Валентин Сорокин - Макаки

Путин:

— Отлично!.. Пусть срочно зайдёт Иванов, министр обороны.

Иванов:

— Владимир Владимирович, в Чечне уже с утра три раза Басаева поймали!

Путин:

— Интересно. Мочи их!.. Сам-то побывал в сортире, а генералы как?..

Иванов:

— Чеченских боевиков надо заставить изучать филологию, негодяев!

Путин:

— Язык трудно даётся. Я вот с немецким вожусь, Позови Грефа.

Греф:

— Зачем государству за старух отвечать и за Магнитогорский комбинат?

Путин:

— Если Чубайс выключит свет в Москве, быстрее в Санкт-Петербург съедем?

Греф:

— Валя Матвиенко Царский Дворец нам ремонтирует, сама малярничает аж!..

И народ аплодирует. Лишь Лужков, наблюдая за диалогом, несколько сконфужен: “Они переедут, а я, ни квартиры, ни машины, ни прописки, ни приличной зарплаты не имею, с кем и с чем в Москве задержусь, бомж? А им наплевать, питерской команде, на москвичей, на армян, на узбеков и на уйгуров с евреями, на которых я столько потратил доброты, заселяя столицу России первоначальным, средним и высшим бизнесклассом!”...

Голая, обрызганная тёплым ногайским пивом, певица Алла Сукачёва, лёжа на общественном диване, кушетке гостиничной, внимательно анализирует рассуждающих на экране:

— Корифеи. Сволочи. Обжоры. Недоноски. Приватизаторы. Всю Россию раскарманили. Болеют долларами, золотом, алмазами и водою. Их раздражает, дескать, воды полно в России, а пива мало. Воду, значит, продавать китайцам, по их мнениям, нужно, а пива наращивать. Куда наращивать, если я лежу — и вся пивом набухла, куда? — Певица раскупоривает ещё...

А за дружеским столом в кафе клоуны:

— Я, Хазанов, народный хохмач, а выступаю на экране реже, чем Путин!

— А я, Петросян, любимец России, а выпускают меня на экран за Грефом!

— А Кудрин на меня, Жванецкого, похож, вот и суют везде его на экран!

— А я эту кремлёвскую капеллу больше уважаю, нежели вас, она гораздо пр-р-о-од-дю-ю-юсиристее и антисоветчинее нас! — орёт Жириновский. В студию стучатся классики: Резник, Шилов, Церетели —

со стихами,

портретами,

бюстами!..

От ЦРУ до НАТО

Я приводил примеры из диалогов Кремля не путинские, а диалоги, иронично пересказываемые в народе. В народе достаточно заметно гуляет насмешка над ежедневными многоразовыми мельканиями президента по экранам, и никто, из коллег президента, не посоветует главе государства мелькать пореже, никто. Словно радуются провинциальной тяге к славе...

А русский народ — гонимый кровососами, олигархами, народ. Русский народ — обездеревененный народ. А народ, потерявший село и землю, народ, потерявший из очей могилы отцов и дедов, растворится и пропадёт в просторе, занятом другими, пришлыми, народами. Не иначе.

По утрам в Москве между гаражами, а когда-то здесь ютились детстадики, весёлые и родные, между гаражами семиклассники и десятиклассники распивают вино и водку, пораньше — пиво глушили, прогресс достигнут... Пьют и укалываются анашою. Пьют и дымят табачищем. Ну, что ожидать от них матерям и отцам? Придут ли они на могилу бабушки и дедушки? Зачем она им?

Вырастут ли из них солдаты и офицеры? Учёные из них вырастут? А рабочие из них получатся? А невесты и женихи из них есть? А жёны и мужья из них вызреют? А родят они кого? Испитые, искуренные, погибающие. И это — сложно увидеть президенту? И это невозможно пресечь правительству? Не хотят видеть. Не хотят пресечь. Предательство кружит коршуном над нами и чёрным карканием зовёт поколения к следующему предательству.

Трудно вспомнить призыв Тэтчер уменьшить СССР до древней Московской Руси?

Трудно запретить продавать заразные продукты и лекарства юношам и старикам в России?

Трудно запретить развратно-спидовые ликования на экранах и на сценах страны?

Трудно запретить разжигать рознь между исламом и православием, между тюрками и русскими у нас?

Иванов, министр обороны, оптимизирует: дескать, в Чечне контрактники воюют, а не призывники, и что, пусть гибнут?..

Да, Греф не запишется в контрактники.

Да, бомжам тяжелее жить, чем холёным щенкам кремлёвцев.

И на Валентина Григорьевича Распутина нельзя нам обижаться, что одна из героинь его повести, малоопрятная и мокрицемокрая, несчастная баба русская, так он её нарисовал, стреляет в насильника своей дочери, азиата, из полупоганой капустно-мясной продуктовой сумки, хитро упрятав туда, в сумку, в чрево сумки, снайперский полусамодельный пистоль.

Зачем ей, русской матери, русская красота перед подвигом святого отмщения? Бомжихой выглядеть приятнее. Национальная гордость Распутина сговорчива и до беззащитности искренна: “... пошёл к Горбачёву в Президентский совет. Не потому, что абсолютно доверял Горбачёву, а рассуждал так: если не я, то Евтушенко или Коротич... А уж что бы они принялись советовать, сомнений не вызывало”. Да, а сам снабдил роман Евтушенко “Ягодные места” ликующим предисловием. Силён русич!

А из ГКЧП сиганул в объятья к Солженицыну зачем? Опять — перерыть Коротича или Гангнуса-Евтушенко? Вот — действительно воин!.. Не помог же земляку, сибиряку расстрелянному, Павлу Васильеву, закрепиться в новых поколениях русских людей, а ринулся в бой с реформаторами, в сражение за премию Исаича! Орёл. А в ГКЧП, завидуя кому, попал?..

“Вот многие говорят, что Путин никуда не годится. А может быть не надо о нём так безапелляционно? Время тяжкое: обнищали, растеряли, развеяли по ветру всё лучшее... Тут горлом или кулаком не возьмёшь, тут, может быть, изворотливость и трезвость Путина и нужна”. Это — Григорич изрёк опять беззащитно искренне, как выстрелил из продуктовой сумки, но не ради холуйства, нет, а перекрыл дорогу гнусным русофобам, рвущимся подхалимничать президенту. Настоящий герой. Штирлиц...

Герой, но второй

Ты звал Россию выйти из Союза,

Потом в ГКЧП нырнул, с конфуза,

А испугавшись, прыгнул, ить по-заячьи,

В объятья премиальные, Исаичьи.

Итог:

Да, ты стратег, да, ты у нас герой,

Но Жириновский — первый, ты — второй!..

Политбюровцы ленинского ЦК КПСС вломились в Афганистан руководить марксизмом и сооружать коммунизм, но встретили талибов, не согласных с их авантюрами. Талибов политбюровцы не усмирили, а Советскую Среднюю Азию, где веками братались ислам и православие, навсегда потеряли: народы СССР сразу тихо и горько осудили политбюровцев.

Теперь — справили свадьбу России с Израилем. Зачем такой карнавальный обряд? Раньше — в Египте и в Сирии, в Иордании и Тунисе, Кувейте и Ираке русскому человеку, не просто русскому, а говорящему на русском языке, — привет и почёт, улыбка и радость, а ныне? Авантюра политбюровцев в Афганистане ударила по отношениям СССР и арабов. Но свадьба с Израилем нам уже обошлась сотнями жертв, смертями детей и стариков, мужчин и женщин, а в перспективе — более беспощадные взрывы...