Валерий Смирнов - БЕЛЫЙ ВОРОН

– Леня, тебе позвонят. Нужно застраховать торговый оборот одной фирмы. Я выступаю гарантом.

– Сколько?

– Миллиона три.

– Сделаю.

– Только не откладывай в долгий ящик.

– Ты меня знаешь.

– Вот именно. Но поясняю, фирма-страхователь должна быть очень солидной, а не наши лепетутники.

– Понял.

– Проблемы?

– Какие проблемы, если ты выступаешь гарантом? Как я себе понимаю, в случае прогара твоей фирмы страхователи могут сперва скачать бабки… с кого?

– Ну, скажем, с государства.

– … а потом расплатиться с клиентом?

– Пусть будет так.

– По поводу твоего предложения, боюсь, возникнет очередь. Даже если предстоит страховать тележку с хот-догами, – хохотнул мистер Крамер.

– Хорошо. Договорились. В гости приедешь?

– Извини, вашего быта нормальный человек не переносит. Может, ты к нам?

– Может быть. Пока, будь здоров.

Снежана смотрела на меня с таким восхищением, словно я был фокусником, вокруг которого бегают на побегушках всякие Коперфилды и прочие Кио.

– Вот тебе визитная карточка господина Крамера, – извлекаю из бумажника черный квадратик с золотым тиснением. – Можешь смело общаться с ним на международном русском языке. Однако учти, подписывать договор не имеешь права. Только твой рогастик.

– Если нужно, он свое завещание подпишет, – решительно ответила длинноногая красотка. – Скажи, а действительно такое может быть?

– Все может быть, – пожимаю плечами, – однако, как мне кажется, в самом неудачном раскладе полтора миллиона баксов ты получишь. Жаль только, что и Костя… Но без него нельзя. Черт с ним, пусть подавится. Я точно когда-нибудь подохну от своей доброты.

Снежана обвила мою шею руками и так активно стала выражать благодарность, что на секунду мне показалось: я вполне могу протянуть ноги и от ее бурных действий, если только быстро, а главное – квалифицированно не отвечу взаимностью…

Пролетевшая ночь осталась в прожитом. Проводив Снежану к машине, я пожелал ей счастливой семейной жизни, несмотря на грозящий развод, и несколько минут смотрел вслед ярко-красным габаритам “джипа”, уплывающего в темноту. С удовольствием глубоко вдохнув воздух, явственно попахивающий приближающимся морозцем, отдаю салют гипсовому пионеру, а затем по-панибратски похлопываю по мощному бедру его соседку с веслом.

Откуда-то из недр памяти пришло бодро-пионерское: “Будь готов!” – “Всегда готов!”. Так оно и есть, старая закалка стоит многого. Я действительно постоянно наготове. Страна могла бы гордиться мной, одним из миллионов винтиков, прокручивающихся на своем месте в гигантском драндулете, мчащемся ко всеобщему счастью убогих.

Всегда готов! Чего стране надо? Строить коммунизм, ехать за границу на танке, трахать Пашу Ангелину для размножения Павликов Корчагиных и Морозовых, отдать жизнь на благо хрен знает кого? А, уже не надо, уже за совсем другое светлое будущее нужно бороться? Все равно всегда готов! Как все остальные, копошащиеся в слегка изменившихся декорациях все того же театра абсурда.

Ничего, ребята-демократы, как любит говаривать генерал Вершигора, я вам устрою представление, режиссеры наглые. Творцы очередного всеобщего счастья, привыкли нитки смыкать, кукловоды хреновы, чтобы всякие-разные арлекины дергались в нужном направлении. Теперь сами задергаетесь…

Соловьиная трель радиотелефона не позволила мне сравнить себя с героем, закрывающим собственной грудью пулеметную амбразуру. И никакого преувеличения, я готов к такому подвигу. Но не раньше, чем сумею убедиться: в пулемете уже нет патронов.

– Отдохнул? – раздается в мембране заботливый голос Рябова.

– Иди к черту! Я работал, – говорю чистую правду, однако Сережка отчего-то коротко хихикнул.

– Рябов, ты мне не веришь?

– Мне бы так работать, – теперь он почему-то вздыхает.

– Не получается?

– Контингент другой.

– Кто именно?

– Новый год не за горами. Хочу позаботиться о рождественском гусе.

– Ты его уже впежил?

– Не ревнуй. Я в офисе. Где Марина?

– Дрыхнет. Вот как она выполняет твои ценные указания…

– Правильно делает. Но если ты недоволен, в другой раз…

– Нет, Сережка. Я человек патриархальных наклонностей.

– Как сказать. Помнишь близняшек?

– Это исключительно, чтобы доставить тебе удовольствие. И потом, они же были как под копирку, что значительно облегчило мою задачу.

– Ладно, сделай мне еще одно удовольствие… Только молчи. Я в офисе.

– Еду. Марину брать?

– Не стоит. Пусть от тебя отдохнет.

– Интересно, а кто мне сварит кофе?

– Он уже готов.

Я вышел за ворота, украшенные транспарантом с призывом брать пример с вождя, построившего самое справедливое в мире государство. Правда, по законам этого государства за такую жизнь и работу, которые вел сам Ильич, ему засветили бы почти все статьи Уголовного кодекса, но… Сильные пишут законы, чтобы их выполняли слабые. Невесть откуда взявшаяся “Волга” подкатила ко мне, сыто урча ровно работающим двигателем.

– С добрым утром, Саша, – сказал я. – Давай, вылазь из-за руля. А то, понимаешь, уже забыл, как в машине скорости включаются.

Насчет скоростей я немного преувеличил. Потому что ровно через полчаса, лихо влетев во двор, остановил “Волгу” возле контейнера. Несмотря на письменное предупреждение о том, что в первую очередь мусорник обслуживает исключительно ветеранов труда, в нем рылись две личности, чей возраст пенсионным можно назвать с большой натяжкой. На такое явное нарушение социальной справедливости я никак не прореагировал и отправился прямиком в кабинет коммерческого директора. Рябов с ходу протянул мне гигантский термос с таким торжественным видом, словно вручал переходящее Красное Знамя по итогам социалистического соревнования за третий квартал.

– Я тебя подстраховал, – напустил на себя таинственный вид Сережа, пока я дегустировал собственноручно приготовленную им полову под названием “мокко”. К счастью, Рябов способен на большее, чем сотворить из отборного кофе отвратительное пойло.

– Подстраховал? Понятно, – спокойно реагирую в ответ. – Представляю себе, как пришлось выкручиваться. Сабина – тот еще фрукт, деликатесы, вроде гусиных потрохов, с ней сравниваться не могут. Даже если этого гуся жарить с помощью деревянного Арлекино.

– Он не такой уж деревянный. Иначе все было бы проще.

– Рассказывай.

– А ты мне ничего не хочешь сказать?

– Например?

– Как прошло свидание с Вершигорой?

– Не менее плодотворно, чем с супругой директора фирмы “Виртус”. Рябов недовольно засопел, однако я умею выдерживать линию поведения не хуже коммерческого директора.

– Значит так, – принялся доказывать Сережа, что он мне все-таки подчиняется. – Гусь не явился на стрелу с Челноком. Это плохо.