Валентин Сорокин - Макаки

А об Андре Отблохе я давненько ничего не слышу: не в Израиле, не в Тель-Авиве ли он? Покидая Вепсию, он опять сочинил пакостную строфу на Арсения Васильевича, вчерашнего секретаря обкома ВЛКСМ, чуткого сегодняшнего приватизатора, защитника писательской недвижимости, мученика православного Вепсии и Ханты-Мансийска:

Он сделал шаг и с первой же ноги

Попал в дерьмо...

Кругом враги, враги,

И он, сражаясь, по дороге всей

Измазал их, а заодно — друзей!..

В Рязани на Есенинском празднике присутствовало более ста русских писателей, но ни одному не дали выступить в зале. Председатель СП России В. Н. Ганичев вместе с группой поэтов покинул демонстративно зал. И правильно сделал, поскольку концерт заполнили собою Андрей Дементьев и Иосиф Кобзон. До Израиля было — рукой подать!..

О, если бы мы, русские, не грызли друг друга, разве бы нас позорили? Зачем понадобилось Арсению Ларионову предать Шавката Ниязи и Владимира Фомичёва, Рината Мухамадиева и Валентина Сорокина? Зачем он окружил себя жульём и холуями? Мне и нам стыдно за него и жалко его. велико Кузнецов призывает его к покаянию и рассудку, но вряд ли получится.

Пустая забава. Одни разговоры!

Ну что же? Ну что же мы взяли взамен?

Пришли те же жулики, те же воры

И вместе с революцией

Всех взяли в плен...

Да, пленные — мы. В чужой стране — мы. Ну как нам домой вернуться как нам в себе, русским, себя утвердить?

Мы сами виноваты

Талантливые поэты — щедрые и добрые русичи: попроси пособить, обязательно помогут, попроси простить сказанное тобою грубое слово, тут же простят, а напишешь ты хорошее стихотворение, похвалят тебя первыми. Не бездарные поэты — вечно в обидах и претензиях, и кроме своих мелочных программ у них ничего под сердцем не шевелится.

Сергею Михалкову много было отпущено матерью, но, кроме ряда отличных басен он ничего больше не создал: весь энергетический пыл растратил на подлизывание начальственных задниц и на неуёмное пробивание дядь степ и прочих лживых и грубо сколоченных гимнов... Нравиться начальству и торчать возле — удел приспособленцев царских, советских и прорабских эпох. Потому никогда не осенит их страдание Александра Блока:

Лютый голос жгучей боли

Слёз потоком освежать.

Никогда не услышат они внезапный голос трагической минуты жизни, как слышал его Василий Дмитриевич Фёдоров, мудрый и окрылённый поэт России:

Обнови

От недругов и хворей

И от наговоров обнови,

Ты, моя,

Испытанная в ссоре,

В добром мире,

В неутешном горе,

В беспокойном счастье

И любви.

Арсений Ларионов и Сергей Михалков, вчера — отец и сын, сын и отец, — сегодня судят друг друга, втаскивая и нас в грязь, а нам, есенинцам, то Дмитрий Кедрин послышится, то Павел Васильев с Борисом Корниловым, то Сергей Есенин мае окликнет стоном:

Быть поэтом — это значит тоже,

Если правды жизни не нарушить,

Рубцевать себя по нежной коже,

Кровью чувств ласкать чужие души.

Эта удивительно благородная и глубокая беседа состоялась, организованная Бюро пропаганды литературы и дирекцией Дома Учителя, перед началом Праздника — 110-летием со Дня рождения гениального русского поэта Сергея Александровича Есенина.

В зале сидели тихие скромные люди. Головы их были седы и красивы. Рук устало лежали на коленях. Глаза — внимательные, чуткие. Каждое наше слово о поэте, о русской литературе, поэзии русской родные наши учителя встречали и принимали душою, сердцем, жизнью и собственной судьбою. А судьба русского учителя — без особых привилегий и льгот: скромная зарплата, скромная квартира, скромная награда. Но встречающие нас аплодисментами — как мы, влюблены в стихи Сергея Есенина, любое стихотворение для них знакомо и дорого.

Встреча встретившихся — Праздник и красота Русского Олова. Потому и в Доме Национальностей Столицы поэтический вечер, посвященный Есенину, прошел еще вдохновеннее и крылатее. Поэт Геннадий Гоц кратко рассказал о работе и программах Дома национальностей. Есенинская группа ученых, есенинцы ИМЛ, возглавляемые заместителем директора Александром Ушаковы, поделились радостями, находками и открытиями — они ведь издали полное Академическое Собрание Сочинений Поэта. Еще Юрием Львовичем Прокушевым подобрана “команда” неистовых и честных есенинцев.

Когда я читал стихотворение Сергея Есенина:

Не жалею, не зову, не плачу,

Все пройдет, как с белых яблонь дым...

Кто хлопал в ладоши, кто вытирал слезы, кто улыбался и кивал, живал, поддерживая красоту и дружелюбие. Поэзия Есенина — храм: в ней и молитва, и колокольные звоны, и тяжкий снятой Крест Христа!

А на Высших Литературных Курсах при Литературном Институте им. A. M. Горького, беседуя со слушателями, Владимир Фомичев и я были очарованы молодыми поэтами: их верностью русскому слову, любовью их к гениальному поэту русскому, Сергею Александровичу Есенину. Владимир Фомичев рассказал им кратко о Смоленщине, яростно-героической, Земле русской обелисковой, вспомнил Александра Твардовского, Михаила Исаковского и других великих певцов русского Мира, Державы Русской, СССР!..

Я рассказал о доме Есениных, о матери и отце поэта, о сестрах и сын Константине, рассказал о Рязанском Крае, о праздниках Есенинских. Говорил о Прокушеве — великом подвижнике, до конца своих дней пронесшем есенинский свет над нами.

Спит ковыль. Равнина дорогая.

И свинцовой свежести полынь.

Никакая Родина другая

Не вольет мне в грудь мою теплынь.

Вспомнил скульптора, есенинца, Николая Александровича Селиванова, вспомнил племянницу Сергея Александровича Есенина, Светлану, которая столько организовала мероприятий в память о своем гениальном даже: и праздник у памятника Есенину на Тверском бульваре звенел и плакал, летел ж пел. Светлана Есенина — неудержимый организатор. Прозаик Лидия Сычёва, поэты Александр Бобров и Владимир Фомичёв, а рядом — студенты радовались и читали изумительные строки, строфы, стихотворений поэта.

В Рязань в составе писательской делегации СП России я поехать не мог: часовым разговором в эфире о Есенине меня одарило «Народное радио», его обозреватель Иван Сергеевич Вишневский: и как мы порассуждали!..

Полевое, степное ку-гу,

Здравствуй мать, голубая осина,

Скоро месяц, купаясь в снегу,

Сядет в редкие кудри сына!..

Вопросы. Ответы. Вопросы. Ответы. Стихи. Разговоры. И опять — стихи, Много друзей — есенинцев. Много, сотни и сотни, выпускников института и ВЛК, работающих на бессмертную память о Есенине. Я берегу их дружбу ко мне. Горжусь ими. Они не помогают. Я помогаю им. Годы летят, летят.

Тот ураган прошел. Нас мало уцелело.

На перекличке дружбы многих нет.