Валерий Смирнов - БЕЛЫЙ ВОРОН

– Ну как?

– Ничего.

– Хорошего?

– Не нарывайся на комплименты. Это твоя работа, ты за нее зарплату получаешь… Ладно, не дуйся, фильм хороший, работа оператора отличается новизной… Премию получишь. За высокий вклад в развитие отечественного киноискусства. Я так понимаю, сегодня в Южноморске, кроме тебя, никто кино не снимает. Это когда-то наша киностудия на весь Союз гремела…

– А теперь она в гробу гремит костями, – самодовольно погладил живот волосатой лапой главный инженер и снова заржал.

– Ты чего такой веселый?

– Так мусора мало того… Нет, ты врубись – даже их меченая зелень… Тоже тю-тю, с концами. Им только за это яйца оборвут. Не отходя от ментовской кассы… Это еще не все… У Рябова вторая серия есть. Там борода-сексот колется, как провоцировал Костю на валюту. И кто ему приказал это сделать.

– Он что, Хлудова не боится?

– Хлудов далеко, а Рябов рядом. Вместе с компетентными товарищами Сергея Степановича. Надо помогать ментам очищать их ряды от всякой гадости…

– Да здравствует спецподразделение “Тайфун”, следящее за чистотой ментовских рядов! – провозгласил я, разливая коньяк по фужерам – Их блестящая операция войдет в аналоги борьбы с отдельными негодяями, опозорившими высокое мусорное звание.

Впрочем, что делать дальше – решать Рябову, в хлудовской линии я только на подстраховке. Итак, менты без постановления прокуратуры устроили обыск на фирме, довели директора до больничной койки, более того, по старой памяти сработали с подставой, хотя сейчас это им категорически запрещается, но по-другому они все равно не умеют. Вот ты и приплыл, отважный старлей, дальше, как говорится, некуда. Впрочем, одну интересную деталь по поводу этого кино я сумею сообщить Сереже, с которым мы теперь уже на все сто процентов поменялись ролями.

Рябов заявился ближе к ночи и безмолвно рухнул в кресло у камина. Я отложил в сторону томик Вазари, сбросил с ног клетчатый плед и ласково заметил:

– Сережа, ты сейчас кое-кого явно напоминаешь.

– Ты тоже, – отозвался Рябов, зевнул и спросил: – Здесь молоко за вредность наливают?

– Смотря по какому поводу… Не боись, я стакан с этим пойлом на твою голову ставить не собираюсь, пусть даже напомнил тебе Вильгельма Телля.

– Да нет, ты мне тестя своего напомнил. Точно так, как он…

– Старик не любил сидеть у камина, Сережа, – серьезным тоном отвечаю Рябову.

– Зато он в плед кутался. И…

Рябов пристально посмотрел на меня и ошарашил по-настоящему:

– Налей кофе. Иначе точно будешь меня сравнивать с Гусем.

– Не наоборот? – въедливо спрашиваю Рябова, протягивая руку к фарфоровому кофейнику. – Ты же этот напиток именуешь исключительно отравой… Да, Гарик обиделся, что ты на его именинках не побывал.

– Малый не догадывается, как его папа любые именинки в поминки превращает? – пробормотал Сережа и залпом осушил мейсенскую чашку с едва теплым “мокко”.

– Слушай, ты чего Вышегородского вспомнил?

– Да так, просто.

– Понимаю, мы же как бы поменялись ролями на этой операции. Потому, Рябов, просто так ты даже в сортир не ходишь, а?

Сережа вспомнил, как именно с помощью этой фразы попытался выяснить, отчего я задумался по поводу старинного охотничьего поверья, и усмехнулся.

– Хорошо. Давай по порядку, – помассировал затылок Рябов, потребовав кофейной добавки.

– Рябов, ты боишься уснуть за вертолетным штурвалом?

– Две ночи не спал, – серьезным тоном ответил Сережа. – Сейчас поговорим. Ты будешь думать, а я в койку. На бреющем полете. Вертолета нет. Уже. Кто-то капнул воякам, что один начальник смены аэродрома сдал в аренду вертолет. За наличный расчет, разумеется. Арлекине, понятное дело.

– Ну и что? Арлекино, даже если до очной ставки дойдет, в чем, конечно, я сильно сомневаюсь, все равно ему в морду плюнет и скажет: господа, этот вояка врет.

– Правильно. Тем более, у Арлекино железное алиби, – снова улыбается Рябов. – Правда, менты знают, чем железнее алиби, тем…

– Ты завязывай аналогии проводить. Оно у меня супержелезное… Так что с вертолетом?

– Нашли вертолет. Вернее, его остатки вместе с сильно обгоревшими трупами…

– Куделя и его бандиты?

– …а стволов при них… – блаженно прикрыл глаза Сережа. – Один точно грязный… Скорее всего, угнали вертолет, но не справились с управлением. Уголовники, чего с них взять…

– Кроме анализов…

– Экспертиза, конечно, будет, – спокойно подтвердил Рябов. – Угонщики погибли во время взрыва машины.

– При чем здесь Арлекино? Ты же говоришь об угоне вертолета.

– Сам подумай. Угнать его с режимной территории практически невозможно. Следовательно, угон был сымитирован. Если так, то остальное, как говаривал Леонард Павлович, не суть важно.

Рябов уже во второй раз назвал имя моего тестя, однако я решил не демонстрировать свое нетерпение.

– Сережа, а кто грохнул Гуся?

– Иди знай. Может, внутрибригадные разборки? Судьба группы Кудели намекает и на это. Гусь поцапался с Арсеном. Больше того, он слишком многим насолил в этом городе.

– А Квач торжественно клянется отомстить?

– Правильно. Только сейчас меня интересует другое. Фирма “Виртус” закрылась. Директор в больнице. Менты нарушили социалистическую… тьфу! Налей еще кофе. Значит, менты нарушили законность. Твое решение?

– Пока его принимать рано. Только прерогатива в выводах будет принадлежать тебе. Да, вот что, торговый оборот ныне неработающей из-за ментовского беспредела фирмы застрахован в международной компании “Томас”. На небольшую сумму в три миллиона долларов.

– С ментов, что ли, их получать собираешься?

– При чем здесь я? Страхователь их получать будет. Как именно – не наша забота. Но ты не волнуйся, “Томас” свои бабки получит. Если, конечно, ты не примешь другого решения.

– По Хлудову?

– Захочешь – и по диспетчеру.

– Он здесь ни при чем. В случае с “Олли” Хлудов сработал по распоряжению Арлекино.

– А во всех остальных?

Рябов вздохнул, поставил чашку с недопитым кофе на столик и пожаловался:

– Между нами, я уже туго соображаю. Завтра, на свежую голову. Да, вот что. Исполнительный директор “Олимпа” уверен, что на тебя снова готовится покушение.

– Ты надоумил?

– И даже не в связи с группировкой Гуся, – как ни в чем не бывало продолжил Сережа, доказывая тем самым, что он действительно подустал.

Рябов вздохнул, извлек из бокового кармана конверт и бросил его на журнальный столик.

– Любуйся! В твоем вкусе.

Действительно, в моем. На фотографии запечатлена роскошная блондинка с великолепной грудью, сидящая у стойки бара. Бриллиантовые серьги и перстень на правой руке лишь дополняют красоту дамы, а кроме этих украшений, ее наряд составляют черные ажурные трусики.