Георгий Катков - Февральская революция

46. См. гл. 1, § 3 и далее.

47. Падение..., т. 5, стр. 130. - Показания Родзянко.

48. См. гл. 5, § 2.

49. Так называли Распутина в письмах друг к другу император и императрица.

50. Граве, ук. соч., стр. 76.

51. Из донесения полковника Мартылова, начальника московского отделения тайной полиции, от 2 ноября 1916 года. - Граве, ук. соч., стр. 146.

52. Гурко, ук. соч. (см. прим. 9 к гл. 1), стр. 582.

53. Речь Милюкова была последний раз воспроизведена в печати его политическим противником Резановым. См.: А.С.Резанов. Штурмовой сигнал Милюкова. Париж, 1924.

54. Спрашивается, поступил ли председатель Думы, ушедший с заседания в тот же момент и уступивший председательское место своему помощнику Варун-Секрету, вполне честно, сказав, что он уходит, потому что у него сильная простуда?

55. Милюков, ук. соч. (см. прим. 5), т. 2, стр. 270.

56. 7 августа 1917 года. См.: Падение..., том 6, стр. 370.

57. См. гл. 5.

58. В Стокгольме тщательно подобранный "суд чести", состоявший из социалистов, собравшихся для подготовки международной социалистической мирной кон­ференции, официально его оправдал. О деле Гримма см.: Gankin and Fisher. The Bolsheviks and the World War. pp. 614-629 passim; a также: И.Г.Церетели. Воспоминания о февральской революции. Париж и Гаага, 1963, т. 1, стр. 238-270. - Однако Церетели не знал, что в германском министерстве иностранных дел хранится довольно много документов, касающихся неудачной попытки Гримма. Особенно интересен отчет о разговоре Гримма с Карлом Моором. Последний сделал Гримму выговор, сказав, что тот, сознавшись, поступил, как безответственный мальчишка, вместо того чтобы категорически отрицать всякие контакты с немцами.

59. См. гл. 5, § 2.

60. В.И. Ленин. Сочинения. Том XIX, стр. 365 (2-е и 3-е изд.).

61. Через много лет, вспоминая свое выступление, .Милюков писал: "Впечатление получилось, как будто прорван был наполненный гноем пузырь и выставлено напоказ коренное зло, известное всем, но ожидавшее публичного обличения... В ближайшем заседании Думы нападение продолжалось. В.В.Шульгин про­изнес ядовитую и яркую речь - и сделал практические выводы. Осторожнее, но достаточно ясно, поддержал меня В. А. Маклаков. Наши речи были запрещены для печати, но это только усилило их резонанс. В миллионах экземпляров они были размножены на машинках министерств и штабов - и разлетелись по всей стране. За моей речью установилась репутация штурмового сигнала к револю­ции. Я этого не хотел, но громадным мультипликатором полученного впечат­ления явилось распространенное в стране настроение". - Милюков, ук. соч., т. 2, стр. 277.

62. Ольденбург, ук. соч. (см. прим. 36 к наст, главе), т. 3, стр. 215.

63. Цитируется по: Prince Felix Youssoupolf. Avant I'Exil, 1887-1919. Paris, 1952.

64. T. e. "великая мать" так крымские татары обращались к императрице, и это обращение стало насмешливым ее прозвищем.

65. Цитируется по: С. УиШашу. From the Red Archives. London, 1929, p. 110.

66. Юсупов, ук. соч., стр. 196 и далее.

67. См. записки Яхонтова в АРР, XVIII, стр. 28, 39 и далее. Решительно протестовал против того, чтобы кн. Юсупов продолжал оставаться московским генерал-губер­натором, министр внутренних дел кн. Шербатов. Отметив, что Юсупов добивается неограниченной власти, он сказал: "Если Юсупову дать просимые полномочия, то Москва фактически ускользнет из рук министерства внутренних дел и превратится в незаконную деспотию". Кривошеий его полностью поддержал: "Я нахожу и вменяю себе в обязанность откровенно сказать, что Юсупов достаточно доказал свою абсолютную непригодность не только к генерал-губер­наторскому, но вообще ко всякому ответственному посту. У него несомненно мания величия, и в опасной форме. Не будучи еще властелином московским, он уже договаривается с правительством, как с соседней державой..." Государ­ственный контролер Харитонов высказал мнение, что Юсупов "не только нежелателен, но совершенно недопустим" в Москве. Поливанов полностью согласился и сказал, что государь не знает, что делать с Юсуповым. "Посоветуйте мне, - спрашивал государь Поливанова, - как мне быть с Юсуповым, он не идет ни на какие уступки; попробуйте его образумить и уговорить, напишите ему, и вообще покажите ему больше внимания; это должно на него подействовать". Только Самарин рекомендовал более осторожный подход: "Я должен обратить внимание Совета министров, что Юсупов успел приобрести довольно широкую популярность в московских низах. Его считают непримиримым врагом немцев... Зная Москву, я убежден, что вынужденное удаление Юсупова породит тревожные последствия. Сейчас всякий повод раздувается для целей агитации. Начнут кричать, что правительство играет в руку немцам, удаляя непреклонного борца с немецким шпионажем. Я согласен ... что польза дела требует уволь­нения Юсупова, но нахожу, что надо устроить ему почетный выход в виде какого-нибудь более высокого назначения". Щербатов согласился и сказал, что речи Юсупова очень нравятся толпе и действуют на простой народ возбуждающе против немецкой крамолы, "которая чудится Юсупову повсюду, чуть ли не в самом Совете министров".

Читая эти записи, невольно вспоминаешь другого московского генерал-губер­натора, графа Ростопчина. Призрак его блуждал по залу Совета угрожающим предостережением.

Ирония судьбы заключалась в том (может быть это и не относится к делу), что кн. Юсупов, явившийся на совещание в Ставку, чтобы дать урок русского патриотизма Горемыкину, Кривошеину, Харитонову и Сазонову, считался внуком незаконнорожденного сына прусского короля. (См.; Юсупов, ук. соч., стр. 26).

68. Юсупов, ук. соч., стр. 199.

69. Сама княгиня давала следующую оценку своим способностям: "Здесь (в Крыму) очень рады, что я не (в Петрограде), так как всем известно, на что бы я была способна, если бы я была там, на месте. Но я просто доведена до белого каления, я горю негодованием и проклинаю обстоятельства, в которых я живу и которые связывают меня по рукам и по ногам". (Письмо Феликсу Юсупову, 11 декабря 1916 года, см.: "From the Red Archives", стр. 144).

70. Мельгунов. Легенда о сепаратном мире. - Стр. 382. Конечно, после того, что Алексей Хвостов выступил с сенсационным обвинением Распутина в "мировом шпионаже", можно найти извинения для Феликса Юсупова, который считал Распутина шпионом.

71. Тот, кто испытал на себе гипнотическую силу человека, которого он прези­рает или боится, становится агрессивен и склонен к убийству. Замечательно подобная реакция описана в маленьком шедевре Томаса Манна "Марио и волшебник".

72. См. стр. 185 и далее.

73. А именно, говорят, что он появился в Думе с красной гвоздикой в застежке брюк.

74. Покойный отец Николай Гиббс, который - в качестве господина Сиднея Гиббса - преподавал английский язык наследнику, говорил мне, что однажды в Моги­леве видел, как государь вскрывал почту. Царь выбросил одно из писем, не читая его, в корзинку, заметив: "Это еще одно обвинение Григория. Я получаю их каждый день и выбрасываю не читая".