Серегин Михаил - ФЕЙЕРВЕРКИ СМЕРТИ

По этому поводу дама преисполнилась скорби и посыпала голову.., наверно, все-таки не пеплом, а какой-нибудь хитрой косметической присыпкой, потому как в церковь к Фокину она явилась вся из себя и тут же привлекла к себе взгляды всех церковных деятелей и мужской части паствы.

Как оказалось, та пришла на исповедь. Отец Велимир с удовольствием пригласил ее в исповедальню, где с елейным видом начал предлагать ей сначала облегчить душу, а потом банально выпить, чтобы процесс облегчения шел с большей интенсивностью. Слово за слово, рюмка за рюмкой, и духовные отец и дочь стали подумывать, что нельзя же быть совсем невинными и непорочными...

- ..аки горлица, - пробасил по этому поводу Афанасий Сергеевич. И немедля потребовал продолжения банкета.

Предложение было принято, как говорится на парламентских заседаниях, в первом чтении.

А далее все пошло как по писаному. Причем писаное явно было извлечено не из Библии...

Отец Велимир взял со стоянки машину своего друга Владимира Свиридова, благо ключи были у него, и отправился с духовной дочерью на природу.

"На природе", то бить на склоне холма, спускавшегося в овраг, он поставил машину на ручной тормоз, вынул бутылочку вина и после того, как сей сосуд дьявола был распит, усугубил свою греховность актом сластолюбия.

Проще говоря, накинулся на "дщерь духовную" с гнусными сексуальными домогательствами.

Нет смысла говорить, что та вовсе не протестовала - еще бы, ее муж на фоне Афанасия выглядел тщедушным клопом, причем сидящим на жесткой, откровенно пуританской диете.

В результате сексуальных изысков парочки машина начала раскачиваться, а потом каким-то образом и вовсе сорвалась с тормоза и поехала под уклон с холма. Усердствующие и яростно пыхтящие в эротическом экстазе Афоня и его партнерша просто не заметили этого.

А "БМВ" разгонялся все быстрее и быстрее...

Лесок у склона холма наплывал и разрастался в лобовом стекле с угрожающей быстротой...

Удар был впечатляющ. Многострадальная свиридовская тачка врезалась во внушительный дуб. Страдающую эротоманией дамочку сорвало с пресвятого отца и швырнуло головой о "бардачок", при этом она так клацнула в полете зубами, что Фокин искренне порадовался, что они не занимались в этот момент оральным сексом.

Не то зубы молодой женщины сработали бы не хуже иной гильотины, и пришлось бы Афоне переводиться из священников в хор дискантов.

Потому что, как известно, кастрат не может быть православным священником После этого "БМВ" угодил на безвременный простой на автостоянке, а незадачливая прихожанка Воздвиженского собора, предпочитающая столь богоугодные - все-таки "плодитесь и размножайтесь!" - формы исповеди.., она угодила в больницу с примерно такой же черепно-мозговой травмой, как и у ее мужа.

Причем они попали в соседние палаты.

Когда Фокин рассказал эту историю Владимиру, тот долго хохотал, а потом как-то сразу помрачнел и сказал:

- Теперь у нас с тобой, пресвятой отец, осталась одна форма личного транспорта. Только одна...

- Это какая же? - поинтересовался отец Велимир.

- На х...ю скакать!

Как уже говорилось, в этот день у Владимира было не самое лучшее настроение. Оно усугублялось тем, что кончились все продукты, а новых купить было не на что. Как говорил в таких случаях Владимир: "Это надо же - чуть ли не до возраста Христа дожил, и все еще жрать нечего!"

Пришедший к нему в гости Фокин принес несколько веселых баек, но тучи на финансовом горизонте разогнать не смог. А на предложение одолжить хотя бы тысячу рублей басовито пропел песенку из репертуара какой-то питерской группы:

- Тава-арищ-щ сержант, два часа до рассвета.., ну что ж ты, заррраза, мне светишь в лиц-о... Таварищщ сержант, скоро кончится лета-а.., а ночь ка-аратка, словно сказочный сон... В кармане голяк, пятый день на мели-и-и, и рад бы домой, да мосты развели-и...

- Понятно, - констатировал Владимир. - Мосты, значит, развели. Лучше бы лоха развели, что ли. Ладно, не погибать же с голоду. Пойду на добычу.

- Это как? - подозрительно поинтересовался Афанасий Сергеевич.

- А вот так. Да и зоопарку жрать что-то надо.

"Зоопарк", который развел не столько Владимир, сколько его брат Илья, ныне наживающий себе пролежни на больничной койке, в самом деле впечатлял: обезьяна Наполеон, здоровенный кот Тим, который жрал не меньше иного тигренка средней весовой категории, и, наконец, венец коллекции - попугай со звучным мелкоуголовным именем Брателло.

Такое погоняло ему прижучили в связи со специфичностью его лексикона. Попугай изъяснялся исключительно "по понятиям", "лоховского базара" же решительно не признавал.

Основное место в его репертуаре занимали колоритные фразы: "ррразведем лок-кх-ха, бррррратва!", "не берррите меня на р-р-р-р-р", "утухни, сучарра бацильная" и почему-то "вешай жидов!".

Хотя, как гласит еврейский анекдот, один старый Хаим, взглянув на какого-то попугая, орущего вышеозначенную сакраментальную фразу, устало вздохнул и сказал: "Ну таки надо же.., с таким носом - и такое говорит".

Свиридов окинул взглядом растянувшегося на диване Афанасия и сказал:

- Приду через десять минут. Тут под носом новый супермаркет открыли. "Айсберг"... Говорят, круто.

- Апельсинов захвати, - посоветовал Фокин.

...У кого, у кого, а у пресвятого отца Велимира не было никаких сомнений в том, каким образом Владимир собирается решать продовольственный кризис.

***

Погода, надо признать, стояла чудесная и совершенно не соответствовала настроению Владимира.

Первые дни неслыханно теплого и солнечного октября упруго разлили в прозрачном неподвижном воздухе ту пьянящую свежесть и умиротворенность, присущую исключительно бабьему лету - последним светлым дням из того периода, что так бодрит и оздоровляет угнетенную нервную систему и вселяет в самую черную душу спасительное чувство какой-то светлой и оживляющей грусти.

Не душные расслабленные дни догорающего лета, не промозглая мутно-стеклянная сырость первых по-настоящему осенних дней, тускло наполненных дождем, - а именно золотая осень.

Свиридов вспомнил, что незадолго до своего попадания в больницу (тогда еще водились деньги) брат Илья порекомендовал посетить недавно открывшийся супермаркет неподалеку от его квартиры под названием "Айсберг".

Супермаркет принадлежал некоему Ивану Германовичу Бергу, с которым, как похвалялся Свиридов-младший, он водил личное знакомство.

Впрочем, по всей видимости, знакомство он водил не с самим Бергом, а с его дочерью Александрой Берг, которая была одной из прим модельного агентства "Сапфо", где работал Илья.

Владимир окинул взглядом новое здание супермаркета, примыкающее к торцу внушительного десятиэтажного дома, и потянул на себя массивную белую дверь, открывшуюся с неожиданной легкостью.