Балаян - Следственный эксперимент

Больше всего Феликса удивил этот самый детский зонтик. Злился на собственное скудоумие. Никак не мог понять, для чего ему в его предприятии нужен зонтик, да еще детский? И, может быть, поэтому первым долгом решил достать зонтик. Но каково же было его изумление, когда выяснилось, что нигде нет детских зонтиков.

В южном солнечном городе, население которого на треть составляют дети, невозможно приобрести детский зонтик. «Бывают иногда, - говорили молоденькие продавщицы. - Когда будут? Наверное, зимой». Остальные предметы Феликс достал в течение одного дня, за исключением складного лома и победитовых сверл. Одну запись не смог разобрать. …В палате Николая не оказалось. Кто-то из больных сказал, что он на перевязке.

Накануне швы сняли, а теперь делают первую перевязку. Феликс обратил внимание, что в углу палаты приставлены к стене несколько пакетов с фруктами. «Значит, кто-то навещал Николая», - подумал он. Но удивило Феликса, что кто-то приходил к его шефу после десяти вечера. Он и Карине ушли из больницы ровно в десять, когда Николай включил крохотный телевизор, чтобы посмотреть программу «Время».

Дверь неожиданно резко открылась. На пороге показался скрюченный и согнутый в три погибели Николай. Феликс бросился ему навстречу, услужливо, но неуклюже попытался помочь. Взбираясь на койку, Николай спросил:

– Все достал?

– Нет, не все.

– Почему? - нахмурился Николай.

– Ты же сам говорил: в ближайшие дни.

– Но можно же было сделать мне приятное: перевыполнить план.

– Я и так старался. Но нигде нет детского зонтика. И потом, я совершенно не понимаю, зачем нужен этот зонтик?

– Потом объясню. Чего еще не достал?

– Складной лом. Хотя его сегодня обещали мне.

– Еще чего?

– Еще в одном месте я никак не мог разобрать твой почерк. Только цифру понял: шестьдесят сантиметров.

– Надо будет достать веревку, крепкую, как трос. Тебе понадобится не менее четырех с половиной метров, Но лучше с большим запасом. Через каждые шестьдесят сантиметров сделаешь массивный узел. Чтобы легче подниматься и держаться. Я надеюсь, ты продолжаешь тренироваться?

– Конечно. В тот день пошел на спортивную площадку, Три раза подтянулся на одной руке.

– Что еще можешь?

– По канату взбираюсь до самой балки три раза подряд.

– С грузом?

– Саквояж висит у меня на шее.

– С каким весом?

– Не знаю, набит песком и камнями.

– Надо взвесить как-нибудь. Придется поднять до тридцати килограммов. Я уже рассчитал.

– И все-таки для чего зонтик? - спросил Феликс, терзаясь в догадках.

Дверь открылась без стука. В палату весело, с шумом вошла Карине. Поставила к стене еще один пакет. Подошла к Николаю и поцеловала его в щеку.

– Кара, - обратился к ней Николай, - тут старуха, которая убирает палату…

Добрая такая старушка…

– Знаю я ее. В тот день пятирублевку сунула ей в карман.

– Так вот. Она попросила достать для внучки детский зонтик. У тебя небось среди детских игрушек завалялся. Принеси.

– Хорошо, я спрошу старушку, может, ей еще что надо.

– Я тебе запрещаю это делать.

– Я просто спрошу…

– Я сказал! - повысил голос Николай.

– Хорошо-хорошо, успокойся. Подумаешь, делов-то - детский зонтик!

Пока оператор несколько раз подряд снимал кадры на чердаке, Вардан Хачатрян в самом углу, где было темнее, при свете спички рассматривал стену и что-то записывал в блокнот. Я подошел к нему. Он попросил, чтобы я посветил ему спичкой. Сам измерил рукой валявшийся у ног туфовый камень, обточенный с одной стороны. Показал мне при очередной вспышке света на глубокую яму в стене.

– Вот отсюда Феликс вытащил камень. Но, видать, передумал по ходу дела. Я, кажется, догадался, почему передумал. Поэтому попросил сделать второй кадр.

– Я никак не могу уловить суть и смысл того, о чем вы говорите.

– Зажгите еще раз, - сказал он и, дождавшись света, вновь взялся за измерение.

Теперь он уже измерял выемку в стене. - До сих пор, - продолжил он, - вот до этого самого места, если быть точнее, мы считали, что каждым шагом командовал Николай. Но здесь, уверен, начинается своего рода творчество Феликса. Это очень важно. А то получается, что Индеец Джо всего лишь слепой исполнитель воли своего шефа.

– А в чем заключалось само творчество?

– Вот на этот вопрос я и хочу ответить. Как, по-вашему, вот этот камень за какое время можно вытащить из зацементированной лунки?

– Смотря кто работает. Я смотрел на руки Феликса: мышцы ходуном ходят.

– Он натренировал мышцы, как культурист. Растил мышцы ради силы, не думая о дыхании. Такой человек вряд ли долго смог бы работать в духоте. Дело было в пять часов вечера, в самую жару. Если сейчас, в такую рань, мы здесь едва выдерживаем, то каково же было в пять часов вечера? Да еще долбить час за часом.

Так что Феликсу пришлось искать другой путь к осуществлению Цели. Об этом мог не знать Николай, который, кстати, отказывается от своего руководства.

– Но вы же сами говорите, что Индеец Джо не только слепой исполнитель чьей-то воли, он сам проявил инициативу, так сказать, работал творчески.

– Да, но надо доказать, что этот единственный случай отклонения от разработанного плана не есть нарушение самого плана, автор которого Николай.

– Туманно для меня.

– Пока нам нужна истина. Одна лишь истина…

– Не вижу привычной улыбки Индейца Джо, - сказал Николай входящему в палату Феликсу.

– Настроения нет.

– Чего это?

– По ночам вижу моего мальчика.

– А может, жену?

– Жену тоже.

– Потерпеть придется. Ты же и для ребенка, для жены идешь на ответственное дело.

Может, последнее рискованное дело в жизни.

– Может, действительно последнее?..

– Не каркай. Я имею в виду, что нам хватит с тобой до конца дней. А сгореть - невозможно. Все учтено, рассчитано. Я тебе об этом сто раз говорил, мы никогда не погорим. Это просто невозможно. Горят только те, кто заодно планирует мокрое дело. А мы об этом не помышляем, у нас все по-другому. Подумаешь, несколько сот тысяч хотим иметь… А если сработаешь четко - будет больше. А пока давай прорепетируем. Для чего складной лом?

– Чтобы открыть любые двери.

– Для чего зубила и молоток?

– Ты мне лучше скажи, для чего мне детский зонтик? Я уже больше недели ломаю голову.

– Ты мне не ответил на мой вопрос.

– Зубила и молоток - мой постоянный инструмент. Зачем ты спрашиваешь?

– Чтобы ты ответил.

– Долбить стену. Продырявить потолок коловоротом. Дальше действовать вновь зубилом и молотком.

– Для чего ножовки?

– Пилить арматуру, которая проходит вдоль бетонной плиты.

– Все пилить?

– Нет. Одну оставить. С самого края.

– Для чего?

– Чтобы привязаться к ней.

– Каких размеров сделаешь дырку в потолке?