Владислав Третьяк - Когда льду жарко…

Их бесило то, что наши игроки не поддаются на мелкие провокации, не отвечают ударом на удар. Канадские хоккеисты были просто вне себя. План по запугиванию провалился. Судьи проявили твердость, не прощая ни одну из их выходок. Удаления назначались одно за другим. Канадцы сорвали голоса, ругаясь с арбитрами, но все было напрасно. Нарушителей отправляли на скамью, а мы в это время забивали шайбы.

Грубиян Пэйман, приставленный глядеть за Якушевым, выполнял свою миссию весьма «оригинально»: он цеплял Сашу крюком за шею. Рассел орудовал своей клюшкой, как оглоблей в деревенской драке, а когда его наказали, он устроил на скамье штрафников настоящую истерику - швырнул на землю шлем и разразился потоком брани. После сирены, известившей о том, что профессионалы проиграли со счетом 1:8, Маккени в бессильной злобе ткнул клюшкой в живот Шадрина…

На что они надеялись? На то, что судьи закроют глаза? На то, что мы испугаемся? На то, что их выходки понравятся публике? Но судьи были тверды. А нас еще никто и никогда не мог запугать. Публика же стала презирать эту команду. Недаром австрийские болельщики скандировали: «Кэнада, гоу хоум».

Во время чемпионата канадцы пытались обвинить арбитров: они-де неправильно судят, поэтому мы нервничаем и деремся. Я уверен, что эти претензии были беспочвенны. Судьи допустили только одну ошибку: во время встречи Канада-ЧССР они несправедливо засчитали третий гол, забитый в ворота канадцев. Но даже если допустить, что судьи были субъективны, может ли это оправдать неспортивное поведение на хоккейной площадке?

Судьбу первого места решила другая встреча- последняя на чемпионате: СССР-Швеция. Успех в этой игре выводил нас в чемпионы, поражение отбрасывало на третье место. После холодного душа, который устроила нам «Тре крунур» 2 мая, прошло шесть дней. Мы детально разобрались в причинах поражения и были убеждены в том, что произошла просто нелепая случайность. Нам нужно было теперь не повторить грубых ошибок, допущенных в тот злополучный день, просто не повторить, и все. Не изменить коллективной игре; вовремя возвращаться в свою зону для организации прочной обороны; нападающим точнее бросать по воротам Хегюсты; тренерам без нужды не перетасовывать звенья. Чего проще…

Но… «Вратарь Хегюста и нападающий Рональд Эрик-сон побеждают сборную СССР»,-напишут завтра газеты. Это невероятно! Такого еще не случалось на чемпионатах мира: уже ощущая в своих ладонях, холодную тяжесть золотых наград, мы упустили первое место.

Все наши планы рухнули в первом же периоде. Мы будто забыли то, в чем еще недавно клялись друг другу. Опять нервозность и суета, снова провалы в средней зоне, куда беспрепятственно входили соперники, опять робость и неуверенность в действиях форвардов. Даже такой хладнокровный парень, как Якушев, несколько раз умудрялся не попасть в пустые ворота. Поражение со счетом 1:3 отбросило нас на третье место.

Разве можно было действовать в решающем матче (да и во всех других) так бескрыло и неизобретательно! В этом поединке со всей отчетливостью проявилось, как обеднел творческий арсенал сборной СССР. Шведы, по сути дела, опять поймали нас на ту же уловку: они использовали тактику «отката», мы же снова напоминали рыб, которые тщетно бьются о бетонную плотину, хотя рядом- чуть поищи - есть сколько угодно лазеек. Разве мы были слабее, чем «Тре крунур»? Нет. Наголову сильнее! Но наша команда, составленная из «звезд», вдруг разучилась выполнять элементарные вещи: для нее стало проблемой войти в зону соперников, разыграть численное большинство. Мы не продемонстрировали в Вене ни новых комбинаций, ни оригинальных тактических построений.

Трудно, согласитесь, представить, чтобы чемпион мира по шахматам Анатолий Карпов ехал на ответственный турнир и не имел в своем творческом багаже никаких новинок, «сюрпризов» для соперников. С нами же произошло именно так. А конкуренты не спали. Я из ворот примечал и хитрости новых чемпионов мира с участием Ивана Глинки, и «домашние заготовки» шведов.

Говорят, что в Вене нам чуть-чуть не хватило спортивного счастья. Может быть. Хотя я всегда считал: счастье- попутчик сильных.

Запись из дневника : «…Но вот о чем я подумал: возможно, эта неудача пойдет на пользу нашему хоккею, разбудит кое-кого из тех людей, которые почивали на лаврах, убаюканные нашими многолетними успехами. Нет худа без добра. Во всяком случае, уже сейчас заметно, как сильно венское фиаско встряхнуло наш хоккей. В сборной сменились тренеры. Совершенствуется структура клубного хоккея. Тренеры бросились искать талантливых молодых игроков. Принят целый ряд важных постановлений. Обновилась Федерация хоккея СССР, вице-президентом которой стал А. В. Тарасов.

А я уезжаю на Волгу. Я знаю одно место недалеко от Саратова, где замечательно ловится рыба. Только забросишь удочку, и уже клюет. Буду жить в палатке, варить уху, встречать у воды рассветы. Буду ждать июля-когда надо снова выходить на лед».

Вратарей у нас меньше, чем других игроков, знают в лицо: виноваты маски, надежно защищающие голкиперов не только от летящих шайб, но и от недремлющего ока телевидения. Полевой игрок, едва появившись в составе, уже знаком миллионам людей, вратари же могут играть целый сезон, а различают их лишь по номерам на свитерах. Я вовсе не хочу сказать, что они обделены славой и вниманием, но факт остается фактом: хоккейных вратарей на улице узнают редко.

Хотя, повторяю, вниманием наш брат не обижен. Болельщик - он у нас, как правило, объективный, хорошо разбирающийся в игре - прекрасно видит, каково сейчас приходится вратарям,- сейчас, когда главный акцент в хоккее делается на атаку, когда нагрузки у вратарей возросли и соответственно изменилась, выросла их роль в команде. Болельщик с симпатией и состраданием относится к участи стражей ворот, чутко реагирует на их удачи, старается прощать промахи - спасибо ему за это.

У меня к зрителям навсегда останутся самые теплые чувства. Между нами ни разу не было недоразумений, ни разу, начиная с того памятного матча ЦСКА - «Спартак» в 1969 году, от которого я веду отсчет своей хоккейной карьеры. Помните, когда в тот день А. В. Тарасов поставил меня в состав, даже бывалые армейские игроки восприняли это недоверчиво: еще ни разу их ворота не защищал мальчишка. А болельщики в меня поверили: каждую мою удачу в том матче - даже самую маленькую- они награждали аплодисментами.

С тех пор у меня установились самые доброжелательные отношения с любителями хоккея, и я всегда рад встречам с ними. Хоккеистов часто приглашают на спортивные вечера, которые проходят и в студенческих аудиториях, и в заводских клубах, и в воинских частях. Зал обычно набивается до отказа. Люди как будто хотят поближе рассмотреть нас, сопоставить наш хоккейный характер с чисто человеческими качествами, проверить свое отношение к тому или другому хоккеисту.