Валерий Смирнов - БЕЛЫЙ ВОРОН

– Кусается, маленький? Мне очень жаль, – ласково проговорила она, персонифицируя пострадавший орган. -

Но если твой хозяин не окажется достаточно умным, придется тебя поджарить.

Потом обратилась к Н.:

– Скажи шифр сейфа. Если потеряешь член, то никакие деньги тебя не спасут. А теперь вынем кляп и поговорим. Но предупреждаю – без всяких штучек.

Богач выругался. Девица снова вложила ему в рот кляп и несколько раз повертела ручку двигателя. Н. держался до тех пор, пока не почувствовал запах горелого мяса. Вконец измученный, он назвал шифр. От содержания сейфа могла закружиться голова: драгоценности, пачки денег, чековые книжки, акции. Грабительница наполнила две сумки, но ей нужно было еще и выйти. Вынула маленький аппарат с антенной, сунула лежащему под нос и объяснила, что напряжением может управлять и на расстоянии.

– Если мне помешают, пеняй на себя. Ведь мне терять нечего. А ты за месяц возместишь все убытки.

Девушка спокойно вышла в подземный гараж, села в “мерседес” и выехала за ворота.

Охранники только вечером освободили своего шефа. Началось расследование. Удалось установить только, что роскошный “мерседес” пересек границу страны. Ни властям, ни главарю “Волка” не удалось напасть на след грабительницы”. По этому поводу мне остается только радоваться вместе с остальным народом. У наших людей заметно улучшается настроение, когда грабят кого-то из новоявленных богатеев. Правда, кое в чем я сомневаюсь. Например, в существовании банды “Волк”, однако какое это имеет значение, если Арлекино чуть член не потерял? Впрочем, в отличие от господина Н., его дымящийся пенис мои помыслы не занимает. Арлекино валялся связанным вместо того, чтобы оказать возможную помощь Гусю. Орган спас, зато морду потерял окончательно и бесповоротно.

Богатей Н. – тоже для доверчивой публики; представляю, какое бурное веселье вызовет статья в кругах, знающих, кто именно этот Н. Рябов, как всегда, сработал ювелирно и мой домашний арест – вполне оправдан. Господин Н. теперь прекрасно понимает, откуда подул ветер, принесший на крыльях любви прекрасную незнакомку. Потому не удивлюсь, если он сейчас мечтает не об очередной отхлестанной телке, а исключительно по поводу моих похорон.

Догадываюсь, где и когда он постарается свести счеты. Другой возможности у него просто не будет. Я – не Гусь, мой особняк так просто не возьмешь. К тому же Рябов намекнул – на меня снова готовится покушение, а потому вполне могу сорваться, начать контратаку. Нет, сейчас Арлекино рановато о мести думать. И на мои точки он не рыпнется, у меня людей куда больше, все взято под усиленную охрану. Заляжет господин Н., будет ожог зализывать, выжидая удобного случая, который скоро ему представится. Впрочем, мне сейчас о другом думать нужно. Крепко думать. Ведь только сегодня я окончательно понял, что хотел сказать мне потенциальный клиент с помощью “Танцующего орла”.

Петрович подарил чудесный нож, другой бы загордился от такого признания своих заслуг. Однако меня сейчас больше интересует, какой подарок он сделал Арлекино.

Ночь давным-давно вступила в свои права, именно в это время приходит особое вдохновение к поэтам и философам. К счастью, писать стихи не умею, а философствовать, как говаривал один древний мудрец, – это готовить себя к смерти. Потому, подобно другим людям, не отмеченным творческим даром, убиваю бессонницу воспоминаниями.

Кажется, это было вчера, но сколько мутной воды утекло с тех пор из той самой фантастической реки в бездну забвения. Тогда я еще был не самостоятельным человеком, а машиной, приводившей в действия замыслы Вышегородского. Рябов работал вместе со мной в связке, лишь формально отвечая за безопасность нашей милой семейки. Потому что всю ответственность покойный Леонард Павлович возложил на плечи своего зятя.

Да, было времечко, не такое грозовое, как сегодня, куда спокойнее. Но именно тогда все начиналось. И тесть мой, мудрая голова, все-таки умер в своей постели, не разделив судьбы других коллекционеров. Как он тогда поучал меня? “Мы можем без них обойтись, но они без нашей помощи – никогда”. И не обходились. Старик, правда, любил перестраховаться, меня к этому приучил, но, в отличие от других людей, серьезно занимающихся уголовно наказуемым бизнесом на искусстве, он был уверен – от тюрьмы и сумы получена вечная страховка, пусть даже двум смертям не бывать. У Леонарда Павловича имелась надежная страховка – высокий профессионализм. Один из самых лучших экспертов Союза, о котором мало кто знал, в отличие от засвеченных академиков-искусствоведов.

Именно в те годы в системах КГБ и МВД были созданы группы, занимающиеся отслеживанием и разработкой личных коллекций, бравшие на учет все крупнейшие собрания страны, сосредоточенные вовсе не в музеях. Хотя впоследствии кое-кто из них, соблюдая чекистские традиции, добирался и до музеев, и до церквей. Но это было после. А тогда по стране внезапно покатилась и стала набирать силу волна убийств, ограблений и репрессий против коллекционеров.

Что касается судеб гнусных спекулянтов, перепродававших произведения искусства, то система работала иногда со сбоями. Бывали даже случаи, когда коллекционеров выпускали из зала суда. Однако они и не пытались получить заранее конфискованные произведения искусства; собирателя честно предупреждали: сиди и не рыпайся, считай, что дешево отделался. Зато ни одно из убийств и ограблений коллекционеров раскрыто не было.

Более того, похищенные произведения искусства порой внаглую выплывали на Западе. Какой силой должны были обладать похитители, чтобы пробить пресловутый “железный занавес”? Той самой, реальной. Для отмазки менты раскрывали некоторые преступления на заданную тему. Ловили, скажем, бомжа Довгулевича, который между кражами портфелей в общественном туалете успевал разбомбить квартиру известного коллекционера и с ходу сбыть полтонны картин, икон, статуй и прочего добра неустановленному следствием лицу.

Это пресловутое лицо никто искать и не собирался оттого, что и без него правосудие торжествовало. Преступление раскрыто, бомж наматывает свой срок, и все довольны, кроме ограбленного. Но кто будет обращать внимание на его вздохи, когда он сам из-за своего пристрастия к старине всю жизнь под статьей ходит?

Плана по вербовке у этих хорошо законспирированных спецгрупп не существовало, однако им оказывали услуги разные люди. В том числе и я по приказу тестя. Вот тогда-то я познакомился не с кем-нибудь, а самим Петром Ивановичем. Это было на заре золотого времени перестройки.

Вылетев в Москву, я встретился с этим вальяжным человеком на его даче в поселке, куда пускали по спецпропускам, памятуя о наказе Вышегородского – даже в мыслях именовать Петра Ивановича шефом. Уже потом, после того как мне удалось за большие деньги получить информацию от одного молодого человека с литературными способностями, стало ясно, кто на самом деле этот Петр Иванович, которого я первоначально принял за крупного партийного функционера, закончившего философский факультет. А тогда… Да, человеческая память порой куда надежнее компьютера…