карине у Семы Хлебникова. Была замужем, имеет пятилетнюю девочку. Муж вопреки протестам тестя-профессора уехал шабашить и не вернулся. Карине никак не походила на молодую мать. Скорее - невеста на выданье. Тонкая, хрупкая, с темными раскосыми глазами. Одевалась модно. Николаю она понравилась сразу. Это было в те дни, когда после реализации магнитофонов, перед самой поездкой в Москву, он не знал, в каком кармане сколько лежит денег. Тратил он их быстро, с размахом. На первое же свидание с Карине купил ей браслет за тысячу двести рублей. Подобно тому человеку из анекдота, который, уронив в темноте пятак, поджигает сотенную, чтобы при свете пламени найти монету, Николай нарочно ронял какую-нибудь безделушку, зажигал при всех сотенную купюру и освещал комнату. Сам, конечно, не лез искать.

Только освещал. И это нравилось Карине. Как-то. она спросила Николая, где он работает, откуда у него деньги. Николай ответил витиевато: где-то в каком-то институте. Однако деньги в основном зарабатывает в карточной игре, в которой якобы нет ему равных.

Через неделю Николая перевезли в город, в больницу скорой помощи. Отец Карине помог. Он даже устроил ему одноместную палату. Но этого было мало. Николай просил, чтобы окно выходило во двор больницы, куда заезжают обычно машины сотрудников. На вопрос Карине: «Зачем тебе это?» ответил: «Без запаха бензина не могу заснуть».

В один из визитов Феликса Николай передал список вещей, которые тот должен достать в ближайшие дни. Перечень предметов вызвал у него недоумение. Складной лом. Да такой, чтобы складывался на три части и чтобы диаметр был три сантиметра. Полдюжины сверл десяти-одиннадцатимиллиметровых с победитовыми наконечниками. Фонарь. Перчатки. Коловорот. Ножовка. Несколько полотен для ножовки. Зубила. Молоток. Детский зонтик…